Я пущу себе кровь
В полупьяном бреду,
И подставлю стакан,
Теплой водки долью.
Собутыльница Смерть
Поднимает бокал,
Предлагая мне тост,
Обнажит свой оскал.
Не чокаясь, выпьем
За тех, кто умрет.
И тост говорить
Настает мой черед.
Пью за то, что живу,
За любовь и потери,
За спасенье души
Пью «Кровавую Мери».

Нет больше страхов_
Остались только сны,
И нет вражды_
Осталась только власть.
Нет солнца, нет рассветов,
Нет и тьмы, для тех,
Кто ваши жини должен красть.
Есть музыка, огонь свечей … и Ночь
И ее дети с острыми зубами,
В их венах адский плещется огонь,
Их царство спрятанно за темными вратами.
В их силах сделать смерть прекрасной,
В их тонких пальцах каменная мощь,
За белой кожей темное богатство
Несут вампиры от рассвета прочь.

Добро и зло сошлись во мраке.
Джентельмен в старинном фраке
И леди в обличии святой монашки
Но эта ночь правосудия срывает маски

И джентельмен окажется охотником
А монахиня прекрасная – вампиром…
Сойдутся вновь они в смертельной схватке
Колдун увидит всё в магическом листке…

И будет очень он бояться за любимую свою
Бояться не успеть прийти на помошь ей
Чтобы она жила, готов пожертвовать собою
Никогда не сможет он забыть о ней…

В эту безлунную, тёмную, мрачную ночь
Не сможет колдун ничем ей помочь…
Многовековая связь с ней прервалась…
Это был её не первый бой, но она испугалась

Рассвет для неё настал слишком быстро
От неё остался лишь пепел и прах…
Охотник победил, ведь наступило утро
Наконец-то покинул его жуткий страх

Это утро колдун запомнит навечно,
Его любюимую свет сжёг дотла…
И месть его продлиться бесконечно
Теперь охотник не скроется от зла

Нет, крыльев не было, не плыл
И воск под страшными лучами -
Те мифы кто-то сотворил,
Икара видевший случайно.

Но вспоминая тот полет,
Ты задыхаешься от боли,
Как будто это солнце жжет
Твои глаза над синим морем,

И острым лезвием рассвет -
По венам, сухожильям, связкам...
Мне больно, Мастер... - Смерти нет,
А крылья сотканы из сказки... -

Ты шепчешь, нового Птенца
За красной пеленой не видя, -
Метаморфозам нет конца,
Ты многое не знал, Овидий...

Построив новый Лабиринт,
Ты прячешь в нем себя и грезы,
Где снова мальчик твой летит -
Не к солнцу, а к холодным звездам,

Где Тал не отвергает Дар,
Где кровью делится с Тесеем
Живой, как прежде, Минотавр,
И где не место фарисеям.

А те... все рыщут в темноте,
Не видя истины под пылью:
Чудовищ нет - есть просто те,
Кого еще не полюбили.

Я стоял у туннеля, в божественном свете купаясь,
Как на первом крещенье в святой иорданской воде,
И смотрел, как ушедшие раньше меня обступают,
И внимал за спиною зовущей меня темноте...

Возвращайся ко мне... Но уже посулил мне ответы
Многогласый призыв, как песок заструился от дюн.
Их одежды и лики, небесным пронизаны светом,
Окружили меня, не оставив от тени и дюйм.

Я стоял у туннеля, растерянный, как на распутье,
Где куда не иди - все равно не вернешься назад.
К свету звали меня то ли ангелы, то ли люди,
Тьма молчала, но я ощущал на себе ее взгляд...

Возвращайся ко мне... Оглянулся я лишь на мгновенье -
Там над телом моим на коленях стояла она.
Только свет вдруг исчез, потеряв, вероятно, терпенье.
Так и стала мне тьма господином, а солнцем - луна.