Кривая ненависти

[align=center:0137ac26a6][color=#FF0000:0137ac26a6]К[/color:0137ac26a6][color=#F50505:0137ac26a6]р[/color:0137ac26a6][color=#EA0909:0137ac26a6]и[/color:0137ac26a6][color=#E00E0E:0137ac26a6]в[/color:0137ac26a6][color=#D61212:0137ac26a6]а[/color:0137ac26a6][color=#CC1717:0137ac26a6]я[/color:0137ac26a6][color=#C11B1B:0137ac26a6] [/color:0137ac26a6][color=#B72020:0137ac26a6]н[/color:0137ac26a6][color=#AF2020:0137ac26a6]е[/color:0137ac26a6][color=#AA1B1B:0137ac26a6]н[/color:0137ac26a6][color=#A51717:0137ac26a6]а[/color:0137ac26a6][color=#A01212:0137ac26a6]в[/color:0137ac26a6][color=#9B0E0E:0137ac26a6]и[/color:0137ac26a6][color=#950909:0137ac26a6]с[/color:0137ac26a6][color=#900505:0137ac26a6]т[/color:0137ac26a6][color=#8B0000:0137ac26a6]и[/color:0137ac26a6].[/align:0137ac26a6]
Кривая ненависти всегда смыкается с кривой любви…
[align=center:0137ac26a6]1.[/align:0137ac26a6]Вечером было так же тепло, как и днём. Она разулась и босиком ходила по горячему солнечному песку; время от времени прозрачные солёные волны касались её ног.
Он сидел на берегу и смотрел куда-то за горизонт, сквозь горизонт, гораздо дальше, чем может смотреть просто человек… Его иссиня-чёрные волосы ласкал ветер, бледные губы чему-то отрешённо улыбались.
Она подошла к нему и села рядом, её тёмные волосы с красными прядями, коснулись его плеча, а её рука скользнула по рукаву его чёрной шёлковой рубашки.
Он повернул к ней голову, их взгляды сплелись в одно целое, её солнечно-зелёные глаза поцеловали его – серо-голубые.
-Кровь из вены вкуснее, чем из артерии, - сказал он, глядя на её запястья, покрытые тонкой паутиной шрамов от бритвы.
-В венах она более красная, тёмно-рубиновая, она слаще…
Он протянул ей острый стилет, сталь сверкнула на солнце, она взяла его за руку и порезала кожу, в том месте, где вилась голубая нить вены. Он взял стилет и слегка полоснул её по яремной вене, она почувствовала солёную тёплую каплю крови, которая стекала по шее. Она взяла его руку и стала по каплям слизывать кровь, а он притянул её к себе и припал губами к её шее.
Этот безумный пир продолжался всего несколько минут. Наконец, она оттолкнула его от себя, но всё ещё сжимала в своей руке его руку.
-Кто ты? Ты ведь не человек? – спросила она, доверчиво глядя в его холодные глаза.
-Нет. Я не человек, и ты теперь тоже…
Он встал и хотел уйти, но она всё ещё держала его за руку.
-Ты уйдёшь?
-Да. Но когда тебе станет совсем больно и страшно в этом мире, я вернусь и заберу тебя в свой мир. Я вернусь, обязательно…
Он наклонился к ней, их лица были всего в нескольких миллиметрах друг от друга, и обжёг её губы своим поцелуем.
Он ушёл.
Она сидела на берегу, обхватив колени руками, и смотрела на солнце, истекающее кровью…
[align=center:0137ac26a6]2.[/align:0137ac26a6]
Дым от сигарет кружевами поднимался к грязному потолку клуба. Сырые подтёки на стенах и рисунки, сделанные мрачными и печальными посетителями складывались в причудливые, психоделические узоры. Высокий мальчик в чёрном плаще рисовал на стене блестящим серебряным маркером то ли демона, то ли ангела, то ли рок-музыканта. У ди-джея заело диск, и уже в третий раз играла песня “Craving” финской группы cha ron. Этот клуб – «Poison world» (отравленный мир) - любили мальчики и девочки, потому что здесь продавали алкоголь и не спрашивали паспорт. Верили на слово семнадцати-шестнадцатилетним ребятам, которые хотели напиться и ни о чём больше не думать, потому что боялись мыслей, которые постоянно преследовали их.
За стойкой бара сидела девушка. Её ноги в чёрных замшевых сапогах несуразно сочетались с белым шёлковым платьем. Чёрные волосы с красными прядями спутано лежали на обнажённых плечах. Она пила красное вино прямо из тёмно-зелёной бутылки, пытаясь обмануть ГОЛОД.
