Было семь часов вечера, пятого дня недели. Это время, когда город упокаивался, затихал, медленно отходя к ночной жизни. Асфальт был горячим от летнего, августского дневного солнца, и если на него долго смотреть, казалось, что воздух теряет прозрачность и искажается. Редкие машины поднимали клубы пыли, которая, покружив немного, медленно опускалась на землю. Птицы разлетались по своим ночным убежищам, вдоволь наевшись мошек и комаров, которые в столь огромном числе появились всюду. Такое состояние города можно было назвать умиротворённостью. Ничто не нарушало его покой…
Двое ехали в автомобиле марки «Audi» по трассе, ведущей куда-то далеко от города. Дорогу медленно окутывал сумрак, но это ничуть не мешало водителю, который не сильно любил солнечный свет и поэтому чувствовал себя совсем неплохо. Пассажир, точнее пассажирка, достала сигарету и закурила. Табачный дым наполнил салон.
- Кисунь, открой окно, пожалуйста. – Сказал Торус, сворачивая с главной дороги на другое шоссе. – Не могу его нюхать, самому сразу хочется, а за рулём я не буду…
- Конечно, любимый. – Ответила Анадриэль и нажала на кнопку, открывшую окно.
Они ехали молча, слушая какую-то иностранную музыку и думая каждый о своём, предвкушая, кроме этого, бессонную ночь, полную ласки и любви. Вскоре машина преодолела железнодорожный переезд и стала следовать по прямой. Автомобиль, проезжавший навстречу, мигнул фарами, предупредив о возможном полицейском посте, находящемся где-то впереди. Торус поблагодарил неизвестного водителя, подняв руку, и снизил скорость до шестидесяти километров в час и так, неспеша, поехал дальше, вглядываясь в места, возможные для «засады». Внезапно из-за поворота вышел человек в форме и своим жезлом показал, что нужно остановиться. Торус съехал на обочину и открыл окно. Человек обошёл машину и сказал:
- Здравствуйте.
- Добрый вечер, - ответил Торус, - что-то случилось?
- Нет, - ответил тот, - обыкновенная проверка. Предъявите ваши документы.
Торус достал из кармана водительские права и протянул руку в окно. Полицейский, просматривая записи, неспешно спросил:
- Куда направляетесь? Уже девятнадцать тридцать… А вы не к городу, а из него.
- Едем на дачу, отдохнуть на выходные. – Сказала Анадриэль.
- Понятно… - Сказал страж порядка, закрывая права и отдавая их Торусу. – Всё в порядке. Дальше можете ехать спокойно, постов больше нет. Но всё же, - он наклонился ниже, посмотрел в глаза сначала Торусу, а потом Анадриэль, - будьте осторожны сегодня. Здесь хватает опасностей.
- Спасибо…- лишь вымолвил Торус, после чего недоумённо посмотрел на Анадриэль. Потом обернулся, чтобы уточнить, что имел в виду полицейский, но не увидел его, и никого вообще.
- Он же только что был здесь! – воскликнула Анадриэль.
- Наверное, просто пошёл к машине куда-нибудь в кусты… - ответил Торус, озираясь по сторонам. В сердце закралось чувство, что всё это не к добру.
Он выжал педаль сцепления, включил первую передачу и, добавив газу, тронулся с места. На протяжении оставшихся шести километров он не сбавлял скорость ниже девяноста километров в час.
Они ехали проведать старушку, жившую в посёлке с давно забытым названием, которая приходилась Анадриэль бабушкой. Кроме того, они везли ей несколько пакетов еды на неделю. Да и по хозяйству ей требовалась помощь: нужно было восстановить покосившийся забор, вкрутить пару лампочек… На первый взгляд ерунда, но для её восьмидесяти пяти лет хватало и того, что она делала сама: уход за домом и огородом, сбор урожая.
В нескольких сотнях метров показался поворот на нужный посёлок. Внезапно прямо перед машиной мелькнула тень, как будто какого-то животного, метнувшегося наперерез через дорогу. Торус вильнул вправо, нажав при этом на педаль тормоза и крикнув Анадриэль «Держись!». Машину резко развернуло. На асфальте остались следы от колёс. Торус спросил у Анадриэль как она, и, убедившись, что с ней всё в порядке, вышел из машины. Он осмотрелся, но ничего не увидел. В кустах раздался какой-то шорох, но тут же всё снова затихло.
Тревога терзала Торуса. Вечер начинался явно неудачно.
- Знаешь, - сказал он, сев в машину, - мне всё это совсем не нравится… Исчезающий полицейский, какие-то тени на дороге…
- Главное, что мы вместе. – Ответила Анадриэль, стараясь справиться с растущим беспокойством – Не обращай внимания, сам же так говоришь всегда.
- Да, да… - как-то растерянно проговорил Торус, но, взяв себя в руки, развернул машину и, проехав совсем немного, свернул на пыльную дорогу.
Он снизил скорость и медленно начал объезжать ямы и грязь. На поле можно было отдохнуть – там дорога была довольно ровная. В лесу он снова сосредоточился – это был самый опасный участок. Но вот, все ямы остались позади, ещё несколько сотен метров по полю и вот дом, любимый дом! Уже сейчас был виден шпиль церкви, являвшейся единственной на всю округу. Ещё один поворот и дом оказался по правую руку. Торус въехал на небольшой пригорок, остановившись вплотную к забору.
Тут же навстречу медленно вышла бабушка, шаркая ногами, которые с каждым годом было всё сложнее и сложнее переставлять. Увидев внучку, радость засветилась в её глазах:
- Наконец-то приехали! Мои родные. А я уж стала сомневаться.
- Привет. – Сказала Анадриэль, целуя её в щёку. – Как не приехать.
- Добрый вечер вам. - Сказал и Торус, обняв бабушку. – Дел было много, пришлось задержаться.
- Ну ладно, - сказала та, - главное, что вы уже здесь. Сегодня здесь много людей, все приехали на выходные. Так что скучно не будет, если что. Я пока пойду, ужин приготовлю, а вы отдохните.
Бабушка ушла в дом, а Торус с Анадриэль выгрузили из багажника все пакеты, разложили всё по местам и ушли к себе в комнату переодеться. Переодевшись, они прилегли на кровать. Торус обнял Анадриэль, поцеловал её и сказал:
- Наконец-то я дождался этого дня. Неделя без тебя показалась мне ужасной пыткой. Так хорошо, что ты есть. Я тебя люблю, и мне это нравится. Мне нравится то, что есть по кому скучать. Мне нравиться ощущать, что я кому-то нужен, что кто-то думает обо мне. Я люблю тебя, Анадриэль.
- Так приятно слышать от тебя такие слова. – Отозвалась она, прижимая его голову к себе и зарываясь пальцами в его густые, тёмно-русые волосы. – А то всегда молчишь…Ни слова из тебя не вытянуть.
- Ладно уж, – улыбнулся Торус, гладя её по голове и целуя, - буду стараться. Раз уж тебе нравится.
