[align=center:869b8a91af] Сергей Ламакин

ПУТЬ[/align:869b8a91af]


[align=center:869b8a91af]ПРОЛОГ[/align:869b8a91af]

[align=right:869b8a91af][i:869b8a91af]- Grandfather! Tell me a story!
- Oh, all right, go and get your storybook!
- No, no, a real story!
- A real story?
- Yes! Tell me about when you were a boy!
- Well then, I should have to take you back with me in a long way in time…

“Manowar”[/i:869b8a91af][/align:869b8a91af]Солнце выжигало глаза любому, кто осмеливался посмотреть вверх. Горячий ветер высушивал кожу. Потрескавшаяся земля молчаливо требовала влаги. По раскалённой равнине шли четверо.
Один из них, седой широкоплечий бородач в тяжёлых сапогах и кожаной юбке до колен, несущий на плече громадных размеров топор, глухо рыкнул:
- Скорей бы уже… Четвёртый день идём.
- К ночи как раз будем. – подал голос второй, высокий тощий старик, кутающийся, несмотря на жару, в грязно-коричневый балахон, и, как на посох, опирающийся на длинный двуручный меч.
- Смотри, Зо, неровен час, не дойдём, спечёмся. – хмыкнул третий, худощавый черноволосый парень лет двадцати пяти, в серой тунике, чёрных штанах и мягких сапогах, отороченных серым мехом. На поясе у парня покачивался прямой обоюдоострый меч-бастард.
- Ничего, я тебя понесу! – хохотнул бородач – Левое плечо у меня свободно!
- Ты лучше её понеси. – черноволосый кивком указал на четвёртую спутницу, такую же чернявую, как и он, девушку в свободных тёмно-синих одеяниях. Девушка шла молча, губы были плотно сжаты, красивое лицо с необычным разрезом глаз периодически белело. Судя по всему, девушка шла из последних сил.
Солнце смеялось над идущими, ветер швырялся пылью, небо было белым от жары. На горизонте зыбким миражом маячили горы.
Первой не выдержала девушка. Всё так же не произнеся ни слова, она тихо опустилась на землю. Черноволосый молча поднял её на руки и пошёл дальше. Старик в балахоне продержался на два часа дольше. Бородач взвалил его на левое плечо, а на правое, к топору, добавил двуручный меч старика.
К ночи они добрались до гор.


[align=center:869b8a91af]1[/align:869b8a91af]
Гангрел с наслаждением опустил голову в ледяную воду горного ручья. Чёрные волосы моментально намокли, и странными водорослями распластались на воде. Рядом плескался и фыркал, умываясь, гигант Бруха, а у костра пришедший в себя Лазомбра тихо беседовал с наконец-то переставшей молчать Камарильей. Вокруг тихо шуршала ночь и радостно лепетал ручей. Гангрел подумал, что после этих четырёх бесконечных дней в раскалённой пустыне, он был бы рад вообще не видеть солнце. Хотя бы какое-то время.
Лазомбра наконец-то скинул капюшон, открыв седую, как лунь, голову и бледное измождённое лицо.
- Дающий Силу живёт выше, и если мы пойдём дальше через час, то к исходу ночи будем у него. Ещё не поздно повернуть назад. Думайте.
Глаза Камарильи сверкнули двумя агатами:
- Нет! Назад не пойду! – откуда-то из складок тёмно-синего одеяния возник маленький деревянный кружок размером с монету. Через секунду он начал чернеть, охваченный пламенем костра.
- Я два раза не говорю. – проронил Бруха, бросая такой же кружок в костёр.
Гангрел просто молча улыбнулся, и третий деревянный кружок полетел в огонь.
- Да будет так! – кружок Лазомбры присоединился к остальным.
Гангрелу вспомнились слова Хозяина Неба, давшего им эти кружки: «Это осина, дерево, посвящённое Мне. Если захотите вернуться, просто покажите их Солнцу. Я буду ждать вас».
В огне медленно догорали осиновые кружки.


