Вениамин Шехтман. Le remplacement.

Черно-красный плащ, грязный и разодранный, бился, будто на сильном ветру. Длинные худые пальцы судорожно царапали пыльные каменные плиты пола. Красные глаза на бледном до прозрачности лице уже утратили осмысленное выражение и потихоньку заволакивались мертвенной серой пленкой. Тонкие иглы клыков окрасились багрянцем от клокотавшей во рту крови. Вампир умирал.

* * *

Сначала до Дюбарри дошли слухи. Кто-то увидел гигантского нетопыря, у кого-то пропал ребенок, лесничего нашли на болоте мертвого и обескровленного и еще многое в том же роде. Сперва Дюбарри смеялся, потом задумался и наконец поехал. Поехал в нищую провинцию на востоке Европы, чтобы поохотиться на самую значительную дичь за все сорок лет его бесконечных приключений в погоне за самыми редкими и опасными зверями во всех уголках света.
Месяц в пути, недели расспросов, дни с пером и бумагой на которой он пытался разобраться в путанных, часто противоречивых историях, ночи засад и слежки.

* * *

Промозглый дождь, ветер, со стоном рвущий грязно-серую мешковину облаков, желтая как прогорклое масло луна, висящая над самыми верхушками болезненно качающихся деревьев, дающая тусклого маслянистого света не больше, чем нужно чтобы убедиться в его наличии.
И вдруг - черный до рези в глазах силуэт на фоне раскисшего неба. Гигантская летучая мышь? Нет, никакого порхания, мельтешения, характерного для рукокрылых ночных охотников. Полет быстрый, завораживающе плавный, безумно красивый. Разворот навстречу ветру, мощный и одновременно грациозный взмах крыльев и вновь лишь грязное серое небо и редкие тусклые звезды.

* * *

Облава. По припорошенной первым влажным снегом стерне, двигается нестройная, но решительно настроенная цепь, вооруженных осиновыми дрынами и цепами для обмолота, жаков. Дюбарри, на широкостной соловой кобыле, тяжелым галопом скачет вдоль цепи, положив руку на инкрустированную рукоять испанского пистолета, заряженного полуунциевой серебряной пулей.
Широкие копыта вырывают комья серовато-бурой, смешанной со снегом почвы, из ноздрей и пасти кобылы вырываются душные клубы пара. Послушная команде цепь, растягивается и смыкается в кольцо, вокруг полуразрушенного, нежилого замка, стоящего на поросшем ивняком кособоком холме. Дюбарри вонзает матово блестящие шпоры в потные бока кобылы. Та, звучно екнув селезенкой, несет его к запертым уже многие десятилетия воротам.
На единственной не развалившейся от времени башне, появляется стройная фигура, закутанная в плащ. Она поднимает длинные, кажущиеся необыкновенно тонкими руки и окрестности замка заволакивает неведомо откуда взявшийся, противоестественно густой, гасящий любые звуки туман, раздается щемящий сердце, ни на что не похожий вой, наполняющий душу безотчетным страхом.
Жаки, в ужасе побросавшие свой нехитрый арсенал, с криками разбегаются, позабыв о своей роли загонщиков. Крики, как будто вязнут в тумане и быстро исчезают в холодном воздухе. Дюбарри, оставшись без помощи на которую он весьма рассчитывал, поворачивает лошадь и скачет вслед за своим запаниковавшим "воинством". Раздосадованный, он в сердцах, хлещет по головам стеком и сбивает на землю широкой грудью кобылы тех, кого догоняет. Жаки, вереща, разбегаются перед ним, но заставить их продолжить облаву уже невозможно.

* * *

Первая встреча лицом к лицу. Родовое кладбище, у подножия холма. Ветер сшибает последние листья с усыпанного алыми спелыми ягодами боярышника, качает гранатово-красные гроздья рябины, рвет теплый серый плащ с жилистых плеч Дюбарри, ерошит его короткие седеющие волосы, раздувает черный, с огненной изнанкой плащ вампира.
Вампир стоит спиной к выщербленному могильному камню, на котором уже невозможно разобрать имя упокоенного под ним, с тонкой черненой рапирой в опущенной руке. Дюбарри, пригнулся, стоя напротив вампира, лицом к ветру, выставив вперед широкую посеребренную шпагу.
Долгий разговор, под аккомпанемент, разгуливающего среди крестов и менгиров ветра и скрипящих стволов. Гасконский диалект, на котором говорит вампир, режет слух коренного провансальца Дюбарри, но рассказ о бессчетных годах, немыслимых приключениях, невероятных встречах завораживает, заставляет забыть о цели, об Охоте и слушать, погружаясь в глубины времени, дебри мыслей и переживаний существа, столь непохожего на обычного человека. Дюбарри окунается в хитросплетения необычной логики, непредсказуемых и неожиданных ассоциаций. Его поражает необычность мышления, образов, диктуемых многовековым опытом и нечеловеческим мировосприятием.
Дюбарри восхищен и подавлен, и едва успевает парировать укол рапиры, направленный ему в сердце. Нанести ответный удар он не успевает, вампир грациозно изгибается и молниеносно обретя с помощью своих чар способность к полету, растворяется в ночном небе.
Дюбарри провожает его взглядом, не чувствуя злости за использование грязного приема, настолько глубокое впечатление произвел на охотника рассказ монстра.

* * *

Охота продолжается. Вампир обложен как вепрь, пейзане с наступлением темноты сидят за плотно закрытыми дверями домов, Дюбарри неутомимо преследует чудовище, страдающее от голода и усталости.
Наконец, Вампир попадает в ловушку, устроенную в его собственном замке хитроумным преследователем. Осиновые колья, окропленные святой водой пронзают хрупкое тело. Изнемогающий от боли вампир не может прибегнуть к спасительному чародейству, а над ним стоит победитель, готовый прервать его агонию серебряным клинком.
Дюбарри смотрит на вампира, не чувствуя того сладостного возбуждения, которое он испытывал раньше, даже подстрелив фазана, не говоря уже о побежденном в единоборстве медведе или загнанном в одиночку олене. Дюбарри глядит на агонизирующего монстра, а видит парящего на фоне луны гигантского нетопыря, вспоминает пронизывающий взгляд гордого чудовища, с пальцев которого срываются молнии, рушащие каменную кладку под ногами охотника и понимает, что мир без вампира станет вполовину беднее, да черт с ним с миром, что будет теперь с ним, Дюбарри!?
Сорвав кружевной манжет, он втискивает запястье между окровавленных клыков вампира и те в последний раз конвульсивно сжимаются, пронзая онемевшую на холоде человеческую кожу.

* * *

Дюбарри снял с испустившего дух вампира длинный складчатый плащ и закутался в него, чувствуя как кровь несет по жилам магические искры, а безлунная осенняя ночь, становится все светлее для его меняющихся глаз.