Прогулки с Верблюдами.

Шёл по пустыне караван
Верблюды, белые одежды,
И яркий вожака саван
Пестрел и вёл людей с надеждой.
Тут караван устал идти
И вожака с перстнём рука
На пальмы что издалека
Махнула. Он прокричал –
Нам попути.
Арабов чёрных три десятка
Расселось в тени пальм густых
Пускай вода с песка осадком
Пустыню смочит ртов сухих!
Вот близится закат и ветер
Несёт остылые пески
он все следы на дюнах вытер
Приносит криков он куски
От не затихшего костра
Где как цветок видна пестра
Одежда главного араба
Меж пальм он толще баобаба
Сидит и веселит людей
Легендами покойной бабки
В них прохадимец Иудей
Ворует из под носа шапки.
И вот костёр их догорел
Вот голоса и смех замолкли
Их ночь впустила в свой удел
Пишив к ним сон
из звёзд иголкой.
Из расписного сундука
Под пальмой возле вожака
Нагая выбралась девица
Была она ночей царица
Глаза оражевого цвета
Огнём светились в темноте
Боялась дня святого света
Жила под солнцем в сундуке.
А караван увидев ящик
В песках, себе его забрал.
Араб блистящее всё тащит
Пока другой кто не прибрал.
Открыть сундук не в силах было
Он закрывался изнутри
И вот когда земля остыла
Очнулась девица внутри.
Описывать кровавый пир
Не буду тут и так понятно
Что девица была – вампир,
Арабам было не приятно.
Залезла сытая в сундук
Царица ночи, сладострастья
Верблюдов только сердца стук
Был жив. Такое же несчастье
Настигнет тех кто отдохнуть
Решит на этом месте
Вместо того чтоб повернуть -
Пойдёт с царицей вместе.
Прошло несясь семнадцать лун
Жары и слонца дня в пустыне
Но спита она меж жёлтых дюн
Как роза юная поныне.
Сундук давно зарыт в песках
Ушла вода и пальмы ссохли
А голод тело жмёт в тисках
Ну а верблюды год как сдохли...
А так ли это романтично...вампиры...