[align=center:869b8a91af]2[/align:869b8a91af]

Дающий Силу был стар. Он давным-давно забыл, как выглядел при рождении. Ему давно надоели демонические, аморфные, человеческие и звериные облики. Последние четыреста лет он жил в облике колодца.
Голос, звучащий из колодца, был глубоким, тихим и усталым:
- Что вы ищете?
- Силу.- Лазомбра отвечал за всех.
- Что движет вами?
- Жажда.
- Утолите её. Подойдите и загляните в меня. Но помните: вместе с Силой я даю Слабость. Загляните в меня – и ваши души сами выберут слабость для вас. Очистите мысли, ибо вашей слабостью станет то, что не нравится вашим душам сейчас, в этот момент, в ту секунду, когда вы получите Силу. Взвесившие всё да простят выбор!
Четыре взгляда ухнули в колодец, падая всё ниже. Вспышка слепящей боли пронзила всех четырёх, швыряя тела на землю и заставляя их корчиться в судорогах. Четыре крика зазвенели под сводом пещеры.
- Быть по сему. Вы получили Силу. Вы выбрали свою слабость.
- Какова она? – голос Гангрела дрожал, и прежде, чем колодец накрыл отколовшийся от свода обломок скалы, он успел услышать ответ:
- Бойтесь Солнца, Осины и Неба.


[align=center:869b8a91af]3[/align:869b8a91af]

Теперь они шли по ночам, успевая одолеть огромные расстояния и найти укрытие на день, когда рассвет только-только начинал стучать в виски горячими иглами.
Ищущие обрели Силу. Сила не утолила их жажду. Теперь они искали Знание, способное указать им, как её утолить. Пустыня сменилась зелёной равниной, равнина – лесами. Где-то в лесах высилась Пятиугольная Башня, в которой жил Хранящий Знание.


[align=center:869b8a91af]4[/align:869b8a91af]

Лазомбра дремал, прислонившись к стволу молоденькой сосны, и положив свой двуручный меч поперёк колен. Бруха, помахивая топором, бродил по ночной чаще, выискивая сухое деревце для костра, и старательно обходя осины. Камарилья совершенно по-детски игралась маленькой красно-зелёной молнией, бегающей по красивым изящным пальцам. Гангрел сидел рядом, внимательно наблюдая за лицом улыбающейся Камарильи.
- Что ты будешь делать, когда мы закончим путь?
- Я? - Камарилья задумалась – Я буду хранить красоту. Находить, спасать и хранить. – она снова улыбнулась.
- Знаешь, я всю жизнь был охотником. Хотя и умер в бою. А теперь хочется побыть зверем. Почувствовать себя тем, на кого сам всю жизнь охотился.
- И тем самым искупить вину перед убитыми тобой? – подал голос проснувшийся Лазомбра.
- Не знаю… - Гангрел пожал плечами – Может быть и так. А ты?
Лазомбра невесело улыбнулся:
- Я родился сыном вождя. Всю свою жизнь я был вождём. И умер тоже вождём. И вряд ли смогу быть кем-то другим.
На землю упала охапка дров.
- А я буду просто жить! – громыхнул бас Брухи – И радоваться этому!


[align=center:869b8a91af]5[/align:869b8a91af]

Пятиугольную Башню охраняли люди. Воины древнего Ордена, присягнувшие на верность Хранящему знание. Суровые и молчаливые. Не пропускающие в башню никого.
Двуручный меч Лазомбры взметнулся в его худых цепких руках, и предводитель людей Ордена рухнул, рассечённый до пояса вместе с доспехом. И люди приняли бой.


[align=center:869b8a91af]6[/align:869b8a91af]

Они вошли в зал Хранящего Знание, покрытые кровью и с обнажённым оружием. Познавшие Силу снова научились убивать.
Хранящий Знание открыл глаза и долго смотрел на них. Потом прошептал:
- Ради Знания вы пролили кровь. Она вас не забудет. Получив жизнь, вы вспомните мои слова. А теперь слушайте…


[align=center:869b8a91af]7[/align:869b8a91af]

Они уходили. В ушах ещё звенели слова, произнесённые на Древнем Языке Богов. Слова, давшие им Знание. Слова, научившие их печали и холоду в душах. Они шли за Жизнью. Они шли к Хозяину Смерти.
Когда на лесной поляне им встретились оборванные, вооружённые чем попало люди, они снова обнажили мечи. А когда оставшиеся в живых побежали, Гангрел бросил меч и бросился за ними. Когда он вернулся, губы его были испачканы кровью.