- Эй, ребята. – Сказала бабушка, внезапно вошедшая в комнату. – Пойдёмте, ужин готов. Перекусите, а потом свободны. Уже девять часов!
- Да, верно. – Согласно кивнул Торус – Поужинаем и на покой.
Дом представлял собой небольшое строение, состоявшее из двух частей: основной части и пристройки. Ему было уже очень много лет. Он немного покосился, но выглядел неплохо, потому что был недавно покрашен. В тех местах любой человек, который может по праву оценить красоту природы, всегда мог чувствовать себя как дома – там было тихо и спокойно. Чистый воздух, пение птиц, дуновения ветерка. Всюду, вокруг посёлка, были лишь леса и поля. А что ещё нужно для счастья, для спокойствия души…
…За ужином рассказывали друг другу истории из жизни и вспоминали события недели, поглядывая в телевизор. Из прогноза погоды они узнали, что ночью возможны грозы, но здесь в это трудно было поверить: небо было чистое и безоблачное.
Время близилось к двадцати трём часам. Всё было съедено. Очередная стопка водки завершила ужин. Со стола убрали всё лишнее и заварили чай. Попив чаю, Торус и Анадриэль пожелали бабушке спокойной ночи, и пошли на улицу…
На небе стали появляться первые, самые яркие звёзды. Они немного мерцали, то, появляясь, то исчезая. Над лесом взошла полная луна, такая большая и яркая, что её света хватало, чтобы видеть всё на довольно большом расстоянии. Птицы уже не пели и только редкие трясогузки с тихим шорохом порхали с ветки на ветку в поисках ночлега. В поле вовсю заливались кузнечики, издавая странные звуки, присущие лишь ночи и придающие ей облик загадочного и пугающего времени суток.
…Торус и Анадриэль присели на скамейку и, достав по сигарете, закурили. Торус, обняв Анадриэль, как всегда мечтательно смотрел на небо, а она – на него, всё удивляясь тому, какой же он романтик. Внезапно, ярчайшая вспышка озарила небо.
- Что это было? – недоумённо спросила Анадриэль. – Ты ведь видел?
- Конечно, видел… - невозмутимо ответил Торус – Наверняка это НЛО. Летят захватывать землю.
- Глупый! – воскликнула, засмеявшись Анадриэль, и толкнула Торуса. – Нечего меня пугать! Я всё равно не верю в это.
- Смотри, смотри быстрее! – вдруг взволнованно крикнул Торус.
- Куда? – встрепенулась Анадриэль.
- Вон там, на небе. – Торус показал пальцем на созвездие. – В районе Большой Медведицы, видишь?
- Да, вижу. – Сказала Анадриэль, глядя на медленно летящую по ночному небу звезду. – Но что это?
- Наверное, спутник Земли… - ответил Торус. – Или НЛО!!!
- Сколько можно! – обиделась Анадриэль. – Я ведь во всё верю, ты же знаешь…
- Кстати, сегодня ведь полнолуние… - интригующе проговорил Торус. – А ты знаешь, что это значит?
- Ну и что на этот раз? – с усмешкой глядя на него, спросила Анадриэль.
- А то, что в полночь на охоту выйдут оборотни и вампиры, - устрашающим голосом пробасил Торус, - которые, почувствовав живого, будут искать его, в надежде на хороший ужин!!!
- Молчи лучше! – Анадриэль начала злиться. – Только и делаешь, что пугаешь меня зря. Глупый – глупый, наинаглейший Торус. Вот ты кто.
- Ладно, не бойся. Я с тобой, а значит нам всё нипочём. – Весело ответил Торус, обняв Анадриэль покрепче и поцеловав её.
Анадриэль и Торус продолжали беспечно дурачиться, даже не подозревая, насколько пророческими впоследствии окажутся слова Торуса…
Потом они затушили свои сигареты, и, закрыв все двери, пошли к себе в комнату, предвкушая долгожданную встречу наедине друг с другом после мучительной недельной разлуки. Там, раздевшись, они легли с невинными выражениями лиц и потушили свет... Тишина… Всё словно замерло вокруг них.
Торус сначала лежал неподвижно, ожидая первого шага со стороны Анадриэль, но вскоре понял, что если так пойдёт и дальше, то она просто-напросто уснёт, а он не для этого всю неделю мечтал о выходных. Торус протянул к Анадриэль руку и начал поглаживать её волосы. Движения его руки, сначала такие робкие и осторожные, постепенно становились всё сильнее и настойчивее. А Анадриэль продолжала притворяться спящей, наслаждаясь необычайно нежными, но в то же время такими сильными руками своего любимого. Торус подвинулся ближе, и, резко развернув Анадриэль на бок, прижал её к своей груди. Губы Анадриэль оказались так близко, что Торус сразу же этим воспользовался. Он поцеловал её, а потом снова и снова, всё больше и больше раздувая в ней пожар страсти. Он слышал, как учащается её дыхание, чувствовал, что у него всё быстрее стучит сердце…
И вот первый стон нарушил тишину, окружавшую их. Анадриэль уже не могла больше сдерживаться. «Как же я люблю его», - пронеслось у неё в голове, но она почему-то промолчала, лишь крепче прижавшись к Торусу.
- Я люблю тебя. Безумно.– Прошептал Торус, совершенно верно предсказав её реакцию. Этими простыми словами он окончательно растопил в ней ту скованность, которая, без сомнения, появилась за неделю разлуки.
Анадриэль прильнула к нему вплотную, часто-часто вдыхая воздух. Их губы слились в сладком, жадном поцелуе, которым очень часто грезил Торус в течение недели. Торус не забыл воспользоваться вспомогательным средством, после чего их тела слились в единое целое, и безумная, неудержимая страсть овладела ими.
Им было очень хорошо вдвоём, они наслаждались друг другом, понимая, что их будущее крайне зыбко и неустойчиво, а настоящее заключается лишь в хождении по лезвию ножа, постоянно грозящему начать колебаться больше, чем следует…
А за окном атмосфера была совершенно другая. Подул резкий ветер, небо нахмурилось, приближался дождь. Полную луну стали затягивать низкие тучи, закрывающие дорогу свету. Вдалеке тёмное небо озаряли яркие вспышки, по которым было нетрудно догадаться, что это далёкие грозы, двигавшиеся в направлении посёлка. Не зря весь вечер простоял столь спокойный. Это было временное затишье перед бурей. В воздухе уже чувствовалась сырость, было душно, и всё это давило на людей, не предвещая ничего хорошего.
…Душераздирающий крик в соседнем доме оборвался так же внезапно, как и начался. Никто из соседей даже не успел понять, что это было, и никто не позаботился о том, чтобы что-либо выяснить.
…Торус лежал рядом с Анадриэль, обняв её, и улыбался уголками губ от полученного удовольствия. Он поцеловал её и сказал, что любит, хотя знал, что она всё равно не вспомнит об этом. Она просто ещё не пришла в себя. Вскоре она медленно повернулась к нему и, улыбаясь, тихо проговорила:
- Привет, котёнок.
