Средневековые Гангрел (Gangrel)

Информация о материале

Категория: Маскарад

Создано: 10.08.2010, 01:21

Ночами в лесах бродят одинокие, дикие Гангрел. В отличие от своих собратьев, они отвергли все приманки цивилизации и предпочитают в одиночестве скитаться по лесам и рощам. Гангрел можно считать кланом только с большой натяжкой; эти вампиры – отъявленные индивидуалисты, не признающие ни человеческих, ни вампирских правил сосуществования. В них сильно животное начало, и они, как никто другой, близки к тому, что потерять себя, растворившись в дикой природе.

Мало кто знает укромные уголки нашего мира так, как их знают Гангрел. Они помнят много древних мест, полных магии и вступили в союз с сохранившимися в этих местах мифическими животными (или, по крайней мере, научились избегать их). Ладят Гангрел и с обычными животными; многие из них могут общаться с обитателями полей и лесов. На самом деле Гангрел лучше взаимодействуют с животными, чем с людьми, которыми они некогда были, или вампирами, которыми они стали.

Из всех вампиров именно Гангрел удалось установить более-менее нормальные отношения с Люпинами. Может быть, это потому, что Гангрел сами могут менять форму; большинство историй, повествующих о превращающихся в зверей вампирах, связаны именно с Ганрелами. Но эта способность имеет свою цену: старшие Гангрел часто вовсе утрачивают человеческую форму, почти полностью превращаясь в зверей, чей облик они приняли. Многие Гангрел отказываются от свойственного людям поведения и охотятся и едят, как животные.

Когда-то Гангрел были широко распространены, но ослабление древних языческих культов и распространение человеческой цивилизации (и паразитирующих на ней вампиров) привели к тому, что клан все дальше и дальше уходит в леса и пустоши. Многим Гангрел это не нравится, и порою между «цивилизованными» поселенцами и нежелающими покидать свои охотничьи угодья Гангрелами происходят настоящие битвы. Даже те Гангрел, кто смирился с христианским миром (что не значит – принял христианство), предпочитают не заходить в густонаселенные регионы и странствуют по окольным дорогам от фермы к ферме и от хутора к хутору, повинуясь собственным прихотям.

Особенности

Гангрелы – одиночки, странствующие там, где им хочется, и поэтому у их клана меньше освященных веками традиций и объединяющих обычаев, чем у остальных вампиров. Немногие имеющиеся у них традиции глубоко почитаются и считаются столь же вечными и непоколебимыми, как смена сезонов или миграция зверей и птиц.

Другие кланы в конце концов научились не становиться на пути Гангрел и не ограничивать их свободу; даже привязанные к своим землям Цимисхи не будут задерживать Гангрела, если он согласен признать, что находится на чужой территории. Со своей стороны, Гангрел не вмешиваются в дела остальных вампиров, кроме тех случаев, когда те пытаются втянуть Гангрел в свои интриги. Гангрел, обманом вовлеченный в чужие игры и узнавший об этом, подобен раненому леопарду; он пойдет на все, чтобы отомстить обманщику. Может быть, именно поэтому Гангрел так не любят Равносов…

Некоторые Гангрел признают ту или иную территорию своим владением, но даже они предпочитают жить среди дикой природы, где еще можно встретить магию, почти покинувшую Европу. Зачарованные источники, волшебные поляны и круги фей часто охраняются Гонгрелами. Они инстинктивно распознают такие места и пытаются подружиться с обитающими там феями, нимфами и сказочными чудовищами. Единственное, что огорчает Гангрел, так это нежелание Люпинов пойти им навстречу.

Сила и влияние

Гангрел всегда старались держаться подальше от людей и потому практически не оказывают влияния на их жизни. Они переходят от деревни к деревне, редко задерживаясь на время, достаточное для того, чтобы завязать дружбу или подчинить себе человека. В любом случае, звериный облик Гангрел делает такие отношения затруднительными.

Говорят, что на севере есть банды «ночных охотников», возглавляемые кровожадными Гангрел. Порою рассказывают о Гангрел, «охраняющих» удаленные селения и хуторки, иногда – бескорыстно, иногда – за определенную плату, и горе тому, кто откажется платить. Но чаще всего Гангрел рассматривают людей с точки зрения хищников. Интриги других кланов Гангрел считают глупостью. Зачем добиваться влияния на герцога или мэра, который может изменить течение общественной жизни, если можно просто прикончить его на месте, положив тем самым конец всем его деяниям?

Власть Гангрел сильнее всего проявляется в местах малонаселенных: в Черном Лесу, на Скандинавском полуострове, в горах Шотландии и тому подобных местностях. Там Гангрел часто становятся пугалами для местных обитателей, которых они отчаянно пытаются не допустить в оставшиеся нетронутыми леса и пустоши.

Другие вампиры стараются держаться от Гангрел подальше, и на то есть свои причины: в бою Звери хитростью и яростью напоминают животных, на которых пытаются походить. Гангрел одинаково способны и на честный поединок, и на нападение откуда-нибудь из кустов и деревьев. Особенно сильный страх вызывают старейшины Гангрел, которые могут превращаться в волков или летучих мышей, чтобы в этом облике преследовать жертву, растворяться в облаке дыма и возобновлять поединок тогда, когда им будет удобно. К тому же Гангрел часто заключат договоры с феями, магическими чудовищами и прочими обитателями пустошей и в случае необходимости могут прибегнуть к их помощи.

Организация

Гангрел поступают так, как им хочется, и не переносят князей и старейшин, указывающих им, что делать. При этом у Гангрел есть понятие чести, и те из них, кто нарушил клятву или оказался трусом, часто изгоняются из клана.

Статус для Гангрел – понятие довольно размытое; во многом он основывается на историях, повествующих о деяниях того или иного Гангрела. Гангрел, известный тем, что он защитил волшебную поляну, победил водяного дракона или исследовал ранее нехоженые места, будет пользоваться большим уважением и почетом, чем никому не известный новичок.

