артериального цвета
Во мне нет твоей крови. Во мне только лед. Это больно.
Осколки рвут вены, и я становлюсь уязвимым.
Бледнею, как снимок в альбоме на память. Невольно
стараюсь казаться чужим. Пусто. Необъяснимо.
Укусы в предплечье, как в поисках жизни. На шее
пульсирует нежность. Мне нравится быть акробатом,
который всегда балансирует между…. Я стану мишенью
для снайпера. Буду читать по губам. Я не знаю, как надо
выживать на свету. А ты выглядишь очень реально.
Реальнее мира, который рассыплется в прах, и о нем не
заплачет всезнающий Бог. Это сочно. Фатально.
Я люблю целоваться до крови и судорог в горле.
По причине отсутствия голоса я напишу тебе просто
пару строчек на память. Убийство бессильного чувства.
Словно в лоб целовать мной лишенного жизни ребёнка. Так остро
изнутри режет память, острее, чем грани искусства
в этот призрачный век нелюбви. Нескончаемо долгий.
Я лезвием снов буду четко вычерчивать линию жизни,
не боясь, что потом будет больно касаться ладоней.
Твоих. Очень теплых. Мы недолговечны. Мы призрак
вдохновениий художника, мертвого вот уже вечность.
Окрести меня ночью. Позволь мне расстаться с собою.
Не жизнь коротка. Просто мы, обнимая за плечи,
забываем дышать. То, что люди назвали любовью,
обернулось проклятьем для тех, кто не может погибнуть.
А мечтатели счастливы в склепах удобных иллюзий.
Не у каждого хватит дыханья и смелости крикнуть:
«Вы слепые, вы ставите мир под угрозу! Вы люди,
обманувшие сами себя». Но ведь все же живые….
Беспредельной тоски пара крыльев. Ключи и пароли.
Удивляешься бледности кожи? Меня не убили,
просто я был пустым изначально. И нет твоей крови
в моем мире, где ночи длиннее, чем пара столетий.
Тебя тоже пугает отсутствие света в туннелях?
Но ведь свет – это ты, (нам себя так легко не заметить
в сердце тьмы). Мы теряем себя на аллеях,
и аукаем в ночь, укрываясь как саваном, ветром,
смертью, осенью, шалью, не все ли равно где нам скрыться?
И в итоге, очнувшись в могиле, кричим, не дождавшись ответа.
Мне так страшно проснуться! (Я все ещё верю, что снится).
словами...