- Привет, Анадриэль. – так же, улыбаясь, ответил Торус.
- Мне было так хорошо с тобой, - мечтательно прошептала она. – Мне казалось, что я растворилась в каком-то звёздном пространстве. И до сих пор ощущение невесомости и невыразимой сладости во всём теле... - А ты как? - вдруг встрепенулась Анадриэль. – А то я опять ничего не помню. Какая же я эгоистка!
- Что сказать? – удовлетворённо вздохнул Торус и перевернулся на спину. – Весьма неплохо – это мягко сказано. Так хорошо мне бывает редко. Я, пожалуй, выйду. Срочно нужна сигарета.
- Конечно, любимый, - согласилась Анадриэль, - но, пожалуйста, возвращайся скорее. А то, за пять минут твоего отсутствия, я успею страшно соскучиться. - А тебе, пожалуй, придется еще раз повторить всё то, о чем я никак не могу вспомнить, - вкрадчивым голосом проворковала она.
- Я так и знал, в общем-то. – Ответил Торус и, смеясь, вышел за дверь.
Он медленно прошёл по коридору и открыл небольшой и совершенно условный запор на двери. Торус вышел на улицу, о чём сразу же пожалел, вспомнив тёплые объятия Анадриэль и их уютную кровать. Он очутился в густой, пугающей тьме, растворившей очертания посёлка. Сырой, холодный ветер ударил в лицо Торуса. Он встал под карниз крыши, достал сигарету, и стал затягивать табачный дым, вглядываясь в темноту. Внезапно Торус услышал неясный шум, который с каждой минутой нарастал, становясь всё громче и отчётливее. Торус заметил, как на поле заколыхалась трава. Она пригибалась, метр за метром, всё ближе и ближе к Торусу. Свет от луны уже почти не пробивался сквозь тяжёлые тучи, а звёзды совсем померкли… Внезапно хлынул дождь. Это был сильнейший ливень, такой, что, глядя вдаль, казалось, что находишься за какой-то непроницаемой стеной. Ярчайшая вспышка озарила тёмное небо. Она была совсем близко, прямо над головой. Торус даже зажмурил глаза, а, открыв их, увидел лишь оранжевые пятна, осознав, что частично ослеп на пару минут. Вслед за вспышкой последовал раскат грома, такой сильный, что оконные стёкла задребезжали …
От внезапного раската грома Анадриэль вздрогнула. Она выглянула в окно, но увидела лишь струи воды, низвергающиеся с небес. Анадриэль решила выйти вслед за Торусом, который почему-то задерживался. Открыв дверь, она щёлкнула выключателем света в коридоре, но изменений не увидела. Безрезультатно пощёлкав ещё пару раз, Анадриэль подумала, что из-за грозы посёлок оказался обесточен. Но вслед за этим она сразу же вспомнила, что в доме напротив свет был. «Наверное, это только у нас выбило пробки», - решила она. Анадриэль хотела было дойти до счетчика, чтобы восстановить подачу электричества, но, подумав, решила, что сделает это потом, когда закончится гроза.
…От сигареты почти ничего не осталось. Торус уже хотел было выбросить её в кусты, как услышал шорох на крыше. Торус замер, посмотрел наверх, но из-за ярких бликов в глазах ничего не увидел, услышав лишь что-то похожее на взмах крыльев. Торусу это совсем не понравилось. Какое-то неприятное предчувствие закралось к нему в душу. Он вышел из-под карниза, позволив дождю нещадно мочить его, и, привстав на цыпочки, посмотрел наверх. Внезапно что-то небольшое мелькнуло сзади Торуса и молниеносно, почти безболезненно укусило его в обнажённую шею.
- Чёрт! – воскликнул Торус, схватившись рукой за шею. – Что ещё такое? Нет, сегодня просто ужасный день! Сам больше на улицу не выйду, и Анадриэль никуда не выпущу…
Торус выбросил окурок и поспешил в дом, закрыв дверь на крючок. Но он не заметил, как серая тень промелькнула у него за спиной. Торус почувствовал лишь слабое колыхание воздуха, но, обернувшись, никого и ничего не увидел.
Он вошёл в комнату, закрыл дверь на ключ и присел на край кровати, рядом с Анадриэль.
- Послушай, - в его голосе звучала тревога. - Меня кто-то укусил. Вот сюда. В шею. Посмотри, пожалуйста.
- Ну вот… Стоило тебя выпустить, как сразу с тобой что-то случилось. Хотя, чего удивляться, сегодня же полнолуние. - Стала поддразнивать его Анадриэль. - И ты, наверное, успел познакомиться с каким-нибудь вампиром. Слушай, а может, это была вампирша? И это был не укус, а поцелуй? – продолжала развлекаться она. - Ну ладно, герой, давай, посмотрю на твой укус, правда света нет, зато есть свечка.
Но как только Анадриэль взглянула на шею Торуса, её смех мгновенно испарился, а глаза приняли удивлённое выражение. Анадриэль хотела что-то сказать, но промолчала. Торус, в свою очередь, чувствовал, что с ним происходит что-то не ладное. У него кружилась голова, в глазах было темно, а всё вокруг как будто замедлило своё движение. Он уже не чувствовал шеи, совершенно верно догадываясь, что этот неизвестный зверь впрыснул ему под кожу какую-то парализующую жидкость. Через несколько минут он услышал отдалённый, как ему показалось, голос Анадриэль:
- Всё, готово. Сделала всё, что могла. Продезинфицировала спиртом, обработала края ранок зелёнкой, наложила пластырь. Хотя укус очень странный…
- Спасибо. – Сказал Торус, чувствуя, что сознание проясняется. – Мне стало гораздо лучше.
- Так на чём же мы остановились?… - промурлыкала Анадриэль, опустившись на кровать.
- Стоит ли говорить, что ты наглая? – засмеялся Торус. - Хотя ты и сама это знаешь.
Но Анадриэль не обиделась на такие слова. Она слишком хорошо знала Торуса, она знала, что за его нарочитой суровостью скрывается такое же бесконечное желание, как и у неё. Ведь когда сердца полны любовью и бьются лишь от встречи до разлуки, достаточно и легкого намека, чтобы понять друг друга.
Торус наклонился к Анадриэль и поцеловал её. А потом снова, и снова. Он мог повторять это очень много раз, потому что для него не было ничего дороже этих сладких губ, прикрытых глаз. Он мог бесконечно долго любоваться её кожей, волосами, ресницами. В такие моменты он чувствовал себя просто счастливым...