Текущая ситуация

Время от времени Гангрел собираются в специально выбранных местах, чтобы отпраздновать смену сезонов. На этих сборищах обычно сдержанные Гангрел позволяют себе нарушение приличий: они бегают, прыгают и воют на луну и звезды. Праздник заканчивается безумной охотой и распитием крови, в которую добавляются настойки галлюциногенных грибов и ягод. Горе тому, кто в такую ночь посмеет потревожить Гангрел!

Гангрел проводят и другие, более спокойные встречи, на которых обмениваются историями и рассказами. Немногословные Гангрел в присутствии слушателей становятся на удивление красноречивыми, их истории полны метафор и преувеличений и отличаются возвышенным стилем.

Задачи

В отличие от других вампиров, для которых цивилизация стала благом, Гангрел страдают от ее распространения. Участки нетронутой природы становятся все меньше, все больше земель огораживается городскими стенами, охотничьи угодья Гангрел сокращаются, и они вынуждены делить территорию с Люпинами. То, что оборотни не обращают никакого внимания на просьбы и предложения Гангрел, приводит Зверей в отчаяние. Все больше и больше Гангрел покидают Европу ради бескрайних просторов Сибири или африканских полупустынь. Те, кто остался, приобретают все большее сходство с животными, бросаясь, подобно пойманной крысе, на всех, кто оказывается рядом.

Появление Тремер сильно обеспокоило живущих в Восточной Европе Гангрел; тонко чувствующие природу Звери страдают от того, что эксперименты Узурпаторов истощают природные запасы магии. Гангрел даже пошли на союз с Цимисхами (к которым не питают особой любви), чтобы раз и навсегда покончить с Тремер.

Прозвище: Звери

Внешность: многие Гангрел выглядят как люди-варвары и носят соответствующую одежду. Часто встречается одежда из мехов, шкур, замши и подобных материалов, распространены килты. Некоторые Гангрел, подражая шотландским пиктам, разукрашивают свои тела синей краской и не особо заботятся об одежде.

Те невезучие Гангрел, которые слишком часто становились жертвой живущего в них Зверя, выглядят весьма своеобразно. Этих bete noire можно узнать по заостренным ушам, рогам, покрытому мехом телу, острым когтям, мерцающим кошачьим глазам, иногда – перьям и чешуе, а также по животному мускусному запаху, исходящему от них.

Убежище: у Зверей очень редко бывает постоянное убежище, они странствуют по континенту, следуя одним им ведомым маршрутам. Некоторые из них могут пометить «охотничьи угодья», но границы этих земель будут весьма расплывчаты. Гангрел редко входят в города, предпочитая густые леса, торфяники, болота и топи. Их способность уходить в землю позволяет им весь мир считать своим убежищем.

Происхождение: многие Гангрел – выходцы из языческих и варварских племен: кельтов, викингов, монголов, саами и прочих. Те из Гангрел, кто при жизни был «цивилизованным» человеком, до Становления обычно были лесниками, йоменами, просто упорными и находчивыми людьми, обитающими на окраинах цивилизации.

Дисциплины клана: Анимализм, Стойкость, Превращение.

Слабости: Гангрел тонко чувствуют своего внутреннего Зверя, но в этом есть и свои недостатки. Когда Гангрел поддается терзающим его страстям, Зверь оставляет не его теле свои отметины. Каждый раз, когда Гангрел впадает в бешенство, он приобретает определенные черты животного (мех, хвост, копыта, рога, светящиеся глаза, гортанный голос и пр.).  Старые Ганрел часто выглядят (и пахнут) как настоящие звери.

Организация: у клана нет организации, о которой стоило бы упомянуть. Старейшин часто уважают за их хитрость и мощь, но вместе с тем существуют истории о старых, ужасных Гангрел, поверженных стаями юных вампиров. Статус Ганрела (в тех случаях, когда он вообще принимается во внимание) зависит от рассказов о его деяниях (даже если эти истории рассказывает сам Гангрел – по аналогии с состязаниями в хвастовстве у кельтов).

Цитата: ты доблестный воин, смертный, если сумел добраться до этих мест. Я дарую тебе смерть, достойную героя, и буду рассказывать легенды о твоей храбрости.

Смотри так же Шабаш, Камарилья, Независимые Кланы, Инферналисты, Темные века

Средневековые Тремер (Tremere)

Информация о материале

Категория: Маскарад

Создано: 10.08.2010, 00:52

Вампиров этого клана недаром называют узурпаторами. Когда-то они были группой смертных магов, и их глава, Тремер, был одержим идеей бессмертия: он желал вечно совершенствовать свое искусство. Попытки обрести бессмертие оказались удачными: погиб старейшина Цимисхов и двое из учеников магов, но вся остальная группа превратилась в вампиров.

Не удовлетворившись достигнутым, Тремер пожелали стать полноправным кланом. Они выследили Саулота, загадочного предводителя клана Салюбри, и вогнали его в торпор; сам Тремер испил крови Патриарха.

Разумеется, новый клан немедленно попал в осадное положение. Цимисхи стремятся отомстить, так как Тремер не только убили членов их клана, но и захватили часть наследственных земель Извергов. Гангрел считают Узурпаторов чем-то отвратительным, тем более, что те поймали нескольких Гангрел ради использования в своих гнусных опытах. Не стоит забывать и о тех Каинитах, кто был дружен с Салюбри и теперь старается защитить остатки этого клана от преследований Тремеров.

Сейчас Тремер постоянно ощущают опасность. Их магия была практически уничтожена Становлением, то, что им удалось сохранить, легло в основу их уникальной Дисциплины, Тауматургии. Недавно им удалось вывести подчиненную породу вампиров, Горгулий, которые теперь охраняют их от клыков и когтей Цимисхов и Гангрел. Гнев, вызванный осушением Саулота, не стихает. Клан остро нуждается в союзниках; хотя кое-кому из его членов и удалось доказать, что они могут быть отличными товарищами, клан в целом по-прежнему остается объектом ненависти и презрения.

