Принцип Зла

*********************
She was divinity\'s creature
That kissed in cold mirrors
A Queen of Snos
Far beyond compare
Lips attuned to symmetry
Sought Her everywhere
Dark liquored eyes
An Arabian nightmare...
Deny Filth

Невеста была прекрасна в своем облачении цвета незапятнанного снега. Я не мог отвести взгляд от Хелены, когда свадебный картеж проезжал мимо меня по направлению к церкви. Я не видел лица своей возлюбленной, оно было скрыто плотной вуалью. Но напряженная осанка и слегка ссутуленные плечи говорили о том, что это отнюдь не самый радостный день в ее жизни.
Не я принял решение идти вслед за лошадьми, это ноги сами понесли меня. Какой-то странный туман заволок глаза, и я мог лишь различить белое пятно где-то впереди. Я немного пришел в себя, когда почувствовал, что по моей правой ладони что-то стекает. Оказывается, я до такой степени сжал кулак, что ногти проткнули кожу.
Возле ворот церкви лошади остановились, и отчим Хелены помог ей спуститься на землю.
Дождь из розовых и белых лепестков… Чему так радуются люди? Неужели, они не понимают, что их хозяйка – несчастнейшая во Вселенной? Выйти за муж за человека, годившегося ей в отцы, когда любишь другого. Ну… я надеюсь, что она действительно любит меня…
Я отчетливо помню тот день, когда она прибежала ко мне со слезами на глазах. Ричард, ее отчим, нашел для нее жениха. Того, кто согласился взять в жены единственную наследницу практически разорившегося рода. Старый хрыч сэр Малькольм! Женил недавно своего сыночка и решил сам на старость лет прибрать к рукам молоденькую девчушку вместе с куском земли! А она, моя маленькая девочка, вовсе не заслужила такой участи, рожая детей, ждать, когда старик отдаст Богу душу. Но…
Когда слышишь в кабаке подобные повествования, хочется плюнуть в лицо рассказчику, мол, выбор всегда есть и можно избежать печального конца истории, но в жизни не часто все складывается так, как мы хотим. Она очень гордая, моя Хелена. Она сделает все, чтобы сохранить то, что ей принадлежит. Поэтому я дал клятву не вмешиваться, хотя, видит Бог! как у меня чесались руки, когда вся процессия скрылась под сводами церкви. У самого порога она повернула голову в мою сторону и слегка приподняла вуаль, что бы послать слабую улыбку. Только мне одному. Моя Хелена…
Больше не моя. Вот она вышла под руку с сэром Малькольмом. Радостные крики бездушной толпы показались мне плачем ангелов небесных. Все уходило, уплывало куда-то… Я даже упустил тот момент, когда на площади показались всадники.
-Остановитесь! – Прогремел чей-то голос. – Брак не действителен!
По толпе пронесся ропот. Хелена и ее новоявленный муж застыли возле кареты, в которую собирались садиться.
Не действителен? Как это понимать?
Эти слова немного отрезвили, и тут я с замиранием сердца увидел кресты на одеяниях всадников, а так же то, что на площади стало чересчур людно. Это прибыли солдаты. Что происходит? Я двинулся сквозь толпу к Хелене, чтобы в случае опасности оказаться рядом.
-Именем Господа нашего, приказываю остановиться! Недопустим брак верного христианина с ведьмой!
Толпа эхом подхватила последние слова. Как? Почему?..
-Ты хочешь сказать, что я женился на ведьме? – Раздался визгливый голос старика Малькольма. – И как язык у тебя повернулся сказать такое?
-Да как ты смеешь, старик, говорить такие речи посланцу Святой Церкви?! Или ты в сговоре с этой прислужницей Сатаны? Солдаты!
Я был почти около нее, нас разделяли какие-то несколько футов. Кажется, она даже заметила меня. Толпа тем временем разбушевалась. Люди не хотели признать, что праздник испорчен. И просто так отдать всеобщую любимицу никто не собирался. Кажется, я слышал крик отчима Хелены.
Людская волна накатила на меня, сбивая с ног. Я что-то кричал, барахтаясь в этом море, но внезапно темная фигура возникла передо мной, и сильный удар по голове унес мое сознание куда-то за пределы реальности…
…Когда что-то начало проясняться, я понял, что лежу на мокром и холодном. Жуткая боль окончательно убедила меня, что я еще жив. Осторожно дотронувшись рукой до лба, я нащупал запекшуюся кровь.
Хелена! Что с Хеленой?!
Эта мысль заставила меня подскочить. Я тут же рухнул обратно, не в силах справится с адской болью, цветными пятнами разлившейся у меня в голове.