[align=center:869b8a91af]8[/align:869b8a91af]

Чертоги Хозяина Смерти были наполнены туманом и тусклым серебряным блеском. У ворот Лазомбра размахнулся, и всадил свой меч в землю.
- Там он не понадобится. Оставьте оружие здесь.
Рядом с двуручником закачался бастард. Возле них удобно устроился топор. Камарилья снова молчала. Гангрел погладил её по щеке. Лазомбра перевёл взгляд на Бруху, помолчал, и тихо произнёс:
- Пора. Идём.
Трон Хозяина Смерти пустовал. Они вошли в тронный зал, и, как по команде, опустились на колени, закрыв глаза.
За их спинами бесшумно возникла молодая девушка со спадающей на лицо седой прядью. Так же бесшумно она по очереди коснулась тонкими пальцами лба каждого из них.
Когда все четверо перестали биться в агонии, девушка маленьким серебряным ножом вскрыла себе запястье, и влила несколько капель в открытые в беззвучном крике рты.


[align=center:869b8a91af]9[/align:869b8a91af]

Познавшие Силу получили Знание.


[align=center:869b8a91af]10[/align:869b8a91af]

Получившие Знание вкусили крови.


[align=center:869b8a91af]11[/align:869b8a91af]

Вкусившие крови получили Жизнь.


[align=center:869b8a91af]12[/align:869b8a91af]

Получившие Жизнь вернулись в Мир Живых.


[align=center:869b8a91af]13[/align:869b8a91af]

И вспомнили слова Хранящего Знание.


[align=center:869b8a91af]ЭПИЛОГ[/align:869b8a91af]

[i:869b8a91af][align=right:869b8a91af]- …Well, that’s it. Did you like the story?
- Yes! It was great!
- Oh, I’m glad. Now off to bed with you.
- Grandfather!
- Yes?
- Who were that four men?..

“Manowar”[/align:869b8a91af][/i:869b8a91af]
«…Но нашлись четыре души, возроптавшие: Господи, нет нам радости в Твоём раю и нет успокоения. Отпусти нас!
И сказал Он: идите с миром.
И ещё сказал Он: Я буду ждать вас»…

…Ночной город, вымытый дочиста недавним дождём, сверкал и переливался огнями реклам, фарами редких машин и желтыми бликами фонарей. Я медленно шёл по улице, вдыхая свежий и влажный ночной воздух. Впереди замаячила смутно знакомая тень. Встряхнувшись, я принял человеческий облик.
Навстречу мне шла черноволосая девушка. По её красивому лицу с необычным разрезом глаз блуждала улыбка, а по красивым изящным пальцам бегала маленькая красно-зелёная молния.
За спиной рыкнул мотор «Харлея», и заросший бородищей седой громила радостно улыбнулся, вылезая из седла.
С тихим шелестом подъехал лимузин, и из него вышел элегантно одетый худощавый старик.
Я улыбнулся.


Одесса, 6:55
11.12.03

ЖАЖДА!


Серая кожа, безумный блеск глаз,
Последний из древнего рода,
Он ждет во тьме вас!

Он был силен!
Он был могуч!
Он был умен!
Он был летуч!

Великое царство Он создал
И правил там тысячу лет,
В тяжелой войне Он выиграл,
Погрузя во пламя белый свет.

Ему приносили жертвы,
Ему приносили кровь,
Ему служили демоны,
Он был великий король!

В роскошном кафтане,
С державой в руке,
На каменном троне,
И страхом в душе.

Сильнейшая некогда армия
Покоится ныне в земле,
Могучие древние крепости
Разбиты в неравной борьбе.

В каменном замке,
На черной скале…
Готовясь к последнему бою,
Сплетая ужасную магию…

Но свергли тирана
И тьма не спасла,
Позорное бегство
Спасло от суда.

В саване грязном,
В убогом селе,
С убитым младенцем
В костлявой руке.