После странной встречи на пляже неделю назад она стала другой, она чувствовала это каждой клеткой. И этот ГОЛОД был не таким, как у обычных людей. Ей хотелось КРОВИ. Она пыталась обмануть себя красным вином, но не получалось… Больше нельзя было ждать. Сегодня нужно утолить ГОЛОД.
Она оставила недопитую бутылку на столике и подошла к мальчику, который рисовал серебристым маркером на стене. Он уже почти закончил своего демона-ангела.
“Craving, Haunting…” – доносилось из колонок. «Я желаю, я начинаю охоту…» - повторила она одними губами.
-Хорошо рисуешь, - сказала она мальчику в чёрном, на вид ему было лет восемнадцать; ей - семнадцать, почти столько же.
-Спасибо. Это Тимо-Тимо – гитарист 69 глаз.
Она кивнула, она хорошо знала кто это. Мальчик закончил рисунок и одним движением нарисовал анх – символ группы.
-Хочешь прогуляться? Поговорим о живописи и о музыке? – спросила она и улыбнулась.
-Пойдём.
Они вышли их пропахшего сигаретами и вином клуба на обжигающий воздух, в котором пахло выхлопными газами и жухлой травой.
Она предложила пойти на кладбище, он согласился. Глухие мрачные надгробия устало смотрели на тех, кто осмелился нарушить их покой. Они шли и о чём-то разговаривали. Внезапно она остановилась, он тоже остановился и посмотрел на неё. Ближе друг к другу, поцелуй, долго, страстно… Его губы скользнули по её шее, плечам… Он начал расстёгивать её платье, она прикоснулась губами к его шее и впилась зубами в яремную вену.
Он тихо вскрикнул. Кровь заполнила её рот, тягучий красно-рубиновый туман мелькал перед глазами вперемежку с надгробиями, кипарисами… Она толкнула его на землю, его тело уже не сопротивлялось, а полностью подчинилось ей. Он только хрипел. Она обхватила его плечи, прижала к себе и со страстью волка рвала его вены, кровь хлестала на землю, на её белое платье; солоноватый, нежный вкус пьянил её, она уже не хотела ЕСТЬ, но тёмная, тягуче-красная жидкость, упругие стенки вен сводили её с ума. Она пила кровь, она захлёбывалась в крови, наконец, она словно пришла в себя. Оторвалась от его похолодевшего тела, вытерла лицо, перепачканное в крови его футболкой и надела его чёрный шёлковый плащ, чтобы не было видно его крови на её платье.
Она встала с земли и пошла прочь от кладбища. Но, сделав несколько шагов, она оглянулась: бледное тело с разорванным в клочья горлом, вырванными венами, и лицо, перепачканное в крови, и лицо, на котором застыло выражения наслаждения, наслаждения болью и странная, отрешённая улыбка… Она подошла и встала на колени перед ним.
-Прости, я не хотела, чтобы так было. Я люблю тебя… Ты – последний, кого я любила, потерянный, опьянённый ночью, ты знал вкус боли, вкус крови, вкус смерти… Прости, - она коснулась своими губами его губ. Встала с колен и пошла к железным воротам кладбища.
Через минуту там уже было тихо…
[align=center:0137ac26a6]3.[/align:0137ac26a6]Николасу казалось, что он жил в этом городе всю жизнь, он даже не помнил, что было до этого, где он был, кем он был. Всё сливалось в свинцовую массу, которая давила на сердце, когда он пытался вспомнить, поэтому он не пытался. Он работал в маленьком клубе «Poison World» - продавал красное вино «детям смерти», мальчикам и девочкам в чёрных одеждах, серебряных украшениях, с печальными глазами и разноцветными волосами. К каждому из них он привязался, он любил всех. Помнил имя каждого, или вспоминал, только посмотрев им в глаза, как будто имя было написано в этих печальных, испуганных глазах. Особенно хорошо Николас знал одного мальчика, он всегда ходил в чёрном шёлковом плаще, ребята прозвали его кляксой, потому что он всегда рисовал. На стенах «Poison World» было много его рисунков. Клякса заходил в клуб почти каждую ночь, а вот сегодня не было. Конечно это всего один день, но Николас знал, что Кляксы больше нет… Это всё из-за той странной девочки в белом платье, кажется Вандери – странник… Она изменилась, он почувствовал это, как только она зашла в клуб неделю назад. Николас знал, что не обошлось без вампиров. Так случалось иногда. Кто-то из этих ребят становился вампиром. И каждый раз обязательно умирает кто-то из поэтов этого негласного общества. Они убивают друг друга, позволив своим самым тёмным желаниям сбыться… Желанию пить кровь и желанию умереть…
И Николасу было жаль. Потому что вернуться оттуда уже нельзя. Шагнув в мир без света, уже невозможно снова вернуться к солнцу, к любви, остаётся только ненависть…
Он мог бы заявить в полицию, Вандери УБИЛА Кляксу, но он никогда этого не делал. Кривая ненависти всегда соединяется с кривой любви, и когда это случается, вампиры умирают, или убегают в свой мир… Что ж и то и другое хорошо для Нас, а Им уже нельзя помочь…
[align=center:0137ac26a6]4.[/align:0137ac26a6]Вандери стояла перед зеркалом в прихожей, на неё смотрела невысокая девушка. Тёмные волосы с красными прядями волнами ложились на плечи, кожаный корсет плавно перетекал в юбку с неровными краями, высокие замшевые сапоги элегантно обтягивали её ноги. Вандери улыбнулась своему отражению тёмно-бордовыми губами и, толкнув дверь, вышла из квартиры.