Немного полежав без движения, я начал приходить в себя, вспоминая свадьбу, людей с крестами на одежде, волнение толпы и человека, двинувшего мне по голове чем-то тяжелым. Я был готов поклясться, что оказался не случайной жертвой таинственной личности. Кто-то намеренно исключил меня из начинающегося действа…
Хелена, Хелена, Хелена…
Но ведь должен быть суд! И, конечно, ее оправдают. Кто может подумать, что эта маленькая невинная девочка – слуга Дьявола? Конечно, ее оправдают. Должны. Иначе это будет несправедливо перед лицом Господа.
Вот так я лежал часами на холодном полу моей камеры среди вонючей соломы и ждал чего-то, убеждая себя, что все будет хорошо. Окон не было, за решеткой – кромешная тьма. Городская тюрьма не радовала своих посетителей. Что самое странное – ко мне никто не приходил. Никто не приносил еду. Меня просто бросили здесь и забыли. Но это мало волновало. Мне важнее было знать, что сейчас происходит с ней. Я мысленно представлял ее, каждую черточку ее ангельского личика, струящиеся шелковым водопадом волосы…
Непрекращающаяся головная боль, приглушенный писк крыс, звук капающей воды, полная темнота – они сделали свое дело. И вот я уже ясно, как наяву вижу Хелену. Но, что это, о мой Бог?!
Белое платье превратилось в лохмотья, прекрасные некогда волосы свалялись в паклю, лицо перекошено неимоверными страданиями. И… кровь. О, Боже! Кровь! Она струиться по ее лицу, стекает по ногам… И крик… Протяжный крик.
Я проснулся в холодном поту, напрягая слух. Действительно ли я слышал крик, или это просто крыса пропищала что-то над моим ухом? Я вслушивался до тех пор, пока боль в голове не стала совсем невыносимой. Мне уже начали чудиться чьи-то голоса, бормочущие на незнакомом мне языке. Затем все стихло, и блаженное небытие вновь поглотило меня.
И вновь были полусны, полуведения.
Крики, хохот, гам, ругань, смех, плачь... Все смешалось в дикую какофонию. И я был там, рядом с ней, держал ее за руку, когда ее вели через площадь, на которую она несколько дней назад въезжала, как королева, а теперь… Я чувствовал, как тяжело дается ее каждый шаг, я видел кровавые слезы на ее лице. Хотелось нежно прижать ее к груди, приласкать, но... Увы, я был всего лишь бесплотным духом.
Вот и помост… Жесткие веревки режут нежную кожу. Голова запрокинута к немым небесам. Из горла вырывается слабый хриплый шепот. Она шепчет мое имя! Она думает, что я мертв!.. Ей сказали… Неважно.
Я пытаюсь развязать путы, связывающие ее, но все тщетно.
Чей-то голос читает молитву за упокой души. Нет! Это не может быть правдой! Это всего лишь сон! Нет!
Чей-то громкий крик. Звон стали. Пролилась кровь. Будет ли она последней?
Вспыхивает факел.
«Будьте милосердны!»
Чей это крик? Впрочем, не важно… Я целую Хелену. Ее покусанные губы шевелятся, едва слышные звуки складываются в мое имя…
Да что же это такое?!
«Господь милосерден!»
Опять тот же голос, что и тогда, на площади. Я запомню его! Клянусь Небесами, запомню!..
Все сливается в сплошное серое пятно… Вспышка, и уже слышна погребальная песнь пламени. Я почти ощущаю, как врезается в тело веревка, кровь струиться по подбородку, обдает волной жара, вспыхивает одежда, волосы…
И этот ужасный крик, что будет вечно звучать в моей голове.
А я ничего не могу сделать! Я всего лишь наблюдатель!
Душа мечется в неимоверных страданиях…
И я кричу, кричу, захлебываясь собственным криком…
… Не меньше вечности прошло, когда, наконец, не забрезжил свет. Я все так же лежал на гнилой соломе. Мышцы мои были сведены, тело скрючено, глаза широко распахнуты. Скорей всего, тогда и умерла моя душа.
В коридор кто-то вошел. Пространство за решеткой осветило пламя фонаря.
Когда свет попал на меня, я задергался, как в припадке, и отполз в дальний угол. Я настолько ослабел, что любое движение давалось мне с большим трудом. Через некоторое время я стал понимать, что мое одиночество нарушено. Кто-то размеренно заговорил. Человеческий голос казался мне настолько чужд, что я не сразу понял, о чем идет речь, но спустя некоторое время, попытавшись прислушаться, я расслышал, о чем говорим мой визитер.
-Деньги! Вот истинный бог этого мира! Вся мишура, вся суета – это только прикрытие для тех, кто покланяются ему. Жалкие фанатики! Они хотят убедить меня в том, кому они молятся. Но я-то знаю, кто их истинный идол. Святая Церковь! Ха! Господу не нужны деньги, но его верным слугам… Вот и стараются святые отцы хапнуть себе больший кусок.