Особенности

Тремер совсем недавно вошли в число Каинитов. Первые вампиры Тремер были созданы (или, точнее говоря, сами создали себя) при помощи обмана и магии не ранее 1022 года. Они убили старейшину Цимисхов и вскрыли двух своих учеников, которые незадолго перед этим были вынуждены принять Становление. В результате эксперимента было создано некое зелье, при помощи которого маг по имени Тремер и семеро его ближайших помощников обрели бессмертие.

Разобравшись, чего им стоило обретение бессмертия, новоявленные вампиры постарались вернуть себе силы, которыми владели при жизни. В результате появилась магическая Дисциплина, названная Тауматургией. Но Тремер не остановился на достигнутом. Он прекрасно понимал, что его вампиры по-прежнему в опасности, и хотел закрепить за ними определенное место в иерархии Каинитов. После долгих исследований и изысканий он понял, что объединяет вампиров остальных кланов – их происхождение от общего предка. Он выяснил, где находится убежище основателя клана Салюбри, Саулота, и решил, что этот миролюбивый вампир станет прекрасным средством для достижения его целей. Он выследил Саулота и осушил его. Во всех версиях этой истории говорится, что Саулот не сопротивлялся и погиб без мучений, Тремер же ужаснулся при виде третьего глаза, который смотрел на него со лба умирающего вампира.

В результате разразилась война, продолжающаяся уже два столетия. Цимисхи и Гангрел – сильнейшие кланы в Венгрии – повели боевые действия против «выскочек», но не смогли победить их. Тремер обратились в орден Гермеса, сообщество смертных магов, частью которого они были, и с помощью его военных и магических сил смогли защитить себя.

За это время власть Тремер усилилась. Почти половина магов, поддерживающих Тремера, получила Становление, часть из них по-прежнему связана с орденом Гермеса. Помимо них в клан были приняты и другие маги. И, что немаловажно, совсем недавно Тремер удалось создать для себя новых солдат – ужасных Горгулий.

Сила и влияние

Основные укрепления Тремер – это огромные крепости в горах Трансильвании и Венгрии. По всей Европе разбросаны их укрепленные «часовни» (здания «гильдии магов»). Недавно они одержали важную победу над вампирами Венгрии, вырезав несколько древних благородных семей, на которых опирались Цимисхи, и тем самым упрочили свое положение в стране.

Их сила возрастает за счет их старых связей с орденом Гермеса, так как порою они могут вовлекать смертных магов в свои заговоры. Тремер сохранили и часть контактов в мире людей и всегда могут найти необходимые ресурсы и нанять гонцов и шпионов.

Организация

У клана Тремер самая жесткая организация из всех кланов. Борьба за выживание требует дисциплинированности и безоговорочного подчинения, поэтому новообращенные часто приносят Клятву Крови. Основатель клана сейчас погружен в многолетний сон; когда он все же просыпается, он уже не проявляет прежней энергии. Руководство кланом перешло к глубоко законспирированному Совету Семи, тем семи магам, которые одновременно с Тремером стали вампирами. Недавно Совет установил зоны влияния каждого из своих членов, чтобы избежать споров из-за территорий.

Неофициальным лидером Совета считается Горатрикс, преданный клану, но склонный к интригам вампир, который при жизни участвовал в разработке планов Тремера, закончившихся обретением бессмертия. По решению Совета недавно он отправился в Западную Европу, чтобы следить за соблюдением интересов Дома в том регионе. Более спокойный, человечный Этриус остался в принадлежащей клану крепости Сеорис в Венгрии, занимаясь обороной владений клана и пытаясь заключить мир с Цимисхами и Гангрел. Меерлинда руководит заседаниями Совета и управляет Британскими островами. Остальные члены Совета все еще пытаются упрочить свою власть и редко общаются с последователями и учениками. Новообращенные Тремер могут даже не знать имеет членов Совета, общаясь с их доверенными помощниками.

Совет Семи поддерживает друг с другом постоянную магическую связь, но личные встречи проводятся только раз в семь лет и посвящаются обсуждению важных вопросов. Следующая такая встреча назначена на 1199 год.

Текущая ситуация

Тремер продолжают свои оккультные изыскания, чтобы с честью выйти из войны и занять свое место среди остальных кланов. Они пытаются установить отношения с теми из Каинитов, кто не относится к ним чересчур враждебно (а таких мало). Также они разыскивают легенды Люпинов, но не слишком активно.

Некоторые члены клана знают ритуал, который позволяет им общаться с сиром, находящимся от них на огромном расстоянии. Это, а также несколько смертных гонцов, позволяет клану собирать всю нужную информацию и договариваться о совместных действиях, что, без сомнения, повышает их эффективность.

Наконец, Тремер способствуют распространению своих уродливых творений, Горгулий. Эти жутковатые вампиры были созданы из «материала», полученного от Гангрел и Цимисхов, но теперь способны самостоятельно давать Становление.

Задачи

Большая часть старейшин клана занята войной с Цимисхами и Гангрел. Недавно эти древние кланы начали контрнаступление на венгерских Тремер, бросая в бой юнцов, гулей и смертных солдат, чтобы раз и навсегда положить конец экспансии Узурпаторов. Для смертных новый этап войны остался почти незамеченным: лишь несколько убийств, банды мародеров да склоки между дворянами. А вот среди Каинитов число жертв было велико. Вампиры, которым прежде удавалось сохранить нейтралитет, теперь были вынуждены или присоединиться к одной из сторон, или бежать из Венгрии. Тремер удалось отразить большинство атак, в основном – при помощи Горгулий.

Сейчас Тремер пытаются расширить свою власть за пределы «часовен» и закрепиться в городах и селениях. Многие младшие члены клана получили приказ устраивать себе убежища и основывать новые «часовни» в крупных западноевропейских городах, где власть Гангрел и Цимисхов относительно слаба.

Орден Гермеса недавно изменил свое отношение к Тремер, и у старейшин клана это вызывает беспокойство. До недавних пор орден не знал, что руководители Тремер стали вампирами. Но Семеро, пытаясь упрочить влияние клана, стали давать Становление все большему числу магов, и постепенно руководители ордена поняли, что за твари обретаются в их рядах. Рано или поздно Тремер придется отколоться от ордена или же попытаться подчинить его своей власти.