Анадриэль выпрямилась и внимательно посмотрела на Торуса. Как он волновал её, этот сильный и упрямый мужчина. Как в нём одновременно уживаются сила и глубокая нежность, необычайная ласковость. Как ей с ним легко и надёжно. Она любовалась им, его красивыми волнистыми волосами, загорелым телом, любовалась его необыкновенными глазами. Да, она сходила с ума от его глаз, серых глаз, таких умных и бездонных, в которых светилась любовь. Любовь, принадлежавшая ей, Анадриэль. Ей одной…
Анадриэль медленно провела рукой по груди Торуса, а потом её рука спустилась ниже, ещё ниже. Она ласкала его живот, бёдра. Анадриэль смотрела в его глаза. Она хотела видеть, как ему нравятся её ласки. Как учащается его дыхание, а страсть наполняет его тело. Она наклонилась и прильнула губами к груди Торуса. Один поцелуй сменился другим, потом третьим… Губы Анадриэль скользили всё ниже и ниже, а поцелуи становились всё неистовее и безумнее. Как же она желала его!
И она решилась. Решилась на то, что пока известно было лишь ей одной. Пока. Но сейчас он всё узнает...
…Торус задул свечку и потянулся за презервативом. Но внезапно он услышал тихий голос Анадриэль:
- Не надо.
Торус замер на мгновение, немного подумал, не ослышался ли он, после чего неуверенно переспросил:
- Что значит «не надо»? Сегодня вроде не безопасные дни. И вообще ничего?… Или я чего-то не понимаю?
- Ты всё правильно понимаешь. – Тихо ответила ему Анадриэль. – Как всегда. Я долго думала об этом и решила, что хочу ребёнка. Ребенка от тебя. Потому что…потому что ты очень мне дорог. Потому что я действительно люблю тебя. Ты сам знаешь правду о нашей ситуации. Ты не думал, что ребёнок свяжет нас?
- Это лишь одно из возможных последствий. – Пессимистично сказал Торус. - Но ведь могут быть и одни только проблемы. Кроме того, я сам, думая об этом, всегда приходил к выводу, что я не имею достаточного опыта…Я…ещё не достаточно мудр, что ли… да и вообще, ты хоть представляешь, какому риску мы подвергаемся?
- Проблемы? Разве можно считать ребёнка проблемой? - начала злиться Анадриэль. – А боязнь рисковать? И это я слышу от тебя! Чего ты боишься? Не нам ли с тобой привыкать к риску? Ведь вся наша жизнь – один сплошной риск! Но мы имеем право на счастье, и должны его добиваться, во что бы то ни стало. И, возможно, этим мы сможем хоть что – нибудь изменить. Надо только верить в это.
- Что ж… - тихо сказал Торус, опустив голову. Он понимал, что не может не согласиться с ней, видя правду в её словах, после чего тихо, самому себе, проговорил, – Да помогут нам Великие Силы.
Они замолчали. Анадриэль закрыла глаза. Торус продолжал терзаться сомнениями. Но два сердца, стремящиеся друг к другу, долго молчать не смогли. Любовь. Ничто так не усиливает её, как непреодолимые препятствия. Страсть. С ней невозможно рассуждать. И вскоре сомнения окончательно исчезли, уступив место неудержимому желанию…
Они наслаждались друг другом, забыв обо всём. Время остановилось для них. Они, лишь они одни, и их любовь.
Но вдруг у Торуса появилось странное ощущение. Он почувствовал, что что-то не так и открыл глаза. Несмотря на кромешную тьму, Торус отлично видел все предметы в каком-то красноватом оттенке. Недоброе предчувствие на несколько минут как будто отключило его от окружающего мира, и движения Торуса стали механическими. Когда он пришёл в себя, то услышал лишь стоны Анадриэль и своё частое дыхание. Её судорожные рывки сообщили ему две вещи: он пропустил всё самое интересное, и вторая – он, несмотря ни на что, сделал всё, как следует.
Анадриэль затихла. Она лежала, уткнувшись разгорячённым, счастливым лицом ему в грудь. Прошло ещё несколько минут, прежде чем она сказала всё те же слова:
- Привет, котёнок.
- Ну, привет – ответил он.
- Что ж… Возможно, теперь нас уже трое, но для большей уверенности…
Анадриэль внезапно замолчала. Торус недоумённо посмотрел на неё, но вскоре и сам всё понял. За дверью послышались медленные шаги. Они становились громче и отчётливее. Трудно было сказать, кто это был, потому что шаги были очень необычные. Казалось, что идут два человека. Звук, достигнув двери, прекратился на несколько мгновений. Но вскоре раздался шорох, затем царапанье в дверь и что-то похожее на стук.
- Быть может, это бабушка? – предположил Торус, у которого неслабо стучало сердце.
- Что ей делать здесь? – голос Анадриэль дрогнул, и она крепко схватила Торуса за руку – Может, посмотришь?
Немного поколебавшись, Торус молча встал и, так ничего и не одев, подошёл к двери. Одной рукой он взялся за ключ, а другой - за ручку двери. Медленно-медленно Торус повернул ключ против часовой стрелки. Замок издал жалобный визгливый звук и щёлкнул.
Торус чувствовал на себе испуганный взгляд Анадриэль и, казалось, что страх медленно заполняет всю комнату. Он заставлял сердце трепетать, а руки трястись, обострял все чувства, делал опасным каждый шорох. Страх перед неизвестностью. Торус всё так же медленно нажал на ручку, затем приподнял провисшую за долгие годы старую дверь и толкнул её, предусмотрительно отступив назад. Было очень темно, но Торус почему-то всё отчётливо видел: поленницу, проём двери прямо и прикрытую дверь в соседнюю комнату справа. Больше ничего. И никого.
Он обернулся, позволив двери закрыться самостоятельно. Сзади раздался почти неслышный шорох, дуновение ветерка…
Но Торус не обернулся. Он лишь увидел округлившиеся от неописуемого ужаса глаза Анадриэль и услышал её крик:
- Торус!!!
Какое-то тайное чувство подсказало ему, что нужно делать. Он сразу же присел. В тот же миг что-то большое пронеслось над ним. Он почувствовал режущую боль в правой лопатке и упал на живот, на мгновенье потеряв сознание. Придя в себя, Торус поднял голову и увидел нечто, похожее на собаку, но гораздо большее в размерах.
Оборотень. Огромный, с четырьмя лапами, с выступающим хребтом, оканчивающимся зачатками хвоста. Этот зверь промахнулся, лишь задев свою жертву одним из пяти длинных, чёрных когтей. Он врезался в столик, стоявший у стены. Что-то упало на пол, издав негромкий звук. Торус уже приготовился к смерти, но оборотень лишь издал жалобный звук и, резко развернувшись, подпрыгнул к потолку. Там он с огромной скоростью стал уменьшаться в размерах и превратился в небольшую летучую мышь, сразу же вылетевшую в коридор.
Торус встал, и, пошатываясь, подошёл к двери. Заперев дверь на ключ, он зажёг свечу и, держа её в руках, подошёл к столу. Горячий воск капал на его кожу, но Торус совсем не замечал боли. Он пытался найти причину, по которой остался жив. Не увидев на столе ничего выдающегося, Торус почувствовал, что стоит на чём-то, похожем на кусок картона. Он медленно наклонился и взял это в руки. Это оказалась икона. Обыкновенная икона, упавшая со стены, которая затряслась от столкновения оборотня со столом. Торус стоял и смотрел на неё, полностью обнажённый, забыв обо всём, что его окружало. Рецепторы лихорадочно посылали сигналы в мозг, мысли метались одна за другой. Он не мог поверить в то, что только что случилось. Голос Анадриэль заставил его вздрогнуть:
- Что… что это было?… - запинаясь, прошептала она.