О чем это он говорит? Ничего не понимаю…
-Я все это знаю прекрасно, - продолжал незнакомец, - потому, что сам покланяюсь этому идолу. На той чертовой земле было золото, - он перешел на громкий шепот, яростно выговаривая слова, как будто выплевывая их. – Золото, понимаешь? Только я знал об этом. Только я! Тот человек, нашедший самородок успел сказать только мне! Прежде чем я убил его. Хе! Ну, ты понимаешь. Должен понимать. И что мне оставалось делать? Не мог же я жениться на этой малявке, ведь я к тому времени уже был женат!
О ком он?.. Ох терзают меня сомнения…
-Ну, конечно же! Выход был найден. Мой старик отец. Но что же делать? Ждать, когда он откинет копыта? Но ведь, останутся его жена и куча ребятишек, которых она нарожает к тому времени… И с этим я справился!
Судя по голосу и звукам, посетитель ходил в волнении туда-сюда по коридору.
-Представь себе картину – шикарная свадьба, шум на всю округу, и тут… Врывается священная армия, подобно вестникам Апокалипсиса, и всенародно объявляют молодую ведьмой! Потом-то конечно, законность брака будет подтверждена, святые отцы получат свою долю, а пока… Шум, гам, толпа в ярости.
Я почувствовал, как из моего горло рвется хриплый рык, мало чем напоминающий звук человеческого голоса.
-Толпа в ярости, толпа бушует, а в грудь отчима женушки-ведьмы втыкается острый нож. Примерно такая же участь постигает и престарелого новобрачного. Женушку-ведьму хватают под белы рученьки и… Одна проблема. Молодой ухажер чертовой наследницы. Молодой ухажер с хорошими связями, сын разорившегося аристократа. Он-то знает, что его возлюбленная ходила в ту проклятую рощицу не для того, что бы совершать кровавые ритуалы, а для того чтобы видится с ним. И вообще, он везде крутится, лишнее знает… Что же с ним делать? Тоже обвинить в колдовстве? Но у него влиятельные покровители, поднимется ненужная шумиха… Убить? Но в тот день и так было слишком много «случайных» смертей. Он просто должен исчезнуть с лица земли. Отправиться вслед за своей дорогой Хеленой!
Звуки родного имени наконец-то вывели меня из ступора. Боль моментально куда-то ушла, и в голове стало на удивление ясно. Сын сэра Малькольма!.. Так вот оно что!..
Нечеловеческим прыжком я пересек камеру и, протянув руки сквозь прутья решетки, дотянулся до шеи этой мрази. Сжимая ее своими костлявыми пальцами, я хрипел и рычал, как раненный зверь, яростно и отрешенно. Он хрипел мне в ответ, но уже с другими чувствами. Чьи-то руки пытались отодрать меня от жертвы, но их старания были напрасны, и сжимал горло жертвы мертвой хваткой. В конце концов, мне двинули чем-то по лбу, да с такой силой, что руки сами собой разжались, и я отлетел к стене.
Находясь на гране сознания, я слышал, как этот ублюдок заходится в кашле. Жаль, что я не отправил его к праотцам! Проваливаясь во тьму, я все-таки уловил его хриплый голос:
-Зверь! Зверю – звериная смерть!
И опять болезненная пустота внутри…
…Придя в себя на сей раз, я сразу же понял, что что-то изменилось. Две какие-то ухмыляющиеся рожи склонились надо мной.
-О! Проснулся, красавчик!
Я попытался пошевелиться. Не тут то было! Оказывается, я сидел, прислонившись спиной к чему-то странному, а мои руки были связаны сзади. Спустя еще пару ударов сердца, я понял, что меня привязали к дереву. Я не в камере, я в лесу, а свет тусклый оттого, что садится солнце.
-Ну, счастливо насладиться последними минутами, - прогнусавила рожа.
Оба скрылись из поля зрения, но в следующее мгновение кто-то полоснул мое плечо. Я вскрикнул и поднял затуманенный взгляд. Один и парней засвистел, так обычно подзывают собаку.
-Эй! Цып-цып! Ужин готов! Приятного аппетита!
Оба рассмеялись каким-то жутким бездушным смехом.
-К-к-куда в-вы?.. – просипел я.
-Подальше отсюда!
-С-стойте!..
Но они уже вскочили в стоявшую неподалеку телегу и быстро скрылись из вида, погоняя костлявую лошадку.
Моя голова сама собой упала на грудь. Ко всем прочим ощущениям добавилась еще боль в раненой руке. Мысли с трудом ворочались в мозгу.