Прозвище: Узурпаторы

Внешность: клан практически полностью состоит из мужчин, хотя в последнее время в него начали принимать и женщин. Обычно они носят темные одежды; те, кто склонен придерживаться традиций, предпочитают длинные мантии с капюшонами и широкие плащи. Они принимают выходцев из любого уголка Европы, не обращая внимания на национальность.

Убежище: Тремер выстроили свои «часовни» почти во всех крупных европейских городах или рядом с ними; местоположение «часовен» известно только тем, кто обитает в них. Тремер, предпочитающие жить вне «часовен», владеют домами, где можно отсидеться и, в случае необходимости, укрыться от преследования.

Происхождение: обычно Тремер ищут студентов, увлеченных оккультными науками, людей, интересующихся миром, а также ученых. Порою они вынуждены давать Становление только затем, чтобы выжить в условиях постоянной войны. С некоторых пор они стали обращать в вампиров военных, знатоков тактики и дипломатов, которые могли бы помочь Тремер наладить отношения с другими кланами.

Дисциплины клана: Прорицание, Доминирование, Тауматургия.

Слабости: всех новообращенных Тремер заставляют по меньшей мере дважды пить кровь у всех семи старейшин. Это значит, что от судьбы раба клана их отделяет только один глоток. К тому же за юными Тремер ведется пристальное наблюдение, и горе им, если они – пусть даже неумышленно – предадут свой клан.

Организация: клан отличается четкой структурой и жесткой иерархией, сохраняя традиции древнего магического общества, которым они когда-то были. От молодых вампиров ожидается беспрекословное подчинение старшим собратьям.

Цитата: наша дорога ясно просматривается, и ведет она к обретению власти над собой и нашими товарищами. Но мы не сможем дойти до конца в одиночку. Клан, и только клан может достичь вершин.

Смотри так же Шабаш, Камарилья, Независимые Кланы, Инферналисты, Темные века

Проспер Мериме "О вампиризме"

Информация о материале

Категория: Информация о вампирах

Создано: 10.08.2010, 00:28

Вампиром (по-иллирийски - вукодлак) называется мертвец, выходящий, обычно по ночам, из своей могилы, чтобы мучить живых. Часто он высасывает кровь из шеи, а иногда сжимает горло и душит до полусмерти. Те, кто погибает жертвой вампира, сами становятся после смерти вампирами. По-видимому, вампиры совершенно теряют всякое чувство привязанности к близким людям, ибо установлено, что они гораздо чаще мучат своих друзей и родственников, чем посторонних.

Некоторые полагают, что человека делает вампиром божья кара, другие что это проклятие рока. Наиболее распространено мнение, что еретики и отлученные от церкви, которых похоронили в освященной земле, не могут найти в ней покоя и мстят живым за свою муку.

Признаки вампиризма следующие: труп сохраняется дольше, чем обычно,тогда, когда всякое другое тело разложилось бы; кровь не свертывается, члены тела сохраняют гибкость и т. д. Говорят также, что вампиры лежат в могиле с открытыми глазами, что ногти и волосы у них растут, как у живых. Иногда их можно узнать по тому, что из могил доносятся звуки, ибо они грызут все, что их окружает, даже свое собственное тело.

Самое обычное лекарство после первого нападения вампира - обмазать себе все тело и в особенности то место, из которого он сосал, кровью его жил, смешанной с землей, взятой с его могилы. Рана, которую находят на теле больного, представляет собой маленькое синеватое или красное пятнышко, похожее на след от укуса пиявки.

Вот несколько рассказов о вампирах, приведенных домом Кальме в его Трактате о явлениях духов, о вампирах и т. д.

"В начале сентября в деревне Кизилова, в трех милях от Градиша, умер старик шестидесяти двух лет. Через три дня после похорон он явился ночью своему сыну и попросил, чтобы ему дали поесть; тот подал ему, он поел и исчез. На другой день сын рассказал соседям о случившемся. В эту ночь отец не появлялся, но на следующую опять явился и попросил есть. Неизвестно, дал ли ему сын поесть, но наутро сына нашли мертвым в постели. В тот же день в деревне заболели пять или шесть человек, которые и умерли один за другим через несколько дней.

Местный судья или староста, будучи извещен об этом деле, сообщил о нем в Белградский суд, а суд прислал в деревню двух своих чиновников и палача, чтобы расследовать это дело.

Имперский чиновник, рассказавший нам об этом случае, выехал туда из Градиша, чтобы лично наблюдать явление, о котором он так часто слышал.

Были разрыты могилы всех умерших за последние полтора месяца; когда дошли до могилы старика, увидели, что он лежит с открытыми глазами, с румяным лицом и дышит, как живой, хотя и недвижим, как полагается мертвецу, из чего заключили, что он явный вампир. Палач вбил ему в сердце кол. Затем зажгли костер, и труп был обращен в пепел. Ни на трупе сына, ни на трупах других умерших не обнаружили никаких признаков вампиризма.

Около пяти лет тому назад некий гайдук, житель Медрейги, по имени Арнольд Павел, был раздавлен опрокинувшейся на него телегой с сеном. Месяц спустя после его смерти четыре человека внезапно умерли, причем именно так, как, согласно местным поверьям, умирают замученные вампирами. Тогда вспомнили, что этот Арнольд Павел часто рассказывал о том, как в окрестностях Косова и на границах турецкой Сербии его мучил вампир (ибо местные люди также верят, что те, кто при жизни был пассивным вампиром, становятся после смерти активными, то есть те, кого сосал вампир, сами начинают сосать), но что он излечился, поев земли с могилы вампира и натершись его кровью. Эта предосторожность, однако, не помешала ему самому стать после смерти вампиром, ибо когда через сорок дней после погребения его вырыли, то нашли на нем все признаки самого явного вампира. Лицо его было румяно, волосы, ногти и борода отросли, а жилы были полны свежей кровью, вытекавшей из всех частей его тела на саван, в который он был завернут. Хаднаджи, или местный староста, в присутствии которого была разрыта могила, человек весьма сведущий в вампиризме, приказал, согласно обычаю, воткнуть в сердце покойного Арнольда Павла острый кол, и пронзил его тело насквозь; говорят, что при этом он испустил ужасный вопль, как если бы был живой. После этого ему отрубили голову и сожгли труп. Затем то же самое проделали с трупами четырех людей, после него умерших от вампиризма, для того чтобы они, в свою очередь, не умертвили других.