Теперь Он ничтожен,
Блеск славы прошел,
Был быстро замечен,
И еле ушел.

Голодное время,
Страх смерти силен,
И нету спасения
Он болью пленен.

Сильны и жестоки,
Добры и милы,
Коварны и алчны
‘Бессмертны” они!

Надежду питая
Вернуть себе трон,
Людей убивая
К победе шел Он.

И снова властитель
И снова силен,
Но в славе купаясь
На смерть обречен.

Исчезли богатства,
Исчезли дворцы,
Пропали рабыни,
Пропали жрецы.

Ушли паладины,
Уходят попы,
Исчезли распятья
В туманной дали…

Сегодня в раю хорошая погода. Всё как всегда. Ангелы греются на солнышке и сушат крылья после ночного ливня. Я кидаю на них полу озорной взгляд и убегаю к озеру, что на тёмной стороне рая. Ангелы постарше часто говорят, что я простужусь. Но я думаю, что это они меня просто пугают. Боятся, что захочу спускаться Туда. Оно отражается в Зеркальном пруду. И на самом – то деле мне Туда не хочется. Просто пруд этот очень красив.
Мне слишком часто говорят, что я чересчур любопытна. Настолько часто, что мне даже становится стыдно. Но любопытство от этого не убывает, и я продолжаю искать хоть одного ангела, который Там побывал, в виде ангела, разумеется. В этой части рая таких нет. Здесь я всех знаю. Но рай гораздо больше, чем мог бы быть, и где нибудь, на тёмной ли, на светлой ли сторон рая я этого ангела обязательно отыщу.
На самом деле, это просто не честно. Я - единственный ангел, который Там никогда не был. И Зеркальный пруд нужен для тех, кто хочет увидеть тех, кто Там живёт. И я – единственный ангел, которому некого видеть в этом пруду. Хотя признаюсь, не видела никого, кто бы туда смотрел. Наверное, боятся захотеть вернуться. И ведь никто даже не объяснит, почему нельзя Туда спускаться?
Я снова вглядываюсь в Зеркальный пруд. Лица Там в основном грустные, усталые, обречённые. Но много и таких счастливых лиц, каких у нас в раю не бывает. Каждый ангел обязательно кого-то покинул. Хотя где-то на окраинах рая есть счастливые ангелы, которые дождались. Я их никогда не видела. Да и приставать к ним с дурацкими вопросами мне не хочется.
Ко мне подходит высокий светловолосый ангел. Когда он говорит со мной, я узнаю, что он ждёт сестру. По тону, по цвету голоса. Я живу тут достаточно долго, чтобы понимать, кого я напоминаю.
Он говорит о том, что мне не следует сидеть здесь. Что это может свести меня с ума. Внезапно он оглядывается и с вздохом шепчет мне имя. Его уже нет рядом, когда я оправляюсь от ужаса. Надо сказать, что имя ангела похоже более на чувство, чем на слово. На картинку, на ассоциацию. Имя моего светловолосого брата, некогда бывшее Валерой, превратилось в звук камушка, прыгающего по Зеркальному пруду. Конечно, никакой негодник не смог бы кинуть камушек в пруд, но ассоциация была такая. То же имя, что он прошептал мне было полно боли, несчастья, яда и чего-то невыразимо прекрасного. Как змея на надгробии. Впрочем, я не видела ни змей, ни надгробий. Эмоция была настолько сильной, что мне хотелось сесть и заплакать, жить, умереть, и ничего более не хотеть, и желать всего сразу.
И это имя ангела?
Я склоняюсь к пруду так низко, что почти касаюсь губами воды. Я скажу это имя так тихо, как это возможно. Я буду знать, кого я ищу и более не придётся мне произносить это имя вслух. При этой мысли радость берёт меня за руку. Я смеюсь, смех отдаётся от воды и чирикает вокруг меня. Я радуюсь, но помню, что должна ещё произнести это имя.
Я говорю, и сердце моё то бьётся сильнее, то совсем останавливается. Мне очень страшно, но пугает меня уже не имя. Скорее ожидание, предчувствие….. Всё это очень волновало меня.