Кто они такие? Кого звали? Он свистел, как будто звал собаку… В ответ на мои мысли послышался протяжный скорбный вой. Собаки? Какие собаки в лесу? Волки!
Я приподнял голову. На меня смотрело несколько пар глаз, казавшихся красными в свете заката.
Кровь. Они учуют кровь и растерзают меня… А, все равно… Еще чуть-чуть, и я встречусь с Хеленой… Перед глазами все поплыло, я почувствовал, что заваливаюсь на бок.
Голос! Голос, что произносил те жуткие обвинения, он до сих пор звучал у меня в голове. Как же Господь терпит зверства, совершаемые его именем? Милосердие! Где оно? Почему такое светлое создание, как Хелена умерло в страданиях, а такие продажные твари, тем более, прячущиеся за святым крестом, еще живы и продолжают набивать свои животы? Где прославленная праведная месть, или это просто выдумка для успокоения слабых духом? Какое из вышеперечисленных размышлений заставило меня рассмеяться, не знаю, но разум больше не слушался меня. Звуки, издаваемые горлом, были хриплы, как карканье ворона.
Я почувствовал какое-то движение. Вслед за этим руку обожгло дыханием. Сквозь прикрытые веки я увидел шевелящиеся серые тени. Ну вот и все. Сейчас наступит долгожданный конец моим мучениям…
Я чувствовал их зубы, чувствовал. Они вгрызались… вгрызались, но не в меня. Через некоторое время путы, стягивающие мои руки ослабли. Я подтянул руки к груди. С трудом осознавая то, что вижу, я понял, что веревки были перегрызены. Я поднял голову. Несколько пар желтых глаз выжидающе смотрели на меня. Чего они ждут?!
-Жалкое ничтожество! – Голос принадлежал женщине. Сквозь красноватый туман я разглядел ее величественную фигуру в черных одеяниях. Она спасла меня? Хотя, ведь это волки перегрызли веревки… Или нет?..
Она склонилась надо мной, дотронувшись ледяной рукой до лба.
-Впрочем, с пробитым черепом человек вряд ли может выглядеть лучше.
Я силился сказать что-то, но мои губы меня не слушались, а воздуха хватало лишь на то, что ба продолжать дышать.
-Даже подвальные крысы могут затмить тебя своей красотой! – Усмехнулась незнакомка. – Впрочем, ладно. Не буду иронизировать.
-Кто ты? – Прошипел я.
-Не думаю, что имя тебе что-то скажет, навряд ли ты имел честь слышать его. Важно не это. Важно то, за чем я пришла. Ты знаешь, - продолжала она будничным тоном, - то светлое дитя, что прибыло к церкви неделю назад, когда лепестки роз пролились белым дождем, было невинно, как младенец. Невинной выходила она из церкви под руку со своим мужем. Кристально чистой ее увозили с площади. Но вернулась она уже поруганная, переполненная скверны.
Слова резали острыми ножами.
-Зачем ты говоришь все это? Почему не даешь мне просто умереть?
Ее рука хлестнула меня по щеке, я завалился на бок, в боль взорвалась в моей голове миллионами ярких вспышек.
-Да ты, гляжу, и впрямь ничтожество! Где твой хваленый несгибаемый человеческий дух?! Как ты мог допустить, что бы с ней сделали такое, да еще сам просишься в объятия смерти, не дождавшись своего часа, даже не попробовав бороться!
Как она смеет!.. Она даже не представляет, через что мне пришлось пройти!..
Гнев, горечь, ненависть. Они дали мне силы, когда я поднимался на ноги.
-Т-ты не говори так… Т-ты не знаешь…
-Вот это другое дело, - удовлетворенно заключила она. – Вот теперь я вижу, что не ошиблась.
Я с удивлением заметил, что волки сгрудились у ее ног, как обычные дворовые собаки.
-Послушай, - продолжила черная незнакомка. – Говорю один раз, другого предложения от меня не жди. Ты можешь отомстить за нее и за себя.
Отомстить? О, это сладкое слово!
-Они должны ответить за свои преступления, не так ли? Справедливость должна восторжествовать. Кровь за кровь, и тому подобное. Я дам тебе эту возможность.
Я что-то начал понимать.
-Не просто так, верно? Что тебе надо? Мою душу?
Она рассмеялась.
-Душу ты мне и так отдашь! Не думай о цене. Что если скажу, что у нас одни цели, но моим средством будешь ты. Отвечай, согласен ли ты принять дар от меня, дабы расквитаться со своими врагами?
Расквитаться… Дар… Господь, прости мою душу!.. Но ее последний крик… И те голоса…
-Да! - Мне показалось, что я выплюнул это слово.