Однако, несмотря на все эти предосторожности, в конце прошлого года, то есть спустя пять лет, эти прискорбные явления снова повторились, и несколько жителей той же деревни трагически погибло. На протяжении трех месяцев семнадцать человек обоего пола и разного возраста умерли от вампиризма, причем некоторые из них совсем не болели, а другие мучились два или три дня. Передают, между прочим, что некая Станоска, дочь гайдука Иотвильцо, легшая спать совершенно здоровой, среди ночи проснулась, дрожа и издавая ужасные вопли; она утверждала, что сын гайдука Милло, умерший девять недель назад, чуть не задушил ее во время сна. С тех пор она стала чахнуть и через три дня умерла. То, что девушка сказала о сыне Милло, сразу же заставило признать его вампиром; его вырыли из земли и обнаружили, что так оно и есть. Местные власти, лекари и врачи стали расследовать, каким образом вампиризм мог возродиться, после того как несколько лет назад были приняты такие меры предосторожности.

Наконец после долгих поисков было установлено, что покойный Арнольд Павел убил не только четырех человек, о которых мы говорили, но также несколько животных, мяса которых отведали новые вампиры и между ними сын Милло. На основании этих данных было решено вырыть всех тех, кто умер недавно, и соответственно поступить с ними. Примерно из сорока вырытых трупов на семнадцати были обнаружены самые явные признаки вампиризма. Поэтому всем им пронзили сердца и отрубили головы, а затем их тела были сожжены и пепел брошен в реку.

Расследование это было произведено, и меры, о которых мы сейчас говорили, были приняты с соблюдением всех правил и в надлежащей форме и засвидетельствованы многими офицерами местных гарнизонов, главными полковыми врачами и наиболее почтенными из местных жителей. Протокол был в конце января этого года представлен императорскому военному совету в Вене, и совет назначил военную комиссию для проверки означенных фактов" (д. Кальме, т. II).

Я закончу рассказом об одном происшествии в том же роде, свидетелем которого я сам был; предоставлю судить о нем читателям.

В 1816 году я предпринял экскурсию пешком в Воргораз и остановился в деревушке Барбоска. Мой хозяин был довольно состоятельный для этой местности морлак по имени Вук Польонович, человек весьма гостеприимный и любящий выпить. Жена его была молода и еще хороша собой, а шестнадцатилетняя дочь просто очаровательна. Мне захотелось прожить несколько дней у него в доме, чтобы зарисовать древние развалины, находившиеся по соседству с деревней. Но за деньги получить комнату было невозможно, и мне пришлось остаться у него на положении гостя. Это обязывало меня проявлять благодарность, довольно тягостную, ибо мне приходилось выпивать с моим другом Польоновичем до тех пор, пока он не соблаговолил подняться из-за стола. Всякий, кто обедал в обществе морлака, поймет всю трудность моего положения.

Однажды вечером, примерно через час после того, как обе женщины оставили нас, в то время, как я, чтобы не пить вино, пел моему хозяину песни его родины, до нас донеслись из спальни ужасные вопли. Обычно в доме бывает только одна спальня, где спят все. Схватив оружие, мы бросились туда и увидели ужасное зрелище. Бледная и растрепанная мать поддерживала свою потерявшую сознание дочь, которая была еще бледнее ее и лежала на охапке соломы, служившей ей постелью. Мать кричала: "Вампир! Вампир! Моя бедная дочь умерла!"

Общими усилиями привели в чувство несчастную Каву. По ее словам, она видела, как открылось окно и какой-то бледный, закутанный в саван человек набросился на нее, укусил и попытался задушить. Когда она стала кричать, призрак обратился в бегство, а она лишилась чувств. Однако ей показалось, что в вампире она узнает одного из местных жителей, по имени Вечнаный, умершего две недели тому назад. На шее у нее было небольшое красное пятнышко; но это могла быть и родинка или во время кошмара ее укусило какое-нибудь насекомое.

Когда я осторожно высказал такое предположение, отец резко отверг его. Девушка плакала и ломала руки, беспрерывно повторяя: "Увы! Умереть такой молодой, еще до замужества!" А мать осыпала меня бранью, называла нечестивцем и утверждала, что собственными глазами видела вампира и узнала Вечнаного. Я решил молчать.

Вскоре на шею Кавы повешены были все ладанки, какие только нашлись в доме и во всей деревне, а ее отец клялся, что завтра же выроет труп Вечнаного и сожжет в присутствии всех его родичей. Так прошла ночь, и успокоить их не было никакой возможности.

На рассвете вся деревня пришла в движение. Мужчины вооружились ружьями и ханджарами; женщины несли раскаленное железо; дети - камни и палки. Все отправились на кладбище, крича и осыпая бранью покойника. С большим трудом удалось мне пробиться через эту остервенелую толпу и стать около могилы.

Тело вырывали долго. Все хотели принять в этом участие и мешали друг другу. Не обошлось бы без несчастных случаев, если бы не вмешались старики, они велели, чтобы извлечением трупа занялись только двое мужчин. В тот момент, когда снимали простыню, покрывавшую тело, раздался пронзительный вопль, от которого волосы встали у меня дыбом. Это кричала женщина, стоявшая рядом со мною: "Вампир! Его не тронули черви!" Возглас этот был повторен сотнею уст.

Двадцать одновременных ружейных выстрелов, сделанных в упор, раздробили голову трупа, а отец и родичи Кавы принялись, кроме того, наносить ему удары своими длинными ножами. Женщины пропитывали тряпки красной жидкостью, струившейся из искромсанного тела, чтобы обмазать ею шею больной.

