Так ты идёшь со мной?

Сегодня в раю хорошая погода. Всё как всегда. Ангелы греются на солнышке и сушат крылья после ночного ливня. Я кидаю на них полу озорной взгляд и убегаю к озеру, что на тёмной стороне рая. Ангелы постарше часто говорят, что я простужусь. Но я думаю, что это они меня просто пугают. Боятся, что захочу спускаться Туда. Оно отражается в Зеркальном пруду. И на самом – то деле мне Туда не хочется. Просто пруд этот очень красив.
Мне слишком часто говорят, что я чересчур любопытна. Настолько часто, что мне даже становится стыдно. Но любопытство от этого не убывает, и я продолжаю искать хоть одного ангела, который Там побывал, в виде ангела, разумеется. В этой части рая таких нет. Здесь я всех знаю. Но рай гораздо больше, чем мог бы быть, и где нибудь, на тёмной ли, на светлой ли сторон рая я этого ангела обязательно отыщу.
На самом деле, это просто не честно. Я - единственный ангел, который Там никогда не был. И Зеркальный пруд нужен для тех, кто хочет увидеть тех, кто Там живёт. И я – единственный ангел, которому некого видеть в этом пруду. Хотя признаюсь, не видела никого, кто бы туда смотрел. Наверное, боятся захотеть вернуться. И ведь никто даже не объяснит, почему нельзя Туда спускаться?
Я снова вглядываюсь в Зеркальный пруд. Лица Там в основном грустные, усталые, обречённые. Но много и таких счастливых лиц, каких у нас в раю не бывает. Каждый ангел обязательно кого-то покинул. Хотя где-то на окраинах рая есть счастливые ангелы, которые дождались. Я их никогда не видела. Да и приставать к ним с дурацкими вопросами мне не хочется.
Ко мне подходит высокий светловолосый ангел. Когда он говорит со мной, я узнаю, что он ждёт сестру. По тону, по цвету голоса. Я живу тут достаточно долго, чтобы понимать, кого я напоминаю.
Он говорит о том, что мне не следует сидеть здесь. Что это может свести меня с ума. Внезапно он оглядывается и с вздохом шепчет мне имя. Его уже нет рядом, когда я оправляюсь от ужаса. Надо сказать, что имя ангела похоже более на чувство, чем на слово. На картинку, на ассоциацию. Имя моего светловолосого брата, некогда бывшее Валерой, превратилось в звук камушка, прыгающего по Зеркальному пруду. Конечно, никакой негодник не смог бы кинуть камушек в пруд, но ассоциация была такая. То же имя, что он прошептал мне было полно боли, несчастья, яда и чего-то невыразимо прекрасного. Как змея на надгробии. Впрочем, я не видела ни змей, ни надгробий. Эмоция была настолько сильной, что мне хотелось сесть и заплакать, жить, умереть, и ничего более не хотеть, и желать всего сразу.
И это имя ангела?
Я склоняюсь к пруду так низко, что почти касаюсь губами воды. Я скажу это имя так тихо, как это возможно. Я буду знать, кого я ищу и более не придётся мне произносить это имя вслух. При этой мысли радость берёт меня за руку. Я смеюсь, смех отдаётся от воды и чирикает вокруг меня. Я радуюсь, но помню, что должна ещё произнести это имя.
Я говорю, и сердце моё то бьётся сильнее, то совсем останавливается. Мне очень страшно, но пугает меня уже не имя. Скорее ожидание, предчувствие….. Всё это очень волновало меня.
Но, вот оно, изображение на дне Зеркального начинает проясняться. Грустно, грустно и стыдно. Нет, вовсе он не похож на змею на могильном камне. Скорее, на тот самый заброшенный кусок гранита посреди болота, кишащего змеями. Он ступает медленно, будто с трудом. Некогда сильные крылья волочатся сзади, прямо по грязи и по лужам. Нечеловеческая обречённость скользила в каждом вздохе. Человек, оставивший ад на земле, лишь для того чтобы обрести ад на небесах. И нет ему места здесь, нет и там.
Я отворачиваюсь от пруда. Я совсем разбита. Нет, невозможно спросить у него всё, что я хотела. Не хочу услышать в ответ этот смех, слишком тяжёлый и печальный, чтобы быть смехом. Не хочу, он повиснет на мне серой паутиной, сделав самой печальной из тех, кто не знал горя. И из тех, кто расцвёл на его колючей проволке.
Смешно, колючую проволку я тоже не видела.
И всё же…. Я должна найти его. Просто попросить прощения. Забыть навсегда. Вычеркнуть из памяти. Стать обычной и сушить крылья на солнце.
Наконец, я засыпаю. Может, глубокий обморок. Во сне я вижу много-много роз. Они осыпаются. Я касаюсь их легонько, и жёсткие сухие лепесточки падают мне на лицо. Мне нравится эта новая игра. Я рушу хрупкий цветок снова и снова, каждый раз ощущая что-то новое. Я готова была провести вечность за странным своим увлечением. Вечность в фантазиях. Было что-то зовущее в этой перспективе.