Но, вот оно, изображение на дне Зеркального начинает проясняться. Грустно, грустно и стыдно. Нет, вовсе он не похож на змею на могильном камне. Скорее, на тот самый заброшенный кусок гранита посреди болота, кишащего змеями. Он ступает медленно, будто с трудом. Некогда сильные крылья волочатся сзади, прямо по грязи и по лужам. Нечеловеческая обречённость скользила в каждом вздохе. Человек, оставивший ад на земле, лишь для того чтобы обрести ад на небесах. И нет ему места здесь, нет и там.
Я отворачиваюсь от пруда. Я совсем разбита. Нет, невозможно спросить у него всё, что я хотела. Не хочу услышать в ответ этот смех, слишком тяжёлый и печальный, чтобы быть смехом. Не хочу, он повиснет на мне серой паутиной, сделав самой печальной из тех, кто не знал горя. И из тех, кто расцвёл на его колючей проволке.
Смешно, колючую проволку я тоже не видела.
И всё же…. Я должна найти его. Просто попросить прощения. Забыть навсегда. Вычеркнуть из памяти. Стать обычной и сушить крылья на солнце.
Наконец, я засыпаю. Может, глубокий обморок. Во сне я вижу много-много роз. Они осыпаются. Я касаюсь их легонько, и жёсткие сухие лепесточки падают мне на лицо. Мне нравится эта новая игра. Я рушу хрупкий цветок снова и снова, каждый раз ощущая что-то новое. Я готова была провести вечность за странным своим увлечением. Вечность в фантазиях. Было что-то зовущее в этой перспективе.
Но кто-то будит меня, будто понимая, что вечное забвение может забрать меня навсегда в свои объятья. Я открываю глаза с неохотой. Не хочу смотреть, хочу обратно к розам. Но руки настойчиво будят меня, и чей-то голос говорит: Не надо. Я знаю почти наверняка, кого увижу. Страх возвращается, пока я открываю глаза. Он повторяет: Не надо губить себя. Я злюсь на него, на себя. Зачем он пришёл, зачем разбудил? Зачем хотела увидеть? Мне стыдно за злость. И я отворачиваюсь. Он садится рядом на голубой песочек Зеркального пруда. И я не могу прогнать, упрекнуть, ведь сама искала. Я поворачиваюсь и говорю. Я говорю, но понимаю, что сама путаюсь, пытаясь сказать спасибо и прости в одном предложении. Я окончательно теряюсь в словах. Он же молчит и слушает бессвязный мой бред. Не зная, что сказала, я снова отворачиваюсь.
И тут я снова оказываюсь в той комнате. Комната пустая, белая, только двери много-много дверей. Они все открыты, и я начинаю судорожно оглядываться, ожидая худшего со всех сторон. И я не могу встать, не могу закрыть эти двери. Я пытаюсь удержать отчаяние, ведь я была здесь, я должна знать, что делать. Но сознание не имеет более значение. Только истерика. Крик. Закрой двери, закрой, прошу! С трудом я узнаю в этом возгласе собственный. И я благодарна той половине меня которая помнила, что не вся я здесь.
Двери захлопываются внезапно. Я снова стою здесь и сейчас. Я понимаю, но понимаю будто потом. И я точно знаю, кто помог мне. Но всё разумное где-то впереди. Я кричу собственную благодарность почти также истерично, как секунды назад кричала о помощи. Где-то там впереди, я грущу, что так груба. Но здесь мне всё равно, я слишком напугана. Я хочу только убежать и спрятаться. Я плачу, кажется, я сейчас задохнусь.
Всё кажется мне таким размытым, будто я вижу себя на дне Зеркального пруда. И я не я вовсе, а просто ещё одна прозрачная тень Оттуда. Кто-то берёт за руку кого-то. Не спрашивая, не жалея. И кто-то хочет извиниться за свои слёзы, но молчит только потому, что её просили, так как просят только себя.