Противный мелкий дождик колюче падал на землю. Вандери шла, осторожно обходя все лужи. «Poison World» как всегда уныло и неприветливо встречал посетителей закрытой дверью. Вандери толкнула дверь и оказалась в уютной и привычной обстановке. Знакомые лица, знакомые руки, знакомые ароматы вина и дешёвых сигарет.
Николас стоял у стойки и пристально смотрел на Вандери. Она почувствовала, что он знает, знает о ней, знает о Нём. О Вампире, подарившем ей вечную жажду ненависти; и о Кляксе Николас знает тоже… Но он не заявит в полицию, он никогда не делал этого, Вандери знала нескольких ребят из тех кто стал вампирами, или кого они убили… Она встряхнула головой, чтобы стряхнуть эти тяжёлые мысли. Они слишком тяжелы, чтобы нести их в своей душе.
Вандери подошла к стойке и заказала вино. Николас ничего не говорил, он редко разговаривал с детьми смерти, потому что главное это говорить глазами, руками, душой, а слова это для других, для тех, кто никогда не попадёт в НАШ мир.
Рядом с ней на высокий стул плюхнулся улыбающийся молодой человек в растянутом чёрном свитере.
-Привет! Как дела? – спросил он Вандери.
-Хорошо. А какая тебе разница?
-Да так. Интересно. Ты тоже из этих? – последнее слово он загадочно прошептал.
-Из кого?
-Ну, из детей смерти? Из потерянных?
-Предположим. И что?
-Расскажи мне о вас. О Ней.
-О ком? – Вандери по-настоящему заинтересовалась этим странным парнем.
-О Го-ти-ке.
-Запросто. Пойдём.
Вандери встала и направилась к выходу, молодой человек поспешил за ней.
“I will be your new life…” – захлебнулись Scream Silence за захлопнувшейся дверью.
Вандери быстро шла и старалась не оглядываться. ГОЛОД опять проснулся, она точно знала, что даже если ей не хочется этого, он всё равно умрёт, она знала, как он умрёт, и где он умрёт…
До боли знакомое кладбище так же уныло и безразлично существовало на свете.
Вандери остановилась и обернулась к нему.
-Как тебя зовут?
-Crimson. Пойдёт так? А ты – Вандери?
-Да, - сразу на все вопросы ответила Вандери.
-Слушай, Crimson, чтобы я не сказала, не верь не единому слову. Слышишь? Не верь мне! – Вандери чувствовала, что теряет контроль, мысли путались, слёзы катились по лицу. Crimson подошёл к ней и попытался как-то успокоить её. Вандери подняла голову, губами провела по его шее, а потом всё было как тогда. Тёплая плоть, вкус крови, вены, сладость, горькая сладость смерти…
На кладбище было тихо, только один раз кто-то крикнул, а потом было тихо. Через пять минут через железные ворота прошла девушка с тёмными волосами, в которые лучами вплетались красные пряди, хотя, может они были не красные – в темноте плохо видно.
Было тихо…
[align=center:0137ac26a6]5.[/align:0137ac26a6]-Нашли ещё один труп, такой же, как и первый.
-И что?
-Это вампиры. Я знаю.
-Бэм, их не бывает. Вампиры – это сказки. Это просто какой-то сумасшедший.
-Таня, а если они есть?
-Глупости. Так что давай серьёзно. Последний раз обоих убитых видели в «Poison World». Пошли туда, поговорим с Николасом.
-«Poison world»? Знакомое название…
Внезапно Бэм побледнел и испуганно уставился на Таню.
