Мы читаем в камнях лица мертвых.
Время – в вене следы от иголок,
И остатки строки полустертой,
Проклинающей мертвый мой город.
Возрождение крыс на помойках
Возводило бандитов на трон.
Руки – в узел на жестких койках,
Стены – в войлок, души же – в сон.
Это время новых иллюзий,
Это цирк, только зрителей мало…
Жизнь прекрасна, как желтый подгузник,
И ничто так никем и не стало.
А из окон, скакнув по антеннам,
Нам вещают, нас учат, нас лечат,
Говорят, что на пользу нам стены,
Что не нужно судьбе перечить,
Что все лучше и лучше будет,
Что Душа – избитая тема.
И им тихо веруют люди,
Этой новой эпохи тотемам.
И в могилах из белой жвачки,
Перемолоты в черное кофе,
Порошок в шприц мы сыпем из пачек,
Наблюдая внутри танец крови.
Это новое время свершений
Нас распяло, сожгло, но любило,
И в дерьмо здесь втоптанный гений
Чистит ноги тупым имбицилам.
И грохочущим, мертвым эхом
В гнилом воздухе, тусклом и спертом,
Провожаем умерших мы смехом.
Мы читаем в камнях лица мертвых.
Время – в вене следы от иголок,
И остатки строки полустертой,
Проклинающей мертвый мой город.
Возрождение крыс на помойках
Возводило бандитов на трон.
Руки – в узел на жестких койках,
Стены – в войлок, души же – в сон.
Это время новых иллюзий,
Это цирк, только зрителей мало…
Жизнь прекрасна, как желтый подгузник,
И ничто так никем и не стало.
А из окон, скакнув по антеннам,
Нам вещают, нас учат, нас лечат,
Говорят, что на пользу нам стены,
Что не нужно судьбе перечить,
Что все лучше и лучше будет,
Что Душа – избитая тема.
И им тихо веруют люди,
Этой новой эпохи тотемам.
И в могилах из белой жвачки,
Перемолоты в черное кофе,
Порошок в шприц мы сыпем из пачек,
Наблюдая внутри танец крови.
Это новое время свершений
Нас распяло, сожгло, но любило,
И в дерьмо здесь втоптанный гений
Чистит ноги тупым имбицилам.
И грохочущим, мертвым эхом
В гнилом воздухе, тусклом и спертом,
Провожаем умерших мы смехом.
Мы читаем в камнях лица мертвых.