Можно ли винить человека в таком положении, в котором я был тогда? Потерявшему все, истощенному, на гране смерти. Утопающий хватается за соломинку, а передо мной было нечто покрепче.
Неведомый вихрь подхватил меня, унося за собой все дальше и дальше…
Мне казалось, что я не лежу, а парю… Или погружаюсь в воду… Слегка повернув голову, я увидел начертанные на земле странные знаки. Они горели красным огнем, но жара не было. Эти знаки паутинное оплетали меня… Слышалось чье-то пение, хлопанье крыльев и странный скрежет. Я не мог сопротивляться накатившим на меня ощущениям, я позволил им увлечь меня за собой…
Наконец, я широко открыл глаза. Луна смотрела на меня своим бледно-желтым глазом. Первое, что я отметил было то, что боль, терзающая меня много дней подряд, прошла. Необычайная ясность в голове и легкость во всем теле. Я все еще лежал, наслаждаясь ощущениями. Что-то пролетело, на миг заслонив луну. Вероятно, летучая мышь. Где-то заухал филин. Слабый ветер донес до слуха протяжный вой. Я сел. Ни головокружения, ни слабости. Как будто только что пробудился после долгого сна. Приятные сюрпризы на этом не закончились. Осмотрев себя, я обнаружил, что на мне не оказалось ни царапинки, кроме того одежда на мне была другая. Куртка и брюки из черной кожи, черная шелковая рубаха, удобные сапоги на очень толстой подошве.
Я поднялся на ноги. Из груди рвался торжествующий смех. Двинувшись сквозь ночной лес, я ощущал новую неведомую силу.

Я нагнал их у пересохшего ручья. Те двое, что привезли меня сюда. Они возились с колесом телеги, поторапливая руг друга. Конечно, работа в такой нервной обстановке не ладилась. Их противные визгливые голоса разносились в ночном лесу очень далеко, поэтому мне даже не пришлось прислушиваться, чтобы понять их разговор.
-Это ты во всем виноват! Если бы слушался, мы бы не налетели на тот чертов камень!
-Слушался! Может, ты бы хотел остаться и посмотреть, как они его кушают? А ведь хозяин именно это и приказал.
-Котелок у хозяина в последнее время варит плохо. Посмотреть! Ха!
Чувствуя, что являюсь не более, чем серой тенью, я скользнул ближе. Лошадь испуганно заржала и взбрыкнула. Телега завалилась на бок, видимо не выдержали подпорки. Парни еле успели выскочить из-под нее.
-Что за черт?
Один из них подошел к лошади, успокаивая ее.
-Волки! – Захныкал второй.
-Заткнись и займись делом! Ничего бы не произошло…
Я захотел что бы подул ветер. И он подул! В ветвях зашумело, загудело.
-Что это?!
-Перестань паниковать! Или ты еще скажешь, что здесь приведения разгуливают!
-А ты думаешь нет?! Сегодня ж ночь шабаша! Какого черта хозяину втемяшилось именно сегодня скормить этого оборванца волкам?..
Он застыл в немом ужасе, уставясь на меня. Где-то закричала ночная птица.
-Что ты там торчишь, иди и помоги мне! – Второй в это время пытался нашарить что-то под накренившейся телегой. Его товарищ если и слышал эти слова, то навряд ли они дошли до его сознания.
Я чувствовал, как внутри меня разгорается пламя ярости и ненависти. Ему срочно требовался выход!
Ничтожная тварь, что стоит передо мной! Я видел его насквозь, я мог читать его мысли, как открытую книгу. Жалкий червь, пресмыкающееся! Скольких убил и замучил он со своим дружком!.. Такое отродье просто не достойно жизни.
Я вытянул вперед руку. До парня оставалось еще несколько шагов, но я с удивлением отметил, что рука моя начала удлиняться. Пальцы вытянулись, а ногти почернели и заострились, вырастая прямо на глазах, превращаясь в когти хищного зверя. Парень и пикнуть не успел, когда моя измененная рука схватила его за горло. Он забулькал и захрипел, но я все сильнее сжимал его тощую шею. Он трепыхался, как пойманная в силки птица. Безрезультатно. Я был гораздо сильнее его. Под моими пальцами захрустело, когти вспороли плоть и кровь хлынула темным потоком. Просто переломив шею пополам, я отбросил обмякшее тело в сторону. Второй бандит выглянул из-за телеги на шум. Как раз в это время облака разошлись, и луна засияла во всем своем великолепии. Надо сказать, сориентировался он достаточно быстро. Когда первый шок прошел, парень подобрал с земли шипастую дубину и не очень уверенно погрозил в мою сторону.
-Не может быть! Мы же оставили тебя волкам! Ты должен быть мертв!
-Извини, что разочаровал, - я медленно двинулся в его сторону.