-Что случилось? – спросила она, наклонившись к нему, в ожидании услышать что-нибудь полезное.
-У меня был друг один. Он часто бывал в этом клубе, я тоже иногда с ним заходил. Но потом с ним что-то случилось… Он изменился, я это почувствовал, он стал совсем другим. И знаешь, потом начались убийства. Такие же. На кладбище находили трупы с растерзанными венами на горле. А однажды он пришёл ко мне и, уткнувшись в плечо, долго плакал, а потом только повторял «Прости»… И ещё что-то о том, что кривая ненависти сомкнулась. И когда он ушёл, я его больше не видел, его вообще никто больше не видел…
-Ну и?
-Он стал вампиром. Я знаю это. Можешь мне не верить. Можешь думать что угодно. Но это правда. Они есть.
Таня подошла к Бэму, и сдавила ему плечо своей рукой.
-Успокойся. Их нет. Пойдём лучше в «Poison world». Допросим Николаса.
-Пойдём.
Вчерашний моросящий дождик стал сегодняшним ливнем. Но было тепло. Лето чувствовалось во всём… Даже в дожде.
«Poison world» открывался рано в шесть часов вечера.
Бэм толкнул дверь и молодые следователи местного отделения полиции, Таня и Бэм, зашли внутрь.
В клубе было немного человек. За угловым столиком сидели мрачные ребята в чёрных одеждах и тихо о чём-то беседовали. У стойки бара сидела Вандери в белом платье, красные пряди в её тёмных волосах кричаще привлекали к себе внимание.
Николас стоял за стойкой и потирал стаканы.
-Николас, мы можем поговорить с вами?
-Конечно, - Николас внимательно посмотрел на Бэма, - Бэм? Что-то ты давно к нам не заходил.
-Вы меня помните?
-Да. Я помню многих.
-Мы хотим поговорить об убийствах, известно, что всех убитых последний раз видели здесь.
Николас повернул голову и внимательно посмотрел на Вандери. В её глазах застыл крик о помощи, она просила рассказать им всё, она думала, что ей можно помочь.
-Пойдёмте.
Они зашли в небольшое помещение за баром.
-Садитесь.
Повисла пауза. Николас вздохнул.
-С чего бы начать? Этот клуб я открыл специально для детей ночи, для готов. И я очень хорошо их понимаю, знаете, они говорят глазами, душами, гораздо больше и откровеннее, чем словами. Поэтому я быстро научился чувствовать их. И иногда такое случалось, что кто-то из них менялся. Становился вампиром.
Таня удивлённо уставилась на Николаса.
-Они есть. И когда они становились вампирами, первой их жертвой всегда становился кто-то из их же общества, из их же компании.
-А мой друг? Вы его помните? Он тоже?..
-Да. Он тоже. Но это не продолжается вечно.
-Почему?
-Когда эти вампиры убивает кого-то из своих, из детей ночи, из тех, кого они любят, они попадают в «кривую ненависти», но эта кривая всегда смыкается с кривой любви.
-То есть?
-Когда вампир любит свою жертву настолько, что оставляет её в живых, это значит, что кривые сомкнулись.
-И?
-И если у него есть проводник, он попадает в мир вампиров.
-А если нет?
-Вампир умирает, - сухо сказал Николас.
Бэм вздрогнул.
-И сейчас тоже есть вампир? – спросила Таня.
-Да. И думаю, сегодня вечером вы его найдёте, или он найдёт вас. Всё. Я всё сказал. Уходите, мне нужно работать.
[align=center:0137ac26a6]6.[/align:0137ac26a6]-А если он умер? – говорил Бэм Тане, глядя на красное вино, мерцающее в его стакане.
-Твой друг был убийцей.
-Вампиром, - машинально поправил её Бэм.
-Какая разница?
-Ладно, я отойду на минутку, смотри внимательно, заметишь кого-нибудь подозрительного… Хотя они все здесь подозрительные, - Таня оглядела клуб. Было уже почти одиннадцать. Посетителей становилось всё больше. Кожа, бархат, шёлк, чёрный макияж, разноцветные волосы, дым дешёвых сигарет и дешёвое вино…
-Чёртовы готы, и эта идиотская музыка… Хреновы вампиры… - пробормотала она куда-то в сторону.
Она ушла, а Бэм продолжал бессмысленно смотреть в одну точку.
Вдруг кто-то взял его за руку и увлёк в толпу танцующих ребят.
“Maybe I just can live…” – пел бархатный голос под звуки мощных гитар.