Тем временем молодые люди вытащили труп из могилы и, хотя он был изуродован ножами и пулями, из предосторожности крепко привязали его к еловому бревну и в сопровождении детворы поволокли к фруктовому садику перед домом Польоновича, где были уже заранее приготовлены вязанки хвороста с соломой. Развели костер, бросили труп в огонь, и вся толпа принялась плясать вокруг него, стараясь кричать как можно громче и все время подбрасывая топливо. От костра распространялось зловоние, вскоре заставившее меня уйти и вернуться к моему хозяину.

Дом был полон народу; мужчины курили трубки; женщины говорили все сразу и осыпали вопросами больную, а та, все еще очень бледная, едва им отвечала. Шея ее была обернута тряпками, вымазанными красной зловонной жидкостью, которую они принимали за кровь

и которая представляла ужасающий контраст с полуобнаженной грудью и плечами бедной Кавы.

Мало-помалу толпа разошлась, и из чужих в доме остался один я. Болезнь оказалась длительной. Кава очень боялась наступления ночи и все время требовала, чтобы кто-нибудь бодрствовал около ее постели. Так как родителям ее, уставшим от дневной работы, тяжело было не спать по ночам, я предложил свои услуги, и они были с благодарностью приняты. Я знал, что, по понятиям морлаков, в моем предложении не было ничего неприличного.

Никогда не забуду я ночей, проведенных подле этой несчастной девушки. Она вздрагивала от треска половицы, от свиста ветра, от малейшего шума. Когда ей удавалось задремать, ее мучили ужасные видения, и часто она внезапно с криком просыпалась. Ее воображение было поражено привидевшимся ей сном, а местные кумушки окончательно свели ее с ума страшными рассказами. Часто, чувствуя, что у нее слипаются глаза, она говорила мне: "Не засыпай, прошу тебя. Держи в одной руке четки, а в другой ханджар. Стереги меня хорошенько". Иногда же она не соглашалась засыпать иначе, как крепко держа обеими руками мою руку, и так сжимала ее, что на ней долго оставались следы ее пальцев.

Ничто не могло отвлечь ее от преследовавших ее мрачных мыслей. Она ужасно боялась смерти и, несмотря на все наши попытки утешить и успокоить ее, считала себя безвозвратно погибшей. За несколько дней она ужасно похудела, губы ее совсем побелели, а большие черные глаза казались еще более блестящими, чем обычно; на нее действительно было жутко глядеть.

Я попытался подействовать на ее воображение, притворившись, что разделяю ее мысли. К несчастью, я не мог рассчитывать на ее доверие, так как вначале смеялся над ее легковерием. Я сказал ей, что у себя на родине изучил белую магию, что мне известно могущественное заклинание против злых духов и что, если она хочет, я произнесу его на свой страх и риск из любви к ней.

Сперва по доброте душевной она побоялась, как бы это не поссорило меня с господом богом. Но вскоре страх смерти пересилил эти опасения, и она попросила Меня испытать мое заклинание. Я знал наизусть несколько французских стихов из Расина; я прочел их громким голосом перед бедной девушкой, которой казалось, что она слышит язык дьявола. Затем я стал растирать ее шею на все лады и сделал вид, что извлекаю оттуда маленький красный агат, который предварительно спрятал у себя между пальцами. После этого я с серьезным видом уверил ее, что вынул камень у ней из шеи и что теперь она спасена. Но она грустно поглядела на меня и сказала: "Ты меня обманываешь. Этот камешек был у тебя в маленькой коробочке, я сама видела. Ты не волшебник". Таким образом, моя хитрость принесла ей больше вреда, чем пользы. С этого момента девушке делалось все хуже и хуже.

В ночь перед смертью она сказала: "Я сама виновата, что умираю. Один человек (она назвала мне одного парня из ее деревни) хотел умыкнуть меня. Я не захотела и потребовала от него серебряную цепочку за согласие бежать с ним. Он поехал в Мкараску, чтобы купить ее, а в это время явился вампир. Впрочем,- прибавила она,- если бы меня не было дома, он, может быть, убил бы мою мать. Так все-таки лучше".

Наутро она позвала отца и заставила его обещать, что после ее смерти он сам перережет ей горло и поджилки, дабы она, в свою очередь, не стала вампиром; она ни за что не соглашалась, чтобы это бесполезное надругательство над ее телом произвел кто-нибудь другой. Затем она поцеловала мать и попросила ее освятить четки у могилы одного святого, неподалеку от деревни, и принести их ей освященными. Меня тронула деликатность этой крестьянки, которая нашла предлог, чтобы помешать матери присутствовать при ее последних минутах. Меня она заставила снять с ее шеи одну ладанку. "Возьми ее,- сказала она,- надеюсь, что тебе она больше пригодится, чем мне". Затем она с благоговением причастилась. Через два или три часа после этого ее дыхание участилось, а глаза уставились в одну точку. Вдруг она схватила руку отца и сделала такое движение, словно хотела броситься ему на грудь; ее жизнь пресеклась. Она проболела одиннадцать дней.

Через несколько часов я уехал из этой деревни, от всей души посылая к чертям вампиров, призраков и всех тех, кто о них рассказывает.

Средневековые Цимисхи (Tzimisce)

Информация о материале

Категория: Маскарад

Создано: 10.08.2010, 00:11

С незапамятных времен Цимисхи жили в Европе за рекой Эльба. Изверги селились на берегах Одера и Дуная, в Припятских болотах и на утесах Карпат, бдительно охраняя свои логова и жестоко наказывая всех, кто осмеливался вторгнуться в их владения. Тысячелетия войн за земли превратили их в настоящих чудовищ, чья жестокость стала притчей во языцех даже среди вампиров. Рассказы путешественников, повествующие о жутких тварях с множеством ног, вриколаках и прочей нечисти, часто основаны на реальных фактах – встречах с каким-нибудь бедолагой, изуродованным раздраженным Цимисхом.