Лошадь просто обезумела. Она дико ржала и брыкалась, пытаясь утащить за собой поломанную телегу. Парень кинулся на меня, размахивая дубиной. Я перехватил его руку и отшвырнул бандита в сторону. Подойдя к распростертому на земле телу, я пинком отбросил дубину. Парень в ужасе зашептал молитву, корчась и силясь встать.
-Поздновато ты взываешь к своему богу, червь! Раньше надо было думать о нем. Раньше, когда насиловал маленьких девочек. Теперь поздно, - я пнул его, не давая подняться. – Поздно взывать к тому, кого не чтил. Он не ответит!
Схватившись за ворот его куртки, я с легкостью поднял его, хотя парень был гораздо массивнее. Размахнувшись, я швырнул его. Пролетев несколько футов, парень ударился спиной о дерево, да там и застыл, насквозь проткнутый острым суком. Из его рта потекла кровь. Я смотрел на эту темную струйку, с трудом осознавая то, что только что сделал. Все, пути назад не было. Я стал проклятым и проклятием. Слизнув кровь с руки, ставшей уже нормальной, я издал победный вопль.
Пора двигаться дальше. Ночь коротка, поэтому список жертв придется сократить до минимума…
…Выли собаки, ржали лошади. Около двадцати человек ломали головы над тем, что же могло так напугать животных. Наиболее суеверные припоминали сегодняшнюю дату и почти безостановочно крестились и плевали через плечо. Возможно, ведьмин шабаш и был как-то причастен к беспокойству животных, но, скорее всего, этот объяснялось тем, что я находился на территории замка покойного сэра Малькома. Где же, как не здесь смогу я лицезреть его отпрыска.
Забраться по стене, увитой плющом, в моем нынешнем состоянии было проще простого. Малейшей щели между рамами хватило для того, чтобы открыть окно. И вот, я уже внутри, отодвигаю в сторону белую шелковую занавесь, которая развивается от сквозняка, похожая в полумраке на трепещущие крылья ночной бабочки.
Когда я повернул голову, то почувствовал себя так, как будто в горло мне всадили ледяной кинжал. Неужели, мои предчувствия меня обманули, и в комнате еще кто-то есть?! Но спустя пару мгновений я понял, что смотрюсь в зеркало. Правда, осознать, что это все же мое отражение, было достаточно трудно. Я приблизился, что бы как следует разглядеть его. Мои глаза выцвели, став неопределенно блеклыми, чернильные круги под ними вкупе с почерневшими губами и побелевшей кожей и создавали ощущение какой-то дьявольской маски. Растрепавшиеся длинные волосы цвета вороного крыла добавляли ощущение того, что я только что покинул свою уютную могилу.
Внезапно поверхность зеркала затуманилась и покрылась рябью. Когда все успокоилось, то вместо своей собственной ухмыляющейся физиономии я увидел ее, ту, что дала мне силу.
-Молодец, я в тебе не ошиблась, - раздался знакомый голос.
-Мне не нужны твои похвалы, - я положил ладонь на холодное стекло, как будто боялся, что незнакомка опять исчезнет не договорив. – Ты сказала, что я средство. К чему? Чего конкретно ты добиваешься, играя на моей ненависти?
-Я ничего не потеряю сказав тебе, что ты – исполнитель грязной работы, - она немного нахмурилась. – Но не думаю, что тебе будет приятней от знания того, что ты мараешь кровью руки из-за чьей-то идеи справедливости. Так что, корми своего зверя по имени Месть, и не задавай лишних вопросов.
Снова все покрылось легкой дымкой, а вскоре я опять созерцал свое эксцентричное отражение. Я с досады ударил кулаком по стеклу. Побежали паутинки трещинки, и меня стало больше. Кормить зверя? Отлично, время для позднего ленча.
Четко видимый след, на который я наткнулся сразу же, как только вышел в коридор, привел меня в огромную библиотеку. Н-да… Хелене бы понравилось такое обилие книг.
Он сидел спиной ко мне, шелестя какими-то бумагами. Видимо, наслаждался свалившимся на него наследством. Мой бывший мучитель, ныне – моя жертва.
-Я же сказал – меня не беспокоить! – Крикнул он, когда я хлопнул дверью.
Дикий порыв ветра распахнул настежь огромное окно, со звоном посыпались стекла, занавесь взлетела белым пламенем, затрещав, погасли все свечи до одной. Он вскочил с кресла, готовясь излить гневную речь, но к своему удивлению никого не обнаружил. Я усмехнулся.
-Кто здесь? Бертран, если ты…
Договорить он не смог, расширенными скорее от удивления, нежели от ужаса глазами наблюдая за тем, как кресло, с которого он только что встал, само собой зашевелилось и, проехав через всю комнату, подперло спинкой дверь. Этот новоявленный лорд еще протер глаза, чтобы убедится, что сей феномен не является плодом его больного воображения.