И всё становится такой же фантазией, как сон про розы. Я заставляю себя вернуться и понять, что всё реально. Он так же сидит на песке, а я так же сижу рядом. Он всё ещё держит меня за руку. Смотрит так, будто всё это было с ним. Неужели он такой же как я? Неужели он никогда не был человеком?
На самом то деле, я вовсе ничего не хочу знать о нём. Я…. Я не хочу разумно рассуждать, и, наконец находя в себе силы, вскакиваю. Но ещё не бегу. Вид у меня очень удивлённый, потому как разум в будущем наконец догнал разум в настоящем. Я хочу бежать уже, но забываю отпустить его руку. Я смотрю на неожиданную преграду, так словно не я сама её воздвигла.
Наивное удивление моё только возрастает, стоит мне опустить руку беспрепятственно. Мне кажется, что даже он улыбается, но я не смотрю. Наконец, я убегаю. Когда я оказываюсь в своём убежище, ночь уже наступила. Я так и не сказала….
Но я сплю уже. Сон, пустой, как то, что за дверью, чёрный, как ночь, чёрный, как его потрёпанные крылья. Наверное он мне снится. Хорошо бы. Странная мысль. На этот раз я не пытаюсь остаться во сне навсегда. Мне кажется, что меня лихорадит.
Я открываю глаза и вижу. Я вижу свет, много яркого света. Лица давно забытых мною дорогих мне ангелов. Сколько же я спала? Медленно я начинаю вспоминать их имена. Валера, мой брат, говорит: - Мы ищем тебя три дня…. Ты очень тяжело больна…. Я не хочу его слушать. Я не больна, только чувствую себя немного беспокойно. – Отпусти! – прошу я. Но видно им хочется нарочно меня подержать здесь подольше. Я сажусь, потому что стоять мне ещё тяжело. Они говорят, что мне стоит лечь. Но я не слышу их, как они не слышали меня.
Пять шуршащих, чирикающих, шумящих ангельских имён вокруг меня. Беспокойство не желает пропадать. Я – то знаю, кого я ищу. Мне кажется, что вовсе он не придёт, что всё правда снилось мне в бреду болезни.
Но я слышу знакомый голос. Я оборачиваюсь. Я вижу моего брата, он выглядит зло. Он кричит – Что тебе надо?! Уходи отсюда! Уходи Туда, навсегда. – Ты несправедлив, брат Валера, - говорю я – он спас мне жизнь. – Нет, он отнял её у тебя! Я не хочу больше говорить с Валерой. Теперь я уже могу встать, превозмогая ад. Я подхожу к ним, не смотря на то, что каждый шаг – это капля крови.
Не знаю, кто держит меня, когда я начинаю падать. Я спрашиваю - Ты мой друг? Он говорит да, предупреждая, что он всё равно уйдёт Туда. Навсегда. Я пытаюсь отговорить его, но тщетно. Внезапно он спрашивает – Так ты идёшь со мной? Я киваю головой. Прости, Валера, я была плохой сестрой! Всё проясняется, но я вижу только его лицо. Он смотрит почти не так холодно. Он берёт меня за руку, а потом….. Падение….
[font=Arial:da5f36578e] [/font:da5f36578e]

[i:0760e1b53c][size=12:0760e1b53c][color=darkred:0760e1b53c]Детские сны...[/color:0760e1b53c]

[color=red:0760e1b53c]Уснули мои детские сны...
Не снятся мне больше голубые цветы;
Не снится мне больше синее море,
Которое так бушевало красиво.
Не снится ни неба, ни солнца, ни звезд,
А лишь одна тьма из потерянных грез.
Повсюду могилы, кресты и мой склеп,
Где после смерти моей
Я буду лежать много лет.
И никто не похоронит в могилу меня...
Но вот уже утро,
Луч солнца! Пора! [/color:0760e1b53c][/size:0760e1b53c][/i:0760e1b53c]

Удар холодом,
Остужая всю пылкость.
Удар лезвием,
Проливая красную жидкость.
Удар лезвием,
Разрубая оковы.
Удар по венам,
Удар снова и снова.
И капли горячие струйкой текут,
Остужая все тело, остывая на лету.
Нет больше сил на новый удар,
Вытекает по капле бесценный мой дар.
Лишь лезвие тонет в лужице плавно,
Забавно живем... умираем забавно