Из всех кланов Цимисхи, возможно, меньше всех походят на людей. Это умные, отлично образованные существа, но их исследования (и Дисциплина Изменчивости) заставили их прийти к неизбежному выводу: вампиры стоят выше людей, а Цимисхи стоят выше остальных вампиров. «Лучшие» (по мнению Цимисхов) люди достойны возвышения, остальные являются всего лишь скотом. В отличие от многих вампиров, Цимисхи не считают себя проклятыми. Если Бог проклял их, говорят они, так, быть может, пришло время для новых богов?

За годы, последовавшие за падением Римской Империи, клан превратил в своих вассалов или рабов потомственных вождей многих восточноевропейских племен, создав таким образом целые «семьи» гулей благородного происхождения, наделенные сверхъестественными способностями. Эти семьи стали для Цимисхов источником власти, ведь до сих пор обитатели Восточной Европы стонут под ярмом, наложенным на них владетельными Цимисхами. Веками Цимисхи правили на Востоке, не встречая сопротивления, и клан их считался самым могущественным в Европе.

Но не так давно для Извергов наступили тяжелые времена. Стычки с волшебниками Тремер (которые обрели бессмертие при помощи похищенной у Цимисхов крови) быстро переросли в полномасштабную войну. Поначалу грубая сила и привычная тактика запугивания позволили Цимисхам взять верх, но вскоре Узурпаторы, с их четкой организацией и магическими возможностями, смогли изменить ситуацию. Более того, неприятности, возникшие у Цимисхов, вызвали прилив энтузиазма у их давних соперников. Под прикрытием человеческих междоусобиц вампиры начали проникать во все сокращающиеся владения Цимисхов. Вызывающие страх воеводы все посылали и посылали молодежь на войну, и юные вампиры, связанные Клятвой Крови, покорно сражались во имя клана, но даже их начинало возмущать такое положение дел…

Особенности

Цимисхи – это древний, уважаемый клан, славный традициями и ученостью. С давних пор клан цепко держался за свои земли у Балтийского моря и до последнего времени считался непобедимым. И ему тяжело смириться с происходящими в мире изменениями и недавними потрясениями.

Долгое время Цимисхи считались одними из самых образованных и эрудированных Каинитов. Тысячелетиями другие вампиры предпринимали опасные путешествия в Карпаты, чтобы перенять мудрость Цимисхов (то, что возвращались из таких путешествий не все, количества желающих приобщиться к знаниям не уменьшало). До появления Тремер Цимисхи были признанными волшебниками вампирского сообщества, их магия представляла собой причудливую смесь алхимических ритуалов, славянских заклинаний и демонологии. Эрудиция и магическое искусство значили для статуса Извергов ничуть не меньше, чем размер принадлежащих им владений.

Изыскания Цимисхов имели мало общего с вопросами, беспокоящими людей, и лишь частично пересекались с интересами остальных вампиров. У клана есть своя цель, мало зависящая от копошения тех, кто не имеет чести состоять в клане. Если остальные вампиры считают себя проклятыми, то Цимисхи верят, что они – хозяева своей судьбы и не обязаны подчинятся ни Богу, ни Дьяволу. Из всех кланов Цимисхи единственные восприняли образ мышления, который впоследствии будет назван гуманистическим.

Но это не значит, что клан представляет собою сборище человеколюбцев, гуманистов и филантропов. Цимисхи относятся к тем, кто обеспечивает их пищей, с холодным презрением; впрочем, к остальным вампирам они относятся лишь немногим лучше. Цимисхи верят, что Изменчивость, которой они владеют, позволяет им стать подобием Бога в буквальном смысле этого слова – или же принять другую, еще более совершенную форму.

Постоянное усовершенствование Дисциплины Изменчивости принесло немало практической пользы. Ни один из кланов не может похвастаться столь разнообразным и умелым подходом к созданию и использованию гулей. Цимисхи, хотя и могут в любой момент изменить форму тела, фанатично совершенствуют свои воинские умения. Другие вампиры могут быть более искусными в бою, но им не дано превзойти Цимисхов в умении вызывать страх. Атака Цимисхов обычно выглядит как нападение стаи уродливых гулей, одним своим видом вызывающих ужас. Картина становится еще более пугающей, когда атаку возглавляют сами Цимисхи, часто – в форме Зуло, гигантской и практически неуязвимой. Рассказы о том, как Цимисхи поступают со своими врагами, часто обращают противника в бегство еще до того, как воины клана доберутся до него. Может быть, именно поэтому на Балканах так распространены страшные истории.

Цимисхи способны придавать своим слугам нужную форму и наделять их некоторыми умениями, что позволяет создавать целые армии из жутко выглядящих гулей. Страшные, прожорливые адские гончие – некоторые из них достигают размеров пони – охраняют владения клана. Отряды гулей, когда-то бывших людьми, а теперь превращенных в живое оружие, ночами нападают на селения, чтобы собрать кровавую дань. Хуже всего вожди, или боевые гули: огромные омерзительные твари, созданные из тел множества гулей (животных и людей), настоящие чудовища с множеством конечностей.

Сила и влияние

Клан Цимисхов до сих пор цепко держится за свои владения в Восточной Европе, которые были его вотчиной с самых первых ночей его существования. Цимисхи владеют укреплениями и правят подданными в Венгрии, Польше, Болгарии, Валахии, Баварии, Австрии, Сербии и Киевской Руси. Особенно сильны они в языческой Литве, где несколько могущественных старейшин всячески поощряет поклонение древним славянским богам. Здесь клан сражается с тевтонскими рыцарями, которые постепенно начали разбираться в деятельности клана (и его приспешников).

Цимисхи сохраняют власть над своими «данниками»: гулями с унаследованными сверхъестественными способностями. Семьи «данников» установили тесные отношения с большинством благородных родов Восточной Европы (и даже Византии) – через браки, угрозы и прямое насилие. Клан проник и в восточную православную церковь, но его влияние на церковные дела не идет ни в какое сравнение с влиянием Ласомбра на католическую церковь.