Бэм оказался лицом к лицу с девушкой, той самой, с красными прядями в волосах.
-Вандери, - крикнула она, приподнявшись на цыпочки, чтобы приблизиться к его уху.
-Бэм! – представился он ей.
Они танцевали, под эту совершенно не танцевальную музыку, как и ещё десятки ребят. Потом Вандери внезапно взяла его за руку и повела к двери. “Maybe I just can no more …” – неслось из динамиков. Вандери посмотрела на рисунок, совсем недавно сделанный Кляксой. Эта песня, что сейчас – песня The 69 eyes…
Она встряхнула головой, чтобы избавиться от этих слишком тяжёлых для неё мыслей, ей так было проще. Она толкнула дверь, не выпуская руки Бэма, и вышла на улицу.
-Пойдём, - сказала она ему.
Они шли быстро. Она ничего не говорила, он тоже молчал, но начинал что-то понимать.
Кладбище, опять тихо, только порывы ветра, дождь... Точно, она – вампир. Она нашла его.
Вандери отошла на два шага от него, ветер развевал её волосы, в свете молний глаза, казалось, горели огнём, но это из-за красных прядей в волосах. Конечно из-за них.
Вандери подошла ближе к Бэму, приблизила к его шее губы и…
-Я не могу, я не могу… - слёзы текли по её лицу, смешиваясь с дождём и с тушью. Она уткнулась в его плечо и плакала. Бэм провёл рукой по её спине. Вандери оттолкнула его от себя.
-Уходи! Убирайся к чёрту! – кричала она, - пока ты ещё жив… - тихо добавила Вандери.
Бэм подошёл к ней ещё раз, но она снов его оттолкнула. Тогда он грустно взглянул на неё и ушёл…
Вандери стояла на коленях, дождь стекал по её плечам, по лицу, по волосам, она закрыла лицо руками, сквозь пальцы текли слёзы, чёрные, из-за туши. Бэм уходил, ему было жаль. Но ей не помочь, уже не помочь.
Он вернулся к клубу, у дверей стояла Таня и нервно курила. Она удивлённо уставилась на него.
-Всё. Её больше не будет.
-Её?
-Да. Она тоже… - Бэм замолчал.
-Пошли. Хватит на сегодня готики.
Таня положила ему руку на плечо…
Вандери плакала. Душа рвалась на свободу, она не могла больше дышать. Было больно и страшно.
-Привет, - тихо и нежно проговорил кто-то.
Вандери подняла голову. Перед ней стоял её Вампир. ЕЁ.
-Я же обещал что вернусь. Обязательно вернусь. Пойдём.
Вандери утонула в его объятьях, она хотела всё рассказать ему, поделиться всем, что случилось. Но она только плакала и обнимала его.
-Идём, - настойчиво повторил он.
[align=center:0137ac26a6]7.[/align:0137ac26a6]
Там было холодно, и был вечный снег, а солнце никогда не было. Но в гостиной горел камин. Он обнимал Вандери, они сидели так, прижавшись друг к другу, и ничего не говорили. Готы говорят глазами, руками, душами. Она прикоснулась к его воспоминаниям. Там пронеслись убитые, кровь, вены, всё так знакомо… Бэм. Он плачет, уткнувшись в плечо Бэму. И шепчет, прости, прости… Девушка с тёмными волосами и красными прядями в них, лежит на земле, он хочет укусить её, но не может, он не хочет…
-Нет. Я не могу, я не хочу. Мне не нужно твоё прошлое, мне нужно твоё настоящее.
Он склоняется к губам Вандери, и они сливаются в поцелуе. В одно целое. И так будет вечно. И так будет вечно…
[align=center:0137ac26a6]8.[/align:0137ac26a6]Николас шлёпал по лужам, оставшимся после вчерашнего дождя, и вспоминал. Тяжёлые воспоминания, они давили на душу свинцом и сталью, но он вспоминал. Он был вампиром. Он тоже им был. Но он научился подавлять голод. И так было лучше. Он тоже помнил себя, как жил там, где холодно, и снег, и нет солнца.
Но сколько он хотел себя помнить, он жил в этом городе. Кто сказал, что нельзя начать жить заново?
Почему, почему они говорят чувствами? Николасу было совсем плохо от этого, как и им. Но он опять чувствовал. Одна девушка: Лира, она теперь тоже вампир. А значит, всё начнётся вновь. Всё сначала. И так будет вечно, пока есть мы – дети смерти…














Она обхватила его плечи, прижала к себе и со страстью волка рвала его вены, кровь хлестала на землю, на её белое платье