Безумие смерти.

Бойтесь безумия, берегите душу, не смотритесь в зеркала на кладбище.',3,27,0,' Она проснулась пасмурным безликим утром, когда шел двадцать третий день зимы. Это было мертвое утро с редкими хлопьями снега, с жестким воздухом в котором все звуки становились одинаково тихими, в котором не было слов, не было голосов, но была осязаемая тишина, в которой можно было услышать все, что было и будет сказано. Такая тишина бывает на пригородных кладбищах.
Кладбище… Хранилище… Лежбище…
Ужасно, если в такое утро кто-нибудь умирает.
В те дни, которые начинались с такого утра, она проводила в большой, но тихой компании винных бутылок. Вино снимало боль, когда из ушей начинала идти кровь, из-за этой невыносимой немой какофонии.
Поднимая ледяного цвета глаза к оштукатуренному потолку, она подносила узкое, пахнущее уксусом горлышко к губам и делала еще один спасительный глоток. «Завтра будет еще кто-то»- думала она.- «Он, правда, будет один, но и это лучше, чем никто».
Темное стекло бутылки отзывалась тусклым звоном на прикосновение ее унизанных кольцами пальцев. Кольца были обычными серебреными обручами, но очень широкими. Изнутри и снаружи их покрывало множество выгравированных мелкими буквами имен. На каждом ее пальце было по два таких кольца, и лишь на безымянном и мизинце левой руки кольца оставались гладкими, а почему- она сама не знала. Просто так…
Без особой на то причины, ее голову украшали невероятно длинные темные волосы. Когда она их распускала, можно было подумать, что она завернулась в черную шелковую простынь.
В эти моменты она себе очень нравилась, да и во все остальные тоже. Попивая вино и ни о чем не думая, она писала стихи на большом белом ватмане, держа остро заточенный карандаш в пальцах правой ноги. На мгновение застыв, она потянулась за пачкой сигарет.

Перед тем, как закурить, она решила прочитать, что написала ее правая нога. Ей не понравилось и она, разочарованно хмыкнув, прикурила длинную сигарету, которой хватало ровно на двадцать минут. День, начинавшийся так тоскливо, теперь казался ей даже приятным. В комнате становилось душно и она решила открыть окно. Как высоко! Отсюда виден почти весь город, и почти не видно людей. Жаль… Ей сейчас немного скучно. Она вообще редко общалась с кем бы то ни было, а когда обращались к ней, очень удивлялась, а иногда даже пугалась. Странная она была, все, кто знал ее так считали.
Она смотрела в окно и шептала какую-то песню. Она никогда не пела, только тихо шептала, иногда произнося вслух некоторые слова, улыбаясь самой себе. В ее комнате стоял рояль. Она часто подходила к нему и нажимала на самую свою любимую клавишу- си бемоль. Она любила ее за то, что та звучала так же, как голос, который был ей очень дорог когда-то.
В такие минуты она плакала. Немного, но искренне и горько. Под большой лакированной крышкой рояля она прятала небольшое зеркальце, в которое последний раз смотрелся тот, чей голос берегла нота си бемоль. Она никогда не смотрелась в него, боясь спугнуть оставшееся в нем любимое отражение.
Холодный зимний воздух ворвался в открытое окно, подхватил пряди ее волос, открыв лицо обжигающему холоду. Она вздрогнула. Редкие снежинки впивались своими хрупкими шипами в лицо, но она продолжала стоять на становившемся невыносимым холоде, кровь отлила от щек и ее лицо приобрело почти мертвенную бледность.
Эти до безумия знакомые ощущения, этот ветер, от которого плачешь без причины, этот снег, похожий на битое стекло….не хватало чего-то еще. Она сделала резкое движение рукой и смахнула с подоконника маленькую вазочку из тонкого фарфора. В оцепенении не заметив этого, она отступила на шаг от окна, босой ногой встав на острые, как бритва осколки. Резкая боль привела ее в чувства. Медленно опустив глаза, она увидела, как под ногами у нее расползается красная лужа крови. Будто завороженная она не торопясь встала в стекло не поврежденной ногой и стала крошить ей стекло. Когда кровь захлестала достаточно сильно, она бросилась к двери, выбежала на лестничную площадку и вызвала лифт. Тот пришел почти сразу. Спустившись на первый этаж, она вышла на заснеженную улицу. На утоптанном снегу оставались алеющие следы ее стоп. Она обернулась и подумала: «Банально…Но красиво».Со стороны могло показаться, что она сильно спешит, настолько ее поступь была уверенной и целенаправленной. На самом деле, она понятия не имела, куда идет. Что-то настойчиво вело ее, холод и боль в ногах сделали сопротивление невозможным.
Спустя почти час она обессилено упала на колени в каком-то лесу. Подняв глаза, она увидела перед собой могильный крест, ржавый и покосившийся. Вместо рамки с фотографией на нем болталось маленькое овальное зеркальце. Бессознательно она поймала в нем свое отражение. Это было очень странное место. Она огляделась и заметила чуть поодаль еще один такой-же крест. Подойдя к нему, она увидела, что цепочка, на которой держалось зеркало на первом кресте, здесь оборвана…
Вдруг ее пронзило…Зеркало, которого здесь не хватает, лежит под крышкой рояля в ее доме. В него смотрелся ее умерший и похороненный здесь возлюбленный! Но почему она ничего не помнила?
Потому что сошла с ума от горя…
Бойтесь безумия, оно уведет вас от самих себя, отнимет все, а в замен не оставит ничего .Каждого ждет своя могила, стоит только оставить свое отражение в посмертном зеркале и оно уже никогда не отпустит

Валенсия