Организация

Воеводы правят «семьями», состоящими из их отпрысков; молодежь обязана пройти через Клятву Крови, накрепко привязывающую ее к сиру. Увы, но отпрыски сира редко испытывают привязанность друг к другу; века хитроумных интриг и борьба за благосклонность воеводы, пародирующая семейные отношения, до сих пор остаются нормой для клана. Иногда воевода наделяет того или иного отпрыска определенной долей власти – поручает ему следить за гулями, общаться с сервами, поддерживать в порядке крепость – но такое случается редко.

В прошлом клан обладал гораздо большим могуществом и влиянием, теперь же он постепенно приходит в упадок. Неразбериха, творящаяся на Балканах, в той или иной мере отражает процессы, происходящие в клане. Каждый воевода стремится к достижению собственных целей, не особо беспокоясь о благосостоянии клана в целом. Хотя такой эгоизм широко распространен среди Каинитов, высокомерие и привязанность к земле, присущие Цимисхам, приводят к тому, что двое воевод, затеявших ссору, едва ли пойдут на компромисс (неважно, добровольно или нет) – в отличие от тех же Вентру.

Все больше и больше воевод гибнет от копий, огня и кольев, и их лишенные владений отпрыски разбредаются по всему миру. Они захватывают для себя небольшие участки земли или просто переселяются в неизведанные земли, лежащие за Дунаем. Кое-кто из этих молодых вампиров, унаследовав от сиров артефакты и получив часть богатств, награбленных у Тремер, неплохо устроился на Западе.

Текущая ситуация

Война с Тремер не только поколебала традиционный образ существования Цимисхов, но и показала, что старейшины клана практически ничего не знают о нуждах своих отпрысков. Пытаясь сохранить свои личность и волю, молодые Цимисхи часто объединяются в группы. Они отмечают древние праздники (ночь Ивана Купалы, равноденствия и пр.) пышными пиршествами (которые посторонний наблюдатель скорее назовет бойней). На этих пирах молодые Цимисхи подтверждают данные обещания, обмениваясь друг с другом собственной кровью. Поговаривают, что те вампиры, которые участвовали в таких празднествах в течение нескольких лет или десятилетий, не так сильно подчинены воле своих воевод.

Задачи

Сейчас мысли Цимисхов в основном заняты войной с Тремер. Из своих каменных замков Изверги управляют боями с Тремер и направляют легионы гулей и юнцов на штурм их «часовен». К сожалению, после того, как Тремер удалось создать собственных «универсальных солдат», такая тактика стала неэффективной. Внутренние неурядицы лишь усугубляют положение клана.

Вдобавок ко всему, владения Цимисхов все чаще и чаще подвергаются ударам изнутри. Смертные подданные клана, устав от веков тяжкого гнета, приглашают захватчиков на свои земли; даже германцы, по их мнению, будут лучшими хозяевами, чем вызывающий ужас воевода, правящий из возвышающегося над деревней горного замка. Такое отношение удивляет Цимисхов, которые привыкли относиться к людям в своих владениях как к безмозглым тварям. Многие молодые Цимисхи, пораженные таким «предательством», все враждебней и враждебней относятся к людям.

Прозвище: Изверги

Внешность: мало кто из Цимисхов имеет обычную внешность, чаще всего они или божественно красивы, или выглядят странно и пугающе. Многие из них, в особенности те, кто владеет искусством Изменчивости, могут менять внешность каждую ночь. Порою изгнанные Цимисхи, разгневанные «предательством» своих прежних подданных, мстят людям в облике жутких чудовищ. Большинство Цимисхов носит пышные одеяния, подчеркивающие их благородное происхождение, хотя кое-кто отдает предпочтение потрепанным саванам, а то и вовсе обходится без одежды.

Убежище: воеводы Цимисхов владеют доставшимися им по наследству крепостями, где они вместе со своим потомством обитают среди увядающей роскоши. Горе любому, кто посмеет переступить границу лена Цимисха! С редкими посетителями, допущенными во владения Цимисха (будь то человек, вампир или кто-то еще), будут обращаться как с наследными принцами, но и они должны в ответ продемонстрировать почтение и не забывать о правилах вежливости. Цимисхи тщательно следят за своими убежищами, но мало заботятся о замках в целом (большинство их замков – это покрытые трещинами грубые крепости, часто встречающиеся в Трансильвании).

Происхождение: чаще всего Цимисхи выбирают новичков из «прирученных» дворянских семей; нередко их избранники до Становления были гулями. Иногда в клан принимается одаренный или известный своей ученостью чужак, воеводы могут дать Становление тому, кто поразил их воображение (что-то вроде «невесты»). В прибалтийских землях многие из Цимисхов до сих пор поклоняются древним славянским божествам (или сами служат объектами поклонения).

Дисциплины клана: Анимализм, Прорицание, Изменчивость.

Слабости: Цимисхи сильно привязаны к земле, на которой они жили, когда были людьми. Когда Цимисх спит, рядом с ним должно быть не менее двух горстей земли, имевшей для него значение при жизни (земля с места его рождения, из его владения, с его могилы и т. п.). Если это условие не выполняется, каждые 24 часа запас бросков у Цимисха сокращается вдвое, до тех пор, пока на выполнение всех действий не останется только один кубик; штраф снимается после 8 часов отдыха, проведенных рядом с нужной почвой.

Организация: Цимисхи отличаются сильной склонностью к иерархии, но при этом они – очень замкнутые создания. Клан разделен на мелкие группы, состоящие из сира, которому принадлежит земля (воеводы), и его отпрысков, многие из которых были вынуждены принести сиру Клятву Крови. Ожидается, что потомство будет во всем подчиняться воеводе. Отношения между воеводами подчиняются строгим правилам и в лучшем случае отличаются некоторой натянутостью; недоверие между воеводами и стало главной причиной того, что они не смогли победить Тремер. В последнее время, когда все больше и больше воевод гибнет в боях, их отпрыски переселяются на Запад.

Цитата: добрый вечер, странник. Приветствую тебя во владениях моего воеводы, графа Владимира Рустовича, границу которых ты пересек у форта в лиге отсюда. Тебе повезло: в нашем замке много свободных комнат и огромный выбор развлечений.

Смотри так же Шабаш, Камарилья, Независимые Кланы, Инферналисты, Темные века