Затем вспыхнули дрова в камине, как будто кто-то плеснул туда масла. Впрочем, огонь довольно быстро угас, но в его свете еще можно выло разглядеть, как задрожал портрет старого Малькольма. В следующую секунду картина сорвалась со стены и стремительно понеслась в сторону сэра Малькольма младшего. Удар пришелся в голову, и моя жертва со стоном схватилась за окровавленный лоб, ругаясь такими словами, коим позавидовал бы и видавший виды моряк.
Впрочем, сквернословил он не долго, так как книги, десятилетиями стоявшие на полках нетронутыми, сорвались со своих насиженных мест и, последовав примеру достопочтимого папаши, полетели в нового их владельца. Охая и ахая, напуганный сэр Малькольм младший с трудом добрался до стены и сорвал с нее коллекционную рапиру.
-Ну, вот мы снова встретились, ублюдок, - смакуя каждое слово проговорил я, выходя на свет.
-Ты?! – Казалось его изумлению не было предела.
-Я. Как видишь цел и здоров, чего нельзя сказать о тебе.
-Н-но ты же был почти мертв!.. – Он вытер кровь со своего лица. - Даже если эти придурки не выполнили моего приказа, ты все равно не смог бы даже ходить самостоятельно!
-Случаются на свете чудеса, - мне уже надоел этот бессмысленный треп, поэтому я решительно направился к своему врагу. Тот, видимо уже немного пришел в себя, потому что напал первым.
-Ну так я это исправлю! – Заорал он на мой взгляд излишне театрально.
С легкостью я увернулся от его клинка. Но когда он сделал следующий выпад, то я просто схватил лезвие. Потекла темная, почти черная кровь, но боли я не почувствовал.
Такого поворота событий мой противник явно не ожидал. Не церемонясь, я схватил его за горло и швырнул о противоположную стену.
-Ну что ж, преступим, - улыбаясь проговорил я, направляясь к своей жертве и доставая позаимствованные на конюшне молоток и огромные гвозди.
Старинные рассохшиеся часы гулко пробухали два раза…
Когда их маленькая стрелка миновала десять делений, я поднял перевернутое кресло, подвинул его поближе к камину, собрал с пола бумаги и уселся, потягивая из большой серебряной чаши (несомненно, тоже коллекционной) красную солоноватую жидкость.
В дверь уже давно ломились, видно, их внимание привлекли дикие крики, но меня это мало беспокоило. Просматривая бумаги, я кидал их одну за другой в огонь, пил несравненный напиток из чаши и с мстительным удовольствием поглядывал на стену. Интересно, сколько времени после моего ухода продержат гвозди это истерзанное тело?.. Но я не торопился. Ждал, когда он сделает последний вздох. Облегчать его участь я не собирался, поэтому спустя чуть больше получаса долгожданный момент наступил.
Я поднялся с кресла и подошел к распятому вверх ногами на стене существу, ныне мало похожего не человека. Его прерывистое хриплое дыхание с шумом вырывалось из разодранного рта. Он силился что-то сказать, дико вращая глазами, но, увы, это было уже невозможно, так как его оторванный язык валялся где-то в районе полок с книгами по метафизике. Сэр Малькольм младший последний раз дернулся, сверкнул очами и застыл уже навеки.
Конечно, я мог бы провозиться с ним до самого утра, но меня ждал еще один не менее интересный визит.
Думаю, много голов поседело в тот миг, когда дверь в библиотеку наконец открылась… Жаль, я не видел выражения их лиц, ибо был к тому времени уже далеко.
Город встретил меня серостью стен и мраком подворотен. Ставни на всех окнах были закрыты, страх перед ночью чувствовался в каждом доме. Я все еще слышал голос, кричащий о Господней милости. И голос этот становился все громче и громче. Вот и церковь.
Вопреки ожиданиям пол под ногами не задымился, когда я вошел внутрь, но знакомые слова неприятно резали слух. Произносил их тот голос.
Скорчившаяся у алтаря фигура в рясе. Это он.
-Наконец-то мы встретились лицом к лицу, святой отец!
-Кто здесь? – Епископ, подавившись словами молитвы обернулся.
Двери за моей спиной с треском захлопнулись.
-Что ты здесь делаешь, сын мой? В такую ночь небезопасно выходить из дома.
-Я не твой сын, продажная шкура!
Ему, наконец, удалось разглядеть меня и его хладнокровие куда-то улетучилось.
-Кто ты?!