Но кто-то будит меня, будто понимая, что вечное забвение может забрать меня навсегда в свои объятья. Я открываю глаза с неохотой. Не хочу смотреть, хочу обратно к розам. Но руки настойчиво будят меня, и чей-то голос говорит: Не надо. Я знаю почти наверняка, кого увижу. Страх возвращается, пока я открываю глаза. Он повторяет: Не надо губить себя. Я злюсь на него, на себя. Зачем он пришёл, зачем разбудил? Зачем хотела увидеть? Мне стыдно за злость. И я отворачиваюсь. Он садится рядом на голубой песочек Зеркального пруда. И я не могу прогнать, упрекнуть, ведь сама искала. Я поворачиваюсь и говорю. Я говорю, но понимаю, что сама путаюсь, пытаясь сказать спасибо и прости в одном предложении. Я окончательно теряюсь в словах. Он же молчит и слушает бессвязный мой бред. Не зная, что сказала, я снова отворачиваюсь.
И тут я снова оказываюсь в той комнате. Комната пустая, белая, только двери много-много дверей. Они все открыты, и я начинаю судорожно оглядываться, ожидая худшего со всех сторон. И я не могу встать, не могу закрыть эти двери. Я пытаюсь удержать отчаяние, ведь я была здесь, я должна знать, что делать. Но сознание не имеет более значение. Только истерика. Крик. Закрой двери, закрой, прошу! С трудом я узнаю в этом возгласе собственный. И я благодарна той половине меня которая помнила, что не вся я здесь.
Двери захлопываются внезапно. Я снова стою здесь и сейчас. Я понимаю, но понимаю будто потом. И я точно знаю, кто помог мне. Но всё разумное где-то впереди. Я кричу собственную благодарность почти также истерично, как секунды назад кричала о помощи. Где-то там впереди, я грущу, что так груба. Но здесь мне всё равно, я слишком напугана. Я хочу только убежать и спрятаться. Я плачу, кажется, я сейчас задохнусь.
Всё кажется мне таким размытым, будто я вижу себя на дне Зеркального пруда. И я не я вовсе, а просто ещё одна прозрачная тень Оттуда. Кто-то берёт за руку кого-то. Не спрашивая, не жалея. И кто-то хочет извиниться за свои слёзы, но молчит только потому, что её просили, так как просят только себя.
И всё становится такой же фантазией, как сон про розы. Я заставляю себя вернуться и понять, что всё реально. Он так же сидит на песке, а я так же сижу рядом. Он всё ещё держит меня за руку. Смотрит так, будто всё это было с ним. Неужели он такой же как я? Неужели он никогда не был человеком?
На самом то деле, я вовсе ничего не хочу знать о нём. Я…. Я не хочу разумно рассуждать, и, наконец находя в себе силы, вскакиваю. Но ещё не бегу. Вид у меня очень удивлённый, потому как разум в будущем наконец догнал разум в настоящем. Я хочу бежать уже, но забываю отпустить его руку. Я смотрю на неожиданную преграду, так словно не я сама её воздвигла.
Наивное удивление моё только возрастает, стоит мне опустить руку беспрепятственно. Мне кажется, что даже он улыбается, но я не смотрю. Наконец, я убегаю. Когда я оказываюсь в своём убежище, ночь уже наступила. Я так и не сказала….
Но я сплю уже. Сон, пустой, как то, что за дверью, чёрный, как ночь, чёрный, как его потрёпанные крылья. Наверное он мне снится. Хорошо бы. Странная мысль. На этот раз я не пытаюсь остаться во сне навсегда. Мне кажется, что меня лихорадит.
Я открываю глаза и вижу. Я вижу свет, много яркого света. Лица давно забытых мною дорогих мне ангелов. Сколько же я спала? Медленно я начинаю вспоминать их имена. Валера, мой брат, говорит: - Мы ищем тебя три дня…. Ты очень тяжело больна…. Я не хочу его слушать. Я не больна, только чувствую себя немного беспокойно. – Отпусти! – прошу я. Но видно им хочется нарочно меня подержать здесь подольше. Я сажусь, потому что стоять мне ещё тяжело. Они говорят, что мне стоит лечь. Но я не слышу их, как они не слышали меня.
Пять шуршащих, чирикающих, шумящих ангельских имён вокруг меня. Беспокойство не желает пропадать. Я – то знаю, кого я ищу. Мне кажется, что вовсе он не придёт, что всё правда снилось мне в бреду болезни.
Но я слышу знакомый голос. Я оборачиваюсь. Я вижу моего брата, он выглядит зло. Он кричит – Что тебе надо?! Уходи отсюда! Уходи Туда, навсегда. – Ты несправедлив, брат Валера, - говорю я – он спас мне жизнь. – Нет, он отнял её у тебя! Я не хочу больше говорить с Валерой. Теперь я уже могу встать, превозмогая ад. Я подхожу к ним, не смотря на то, что каждый шаг – это капля крови.
Не знаю, кто держит меня, когда я начинаю падать. Я спрашиваю - Ты мой друг? Он говорит да, предупреждая, что он всё равно уйдёт Туда. Навсегда. Я пытаюсь отговорить его, но тщетно. Внезапно он спрашивает – Так ты идёшь со мной? Я киваю головой. Прости, Валера, я была плохой сестрой! Всё проясняется, но я вижу только его лицо. Он смотрит почти не так холодно. Он берёт меня за руку, а потом….. Падение….
[font=Arial:da5f36578e] [/font:da5f36578e]Так я любила...