- Я…я не знаю. Что-то странное творится здесь. – Ответил Торус, пытаясь унять дрожь в руках и коленях.
Он подошёл к окну и посмотрел во тьму. Он увидел два едва различимых силуэта, несущихся в направлении соседних домов.
- Ты весь в крови! – голос Анадриэль дрожал – Он задел тебя.
- Похоже, что их двое. – Размышлял вслух Торус, почувствовав, наконец, ужасную боль в спине. – Что же делать? Весь посёлок обречен… Но его испугала икона… Значит… и он превращается…это оборотень. Значит, это он укусил меня в шею, когда был в образе летучей мыши. А в этом образе они просто пожирают людей…
Торус сел на кровать. Кровь медленно стекала по его спине. Простынь начала пропитываться алой жидкостью.
- Дай… Я перевяжу тебя. – Взволнованно сказала Анадриэль. – Хо…хотя у меня даже бинта нет. Господи! Что же делать? – запаниковала она. - Они и нас съедят? Ведь так? – она прижалась к его плечу и, по-детски всхлипывая, заплакала.
- Не нужно истерик. – Попытался её успокоить Торус. Он обнял Анадриэль, хотя чувствовал, что сам готов удариться в панику. – Раз они боятся икон, то наверняка боятся и всего святого. Вот, - он отстранился от Анадриэль и взял со стола свою цепочку, - Надень её. Этот крестик…он освящённый. Они не подойдут к тебе близко. Только не подставляй им спину.
Анадриэль, продолжая всхлипывать, надела цепочку на шею. Торус разорвал простынь на несколько полос.
– Перевяжи меня, - попросил он.
Анадриэль дрожащими руками начала вытирать кровь с его спины. Очистив рану от крови, она ужаснулась: правая часть спины Торуса, от нижней части лопатки до плеча, была разрублена, а внутри рваной раны виднелась белая кость. Анадриэль не удержалась и вскрикнула. Она на мгновенье отшатнулась от Торуса, но, взяв себя в руки, всё же попыталась сделать перевязку. Торус, казалось, ничего не чувствовал, всё это время он о чём-то судорожно размышлял. Анадриэль оторвала кусочек простыни и, свернув его в трубку, вложила в рану. Затем она соединила края раны и другим, длинным куском простыни сделала тугую перевязку через грудь. Крови уже не было видно, и Анадриэль начала понемногу успокаиваться.
- Спасибо, - сказал Торус, - но у меня даже оружия нет. Ты оставайся здесь и закрой за мной дверь. Поставь икону на окно и никому не открывай.
- Нет! – запротестовала Анадриэль, и, крепко уцепившись за руку Торуса, снова заплакала. – Не оставляй меня здесь одну! Я боюсь! Я ничего не смогу сделать одна! Ты же видел его! Это монстр! Страшилище! Ему ничего не стоит разорвать меня на куски!
- Я вернусь. Послушай! – Торус вырвался из её объятий и, глядя ей прямо в глаза, продолжил. – Я вернусь к тебе. Ты узнаешь меня. Поверь мне. Я вернусь через пять минут.
- Нет! – не унималась Анадриэль. – Не уходи! Не бросай меня одну.
Она бросилась на подушку и зарыдала. Торус молча оделся и подошёл к окну. Он поставил вплотную к стеклу икону и выглянул на улицу: луна светила прямо в окно, и две тени, вынырнувшие из-за забора самого дальнего дома, выделялись отчетливо и рельефно. Торус подошёл к Анадриэль, поцеловал её и сказал:
- Закрой за мной дверь. Верь мне. Верь сейчас так, как никогда. Мы вырвемся отсюда, поверь мне. Я обещаю тебе это. Но мне нужно уйти. Я вернусь. Я люблю тебя. Больше жизни. Увидимся.
Он не дал ей ничего ответить, потому что и так всё знал. Он развернулся и вышел за дверь, во тьму, в ночь, стёршую все законы и привычки дня…
Анадриэль перевернулась на спину и беспомощно огляделась: «Дверь открыта», - вздрогнула она. Она вскочила с кровати, подбежала к двери и заперлась на ключ. В лунном пятне на полу зашевелились какие-то неясные тени. Анадриэль со страхом задёрнула занавеску на окне и снова села на кровать. Тени продолжали пересекать окно. Отодвинув штору, Анадриэль с опаской выглянула наружу, но увидела лишь деревья, которые от сильного ветра раскачивались прямо перед окном, угрожающе меняя свою форму. Анадриэль в ужасе отшатнулась от окна и замерла, напряжённо вслушиваясь в тишину. Понемногу она начала выходить из оцепенения от только что перенесённого ужаса. Анадриэль вдруг почувствовала, что мелкая дрожь сотрясает её тело. И только сейчас она заметила, что сидит совершенно раздетая. Торопливо одевшись, Анадриэль прислушалась. Пока всё было тихо. Она стала ждать. Какие только мысли не проносились в её голове. Только что пережитые минуты счастья сменились минутами страха и ожидания. Анадриэль никак не могла понять, почему к ним пришла такая жуткая ночь, почему так часто на крыльях радости к ним прилетают печаль и горечь, почему, только что встретившись, им опять приходится расставаться. Вечная разлука! Ей было очень страшно от неизвестности, царившей вокруг неё, от зловещей, невыносимой тишины. «Нет, - подумала Анадриэль, - надо приходить в себя. Я сейчас сижу здесь, в тепле и относительной безопасности, а Торус … он ведь ранен… Где он? Да и жив ли? … Стоп», - от такой мысли Анадриэль похолодела. Что же она будет делать без Торуса? Сможет ли она без него?
…Торус услышал звук закрывшегося замка, и ему сразу же стало спокойнее, правда совсем не надолго. Страх тотчас вновь овладел им, потому что Торус вдруг осознал, что остался совершенно один. Внезапно ему в голову пришла ужасная мысль, от которой он вздрогнул: его ведь укусила летучая мышь. И теперь он тоже становился вампиром. «Да, именно поэтому я всё вижу в темноте», - лихорадочно осознавал он. – «Именно поэтому я чувствовал покалывание в пальцах, когда держал икону. Я стал одним из них». Ощущение безысходности на несколько мгновений овладело им. Но внезапная догадка принесла ему небольшое облегчение - ведь теперь его было сложнее убить. Но облегчение от этой догадки мгновенно улетучилось: Торус со страхом понял, что теперь он может потерять над собой контроль. Поэтому действовать надо было быстрее, чтобы спасти Анадриэль, его любимую Анадриэль а, возможно, и себя.