-Неважно. Вопрос в том кто ты. Ты тот, кто ехал во главе отряда, ты тот, кто произносил слова приговора. Ты тот, кто бросил факел на кучу веток! Помнишь Хелену, ты, ничтожная скотина?!
Подсвечник на длинной ножке вдруг переломился по полам и острый край вонзился в грудь человеку в рясе, пройдя насквозь и пригвоздив его к алтарю. Нет, так просто он не умрет! Я продержу его на этой тонкой грани, пока все не закончится!
Но мне не хотелось затягивать представление. Ярость, боль и ненависть, что скопились во мне, выплеснулись наружу. Вспыхнули гардины, пламя стремительно поползло вверх. Откуда-то послышался шум. О! А вот и еще одни виновники торжества пожаловали! Да, я помню их лица! Я видел их ее глазами. Все двери и окна захлопнулись, теперь никакая сила не способна их открыть. Я мысленно улыбнулся, представив, как эти парни с крестами на одеяниях переломают друг другу кости, пока будут пытаться выбраться наружу.
-Ты осквернил храм божий… - прохрипел епископ.
-Вы творите именем Господа и более страшные вещи.
-Ты будешь проклят…
-Я и есть проклятие!
Внутри становилось жарковато, поэтому я выбрался наружу, наблюдая за тем, как пламя нежно, почти любовно лижет стены постройки. Кажется, вокруг бегали и кричали люди, не помню. Зрелище пылающей церкви полностью захватило меня. Я до сих пор мог видеть, как извиваются в огне тела тех, кто посмел прикоснуться к ней, я видел, как корчится епископ. Они все были еще живы. Они оставались живы до тех пор, пока пламя не превратило их кости в пепел.
Только тогда я повернулся и зашагал прочь сквозь толпу. Никто из этих тупых зевак, вышедших полюбоваться пожаром, не видел меня…
Под светлеющим небом я стоял на холме среди берез. Такая знакомая и такая чужая роща! Я вошел под ее кроны, как в святилище. Грудь моя разрывалась, внутри чувствовалась гнетущая давящая пустота.
Вот и все. Ночь на исходе. Я исполнил то, что надо. Что же мне теперь остается?
Странно, но особого удовлетворения от содеянного я не ощущал. Только пустоту. И страшную слабость. Уходили силы. Капля за каплей, как кровь из разрезанной вены.
Я опустился на шелковистую траву, прислонился к дереву и закрыл глаза. Я чувствовал, что мое время истекает. Хотелось впитать в себя каждую частичку царившего вокруг покоя. И это сумрачное небо с тускнеющими звездами, и этот холодный предутренний ветер. И шепот листвы над головой, и нежность травы…
Не веря своим ушам, я повернул голову туда, откуда слышался любимый голос, зовущий меня по имени.
-Хелена!
Да.
Она стояла там, окруженная серебристым ореолом.
И улыбалась. И звала меня.
Горло свело от смеси радости и горечи. Не имея сил подняться, я подполз ближе не сводя глаз с той, которую я по-прежнему любил.
-Хелена! Означает ли это, что теперь мы будем вместе?
Она протянула мне руку. Я потянулся навстречу. Но когда наши пальцы уже были готовы соприкоснуться, она с тихим криком отшатнулась.
-В чем дело, любимая?!
-Нет, - зашептала она, по ее щекам заструились слезы. – Нет, теперь никогда…
-Почему?!
-Мы принадлежим разным силам… Мы разные… Ты – другой!
-Но… - мой разум отказывался понять то, что сейчас происходило. Вот же она, стоит передо мной! И я не могу даже дотронуться до нее?!
Издав протяжный хриплый вой, я все же поднялся на ноги.
От земли поднимался туман, окутывая ее стройную фигурку.
-Хелена!!!
-Теперь ты будешь с ней, - она указала куда-то за мою спину. – Ты сам выбрал этот путь…
Я обернулся. Позади меня ничего не было. Вообще ничего. И из этого ничего послышался голос черной незнакомки. По мере того, как она говорила, этот голос менялся, становясь глубже и грубее. А мое сердце все больше и больше наполнялось ужасом.
-Теперь ты мой. Пришла пора расплаты.
-Н-но, ведь я… Ты сама говорила, что… Я выполняю грязную работу…
-За все приходится платить, не забывай! Даже за то, что твои руки омыты кровью тех, чьи руки омыты кровью невинных! Зло порождает зло, этот круг вечен. Вчерашний охотник сегодня станет жертвой. Кровь за кровь. Пойдем, твой срок пришел.
И меня потянуло в это ничто, которое потом оказалось всем. И мое падение в НЕГО продолжается до сих пор. Последнее, что я видел, это был ее серебристый образ в порванном бархате тумана.



27.06.04

4:10
Вот что бывает, когда во время дипломирования переслушаешь Кредлов...