Он подошёл к двери, где спала бабушка, и распахнул её. Увидев то, что случилось с бабушкой, Торус почувствовал, что вот-вот упадёт в обморок, но, собрав все силы, он удержался на ногах. Вся комната была залита кровью. Под ногу попался какой-то кусок плоти. Человеческой плоти. Торус больше не мог здесь находиться. Он выбежал на улицу и его вырвало…
Погода была такой же ужасной, как и всё происходящее вокруг. Вспышка сменяла вспышку, и за каждой из них следовал раскат грома. Дождь лил всё так же сильно, не ослабевая ни на минуту. Торус сразу же промок насквозь, но холодные струи вернули ему ясность ума. Он вспомнил, зачем отправился в это рискованное путешествие.
Торус побежал на задний двор, где находился сарай с инвентарём и росло несколько деревьев, среди которых, как он помнил, была и старая осина. Из подворотни лёгкой тенью метнулась кошка. Торус в ужасе отшатнулся в сторону. Высоко над головой послышалась возня и шелест листьев. «Чёртовы птицы», - глухо пробормотал Торус. Он замедлил движение и дальше пошёл очень тихо, напряжённо прислушиваясь и всматриваясь во тьму, время от времени прорезаемую отблесками луны. Внезапный скрип за спиной заставил его вздрогнуть и резко обернуться. Крик застрял в его горле, так и не найдя выхода наружу. Но, увидев причину своего страха, Торус облегчённо вздохнул – калитка, через которую он только что прошёл, захлопнулась, издав соответствующий звук.
Ему был нужен топор. Дверь в сарай оказалась заперта, а времени возвращаться за ключами не было. Торус ударил в дверь ногой. Потом ещё раз. И ещё. После четвёртого удара Торус увидел, что дверь готова поддаться. На шестой удар дверь треснула. Торус выломал руками половину створки и схватил топор. Он вырубил несколько длинных осиновых веток и побежал с ними обратно, в дом. Пройдя по коридору, Торус подошёл к двери. Он стукнул три раза и начал нажимать на ручку, сообщая, таким образом, что это именно он. Вскоре он услышал шаги и звук открывающегося замка. Торус нажал на ручку, открыл дверь и быстро зашёл, втолкнув вперёд испуганную Анадриэль.
- Ну почему так долго? – бросилась к нему на шею Анадриэль. – Знаешь, как мне было страшно одной?
- Знаю. – Торус прижал её к себе и поцеловал – Но ведь я вернулся, как и обещал. Теперь нам нужно добраться до кладбища. Там безопаснее всего. Они не посмеют преследовать нас на святой земле.
- На кладбище?! – ужаснулась Анадриэль. – Я и так готова умереть от страха из-за всего происходящего, а ты ещё хочешь затащить меня на кладбище?
- Если ты не пойдёшь сама, мне придётся тебя туда отнести. – Оборвал её Торус. – Поверь, это добавит нам шансов на выживание.
- Хорошо. – Обречённо вздохнула Анадриэль. – Мне уже всё равно. Буду делать всё, как ты скажешь…
- Вот только не надо этого! – повысил голос Торус, и, взяв Анадриэль за подбородок, посмотрел ей в глаза. – Мы будем бороться вместе. Ты уже спасла мне жизнь однажды, своим криком предупредив об опасности. И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вытащить нас из этой обители зла.
- Да, да, ты прав. – Согласилась Анадриэль. – Мы будем бороться за свою жизнь. Вместе.
- Ну, вот и хорошо. – Торус постарался улыбнуться, но улыбка получилась весьма жалкой. – Поверь, мне тоже страшно, страшно как никогда прежде, но страх придаёт мне сил. Главное - не позволить страху завладеть нами, свести с ума, и тогда у нас появится преимущество.
Торус ещё раз поцеловал её. Затем он взял со стола перочинный нож и сел на кровать, начав затачивать осиновые палки.
- Что ты делаешь? – недоумённо спросила Анадриэль.
- Их не убьёшь простым оружием. – Отозвался Торус. – А осиновый кол в сердце – это то, что нужно.
В течение пятнадцати минут он выточил два коротких кола и два длинных, вручив по одному Анадриэль, а два оставшихся взяв себе.
- Но почему нам просто не уехать? – не отступала Анадриэль.
- Я не могу оставить их тут живыми. – Ответил Торус. – Я боюсь, что в таком случае они последуют за нами и истребят пол города, прежде чем кто-нибудь додумается расстрелять их серебряными пулями… Немного помедлив, он произнес: - Пора. Да поможет нам Господь!
Торус взял с собой икону, в правой руке у него был длинный кол, а в левой - холодная рука Анадриэль. Они вышли из дома и, достигнув ворот, остановились…
Тучи разрезали небо напополам, освободив Луну и часть звёзд, и позволив им освещать землю. Вторая половина неба оставалась чёрной, а из тяжёлых облаков безостановочно лил дождь, размывший уже все дороги. Одинокий фонарь на столбе со зловещим скрежетом раскачивался от резких порывов ветра, а за границей этого таинственного круга света на земле мерещились десятки теней. Тени беспорядочно разбегались из стороны в сторону, затем снова сближались, и казалось, что они двигаются в каком-то диком, ритуальном танце. Несколько окон домов, потерявших своих хозяев, слабо светились в темноте, освещая размытую дорогу…
Торус и Анадриэль побежали в сторону кладбища, находившегося на расстоянии, примерно, пятисот метров от дома. Пробегая мимо последнего дома, Анадриэль внезапно остановилась и начала судорожно вытирать свои ноги об траву. Торус тоже остановился и увидел на серой, размытой дороге лужу, страшное месиво из песка и крови. «Сейчас не время, надо торопиться». - Торус схватил Анадриэль за руку и потащил за собой. Они вновь побежали. По их лицам хлестал холодный дождь. Резкий ветер дул им в лицо. Казалось, что и сильнейшие потоки воздуха, и струи дождя, и земля, жидкая и скользкая от обилия воды, и свет, которого так не хватало – казалось, что вся природа восстала против них двоих
…До кладбища оставалось совсем немного, когда они вдруг услышали протяжный вой у себя за спиной. Их сердца сжались, а тела охватила дрожь. Торус обернулся и увидел силуэт оборотня, несущегося за ними с огромной скоростью.
- Торус! – крикнула Анадриэль. – Он перегородил проход на кладбище.
Торус резко остановился и увидел второго оборотня у входа на кладбище, моментально осознав, что они окружены. Оборотень, бежавший за ними, тоже остановился, а затем стал медленно приближаться. Вспышка света позволила рассмотреть его. Огромные клыки, светящиеся зеленоватым светом глаза, волчья морда и такие же уши, прижатые к голове. По серой, спутавшейся шерсти, стекал дождь. Было видно напряжённые мышцы. А кое-где даже ниточки вен, пульсирующие через равные промежутки времени. Оба оборотня приготовились к прыжку…
- Делай всё так, как я тебе скажу. – Зашептал Торус. Он прижался спиной к спине Анадриэль. – Возьми в руки кол и направь на оборотня. А потом жди.
- Мне страшно… - Анадриэль беспомощно посмотрела на него. – Неужели нам сейчас суждено умереть?
- Успокойся. – Прошептал Торус. – Не дай страху завладеть тобой, поняла? И просто делай всё так, как я скажу.
Торус и Анадриэль медленно поворачивались по кругу, спина к спине, наблюдая за неспешными действиями двух оборотней. Внезапно Торус крикнул:
- Пригнись!
Он резко толкнул Анадриэль на землю, и сам упал на неё, накрыв своим телом. Оборотни подпрыгнули в воздухе. Раздался звук схлестнувшейся шерсти, треск и вой. Оборотни с огромной силой столкнулись головами, отлетев в разные стороны.
- Беги на кладбище! – закричал Торус, поднимая Анадриэль на ноги и толкая в нужном направлении.
Анадриэль побежала так быстро, как только могла, и вскоре очутилась за воротами кладбища. Тяжело дыша, Анадриэль привалилась к какой-то ограде. Отдышавшись, она увидела, что стоит у края чьей-то могилы, старой, но ухоженной. На могиле лежала небольшая связка засохших цветов. Анадриэль всегда боялась могил, но сейчас этот маленький бугорок земли стал для неё спасительным убежищем.
…В это время Торус быстро осмотрелся и увидел, что один из оборотней лежит на земле и от страшной боли воет, даже потеряв сознание, а второй уже приходит в себя, делая попытки встать. Торус крепко сжал в руке осиновый кол и, подбежав ко второму оборотню, сделал несколько коротких ударов ему в грудь. Оборотень взвыл от боли жутким, пронзительным голосом. Вспышка слепой, нерассуждающей ярости заставила оборотня привстать. Он стал отбиваться, борясь за свою жизнь. Торус увернулся от двух ударов, но третий пришёлся ему как раз по ноге. От страшной боли Торус припал на колено, но ответная сила ненависти разгорелась в нём и заставила встать. Собрав все свои силы, Торус вонзил длинный кол оборотню в сердце, пригвоздив того к земле. Затем Торус отполз в сторону, встал и, прихрамывая на раненую ногу, доплёлся до забора, где его встретила Анадриэль, подхватив под руки и не позволив упасть.
Обессиленные, они вдвоём стояли и смотрели на то, как жизненные силы покидали это ненавистное чудовище, неведомо откуда взявшееся в такой глуши. Из его лёгких вырвался жалкий, беспомощный стон, и судороги конечностей завершили его существование.
Но второй оборотень уже стоял на ногах и казалось, гнев разлетается из его холодных, пронизывающих глаз. Яростным, ненавидящим взглядом он смотрел на Торуса и Анадриэль, тяжело дыша, но, не двигаясь с места. Холод пробежал по их спинам, но оборотень вдруг развернулся и побежал прочь, куда-то за кладбище.
Анадриэль заметила, как на землю стекают капельки крови, образовывая небольшую лужицу. Она вскрикнула:
- Он ранил тебя! А мне даже нечем тебя перевязать! Этому зверю не удалось убить тебя, но ты можешь умереть от потери крови! - Она сорвала с себя куртку, затем футболку. Резким рывком Анадриэль разорвала футболку на две части и начала туго перевязывать Торусу ногу. Но кровь продолжала просачиваться. Анадриэль затянула концы футболки ещё туже, и, наконец, кровотечение остановилось. – Вот, теперь всё должно быть хорошо, - с облегчением выдохнула она.
Анадриэль снова надела куртку, а Торус, почувствовав облегчение от утихшей на время боли, решил сделать последний рывок на пути к спасению. Он внимательно посмотрел на Анадриэль и сказал:
- Послушай. Ты останешься здесь, а я пойду к машине. Оборотень остался один, и он ушёл куда-то в сторону реки. Я доберусь до машины и вернусь за тобой. Не бойся. Здесь ты в безопасности. Мне понадобится семь минут, не больше. Возьми часы и засекай. – Он снял с руки свои часы и отдал их Анадриэль. – Если через семь минут я не вернусь, иди за мной. Знаю, что ты всё равно надолго здесь не останешься.
- Я и сейчас не хочу здесь оставаться! – запротестовала Анадриэль. – Почему мы не можем пойти вместе?
- Вместе опаснее. – Сказал Торус, оглядываясь по сторонам. - Если оборотень вздумает гнаться за нами, он убьет нас обоих. А так есть шанс, что хотя бы ты останешься жива.
- Что значит «хотя бы ты»? – голос Анадриэль опять задрожал - Ты же обещал мне, что мы вместе выберемся отсюда! Уже забыл?!!!
- Нет, - ответил Торус, чувствуя, что ему сложно об этом говорить, - я не забыл, но тогда я не знал, что нас ждёт. А теперь, встретившись с нашим врагом лицом к лицу, я уже жалею, что дал тебе такое обещание. Я постараюсь его исполнить, поверь. Но моя вера в себя колеблется. Знай, что я люблю тебя. Семь минут.
- Я тоже тебя люблю, - почти беззвучно прошептала ему вслед Анадриэль.
Торус бежал обратно настолько быстро, насколько ему позволяла раненая нога. Он хотел успеть за семь минут, чтобы не подвергать Анадриэль лишней опасности. Следуя по дороге к дому, он обернулся и увидел оборотня, несущегося за ним по пятам. Торус попытался бежать ещё быстрее. До машины оставалось всего несколько метров. Внезапно Торус почувствовал толчок в спину, но смог удержаться на ногах. Он оглянулся и встретился с яростным, ненавидящим взглядом ужасного зверя, который почему-то не торопился нанести второй удар. И Торус вдруг понял, что если и умрёт, то умрёт не сразу. Оборотень хотел сначала поиздеваться над телом жертвы, отомстив, тем самым, за смерть своего собрата.
Но уже в следующий миг оборотень нанёс второй удар. Торус на долю секунды позже, чем следовало, выставил руки вперёд, и на огромной скорости ударился лицом об машину. По возникшей от удара вмятине на корпусе машины на землю стекла капелька крови. Торус рассёк себе левую бровь и потерял сознание. Когда он пришёл в себя, то увидел прямо над собой оборотня, который стоял и ждал, когда очнётся его жертва. Торус потянулся за оставшимся колом, но не успел. Ударом лапы оборотень отбросил Торуса в сторону. Торус услышал, как треснула кость руки, почувствовал, как она вылетела из плечевого сустава и обвисла без движения. А потом он почувствовал страшнейшую боль, заполнившую собой всё сознание…
Открыв глаза, Торус почувствовал, что оборотень решил добить его. Зверь приготовился к последнему прыжку, а Торус приготовился к смерти, не в силах что-либо сделать.
Внезапно Торус увидел тень, промелькнувшую у оборотня за спиной, а потом и её обладателя. Это была Анадриэль. Страх остаться одной на кладбище не дал ей дождаться семи минут. Она кинулась вслед за Торусом и успела как раз вовремя. Увидев происходящее, Анадриэль уже пожалела, что побежала за Торусом, но времени на раздумья не оставалось. Она зажмурила глаза и с неожиданной силой вонзила длинный кол в спину оборотня. Кол вышел наружу с обратной стороны. Оборотень взвыл от боли и махнул лапой наугад назад. Удар пришёлся как раз по Анадриэль. Она отлетела на несколько метров назад и упала в грязь.
Зверь оглянулся на звук упавшей Анадриэль, и любопытство сгубило его. Когда он повернулся обратно, то увидел Торус’a, стоявшего на коленях прямо перед ним, с зажатым колом в руках.
- Именем Господа! – воскликнул тот. – За всех нас!
Но кол вонзился оборотню в глаз, и Торус сразу понял, что совершил роковую ошибку. Даже то, что кол, возможно, достал до самого мозга, не говорило о том, что оборотень умрёт.
В это время Анадриэль, пришедшая, наконец, в себя от мощного удара, увидела безоружного Торуса, стоявшего перед оборотнем на коленях. Она сразу же всё поняла. Ненависть придала Анадриэль сил. Она встала на ноги и достала из куртки оставшийся кол. Но Анадриэль понимала, что сама не успеет добежать до зверя. Поэтому она бросила кол в сторону Торуса, и громко, стараясь перекричать шум дождя, закричала:
- Торус! Лови!
Кол упал в паре метров от Торуса. Торус прыгнул, увернувшись от очередного удара, и схватил кол. Обернувшись, он увидел оборотня, прыгнувшего в его сторону. Но Торус вовремя успел выставить кол прямо перед собой, и это спасло его. Оборотень приземлился так, что кол вонзился ему прямо в сердце. Под силой упавшего зверя второй, тупой конец кола прорвал лёгкую куртку и воткнулся Торусу в живот. Оборотень еще несколько мгновений смотрел Торусу в глаза, но было заметно, как зеленоватый, безумный блеск его бездонных глаз медленно мерк. Вскоре оборотень судорожно глотнул воздух и навсегда затих, так и оставшись лежать на Торусе.
Но Торус уже не видел смерти зверя. Он задыхался под тяжёлой тушей оборотня… Боли не было, Торус её уже не ощущал. Сознание вспыхнуло в последнем усилии; перед глазами он увидел бескрайнее небо и созвездие Большой медведицы. Ему казалось, что он уже на пути к звездам…
Анадриэль подбежала к трупу зверя и с невероятным усилием стащила его с груди Торуса.
– Торус! Торус! – не то подумала, не то прокричала она. – Не смей умирать! Слышишь, не смей! Ты обещал мне! Ты не имеешь права умереть, дав обещание! Ты должен, ты просто обязан жить. - Слёзы душили её, а капли дождя стучали по усталому, измождённому телу.
Но Торус уже не слышал её. Он потерял слишком много крови.
– Ну же! Приди в себя! – Анадриэль отчаянно хлестала его по щекам. Но Торус не подавал никаких признаков жизни. Сердце Анадриэль сжалось от мысли, что она может навсегда потерять Торуса. Щемящий стон застрял в её горле. Она прижалась к его, казалось, уже безжизненному телу, обняла его и закрыла глаза… Она молилась. Молилась небу, звездам, Богу...
Внезапно, она услышала трепет его сердца, еле слышимый и такой далёкий. У Анадриэль появилась надежда. Она стала напряжённо вслушиваться в едва уловимые удары его сердца… Торус жадно глотнул воздух.
– Ты жив, - радостно прошептала Анадриэль, - Жив!
Торуса передёрнуло от ужасной боли в животе, и он застонал. Он попытался открыть глаза, но не смог, потому что его лицо нещадно заливал дождь. Торус протянул Анадриэль свою руку и с трудом произнёс:
- Я постараюсь сдержать обещание. Но тебе придётся ещё раз спасти меня. Я скажу, что надо сделать. Для начала прижми мою левую руку к земле и крепко держи её.
Анадриэль взяла его руку и прижала к земле. Торус резко дёрнулся в сторону и закричал от пронзительной боли. Но в тоже время он почувствовал, что кость встала на место, и теперь хотя бы немного он мог ей управлять.
- Прости! – вырвалось у Анадриэль. – Я не хотела. Прости меня! Я...
- Я сам это сделал, не извиняйся. – Остановил её Торус. Страшная боль заставила его на минуту замолчать. Когда боль отпустила, он продолжил: - Ты ведь умеешь водить машину? Только помоги мне сесть на сиденье. Ключи в бардачке. Поезжай к городу. Отвези меня в больницу, И всё будет хорошо…
- Да, конечно, - торопливо проговорила Анадриэль. – Я всё сделаю для тебя. Только не умирай. Теперь я точно знаю, что не смогу без тебя.
Торус с трудом перевернулся на живот и привстал на одном локте. Под другой его подхватила Анадриэль и стала медленно поднимать. Потом они вместе преодолели два метра до машины, показавшиеся им бесконечностью. Торус рухнул на сиденье и снова потерял сознание.
Анадриэль захлопнула дверцу машины и села на водительское сиденье. Она начала судорожно рыться в бардачке. Вот, наконец, ключи. Руки не слушались её. Сердце отчаянно колотилось в груди. В голове стучала только одна мысль: «Успеть. Я должна успеть…». С трудом попав ключом в замок зажигания, она всё же сумела завести двигатель и, включив фары, помчалась прочь от этого посёлка.
Приехавшие на следующий день службы безопасности, нашли лишь лужи крови всюду, но ни одного живого, ни мёртвого, ни тел оборотней найдено не было.
Анадриэль и Торуса больше никто не видел. Их близкие друзья говорили, что у них родился мальчик со странными глазами, алого цвета. Назвали его Скай, что означало «небо». Ведь в день, когда он родился, двенадцатого мая, погода стояла настолько тихая и безветренная, что казалось, она затаилась в ожидании новой жизни. Торус, стоя у окна и любуясь небом, твёрдо решил связать имя своего мальчика с божественной небесной красотой.
После рождения Ская они втроём уехали куда-то на юг страны и поселились в домике на берегу озера, посреди лесов и полей, в нескольких километрах от крупного города. В ночи полнолуния Торус уходил из дома на несколько суток, а возвращался всегда целым и невредимым, не помня ничего из того, что он делал. В эти же ночи в глазах их сына Анадриэль замечала странный безумный блеск, а когда мальчику исполнилось 8 лет, отец с сыном стали уходить вместе. И Анадриэль никогда ни о чём их не спрашивала, она лишь терпеливо ждала. Ждала уже их двоих. Бесконечно дорогих её сердцу людей. В остальные дни они жили безо всяких проблем, воспитывая сына и прививая ему любовь к доброте. Торус охотился на животных и птиц, обеспечивая семью мясом, а шкуры продавая частным скупщикам по довольно неплохим ценам. По выходным они выезжали в город, чтобы не забыть прежнюю жизнь и развлечься.
Так заканчивается история об одной таинственной летней ночи, ночи любви и колдовства. В неё можно не верить, но сомневаться в возможности вышеизложенных событий всё же не стоит…
