Пролог

«Вампир, согласно легендам и мифам – мертвец, встающий из гроба, для того чтобы напиться свежей крови. Он безжалостно относится к своим жертвам, и этим причиняет им большие мучения. Убить вампира можно одним способом: вонзить осиновый кол в сердце. Отогнать же можно с помощью святой воды, распятия и ветки омелы. Первым вампиром считается «граф Дракула», Брема Стоккера. Знаменитый князь Влад Цепин, который стал прототипом всех вампиров».
-Что за бредни! - сказал я и усмехнулся. - Я такого за всю свою долгую жизнь, очень долгую жизнь, ничего подобного не слышал, и тем более не читал.
Сказав это, я положил книгу обратно на полку. Быстрым движением глаз, я пробежался по соседним полкам в поисках чего-нибудь интересного.
-Вы с чем-то не согласны? - тут подошел ко мне работник библиотеки, в которой я находился. - Вы считаете, что это все вымысел?
-Если честно, то да! - беззастенчиво сказал я. – Извините, теперь не могли бы вы пропустить меня!? Мне надо идти.
-Странный юноша, ходит в черном плаще, а сейчас лето, ему должно быть жарко? – подумал работник библиотеки, смотря на уходящего юношу.
Я вышел из здания и торопливым шагом направился к гостинице. Был полдень, и солнце своими жаркими лучами касалось земли, оно выжгло последнюю, еще зеленевшую траву. Такая погода стояла уже несколько дней, что поистине меня волновало. Казалось, что город вот-вот расплавиться. Зной покрывал весь Сан-Марино. «Город несбывшихся надежд» - так называли люди, населяющие его, и приезжие поглазеть на город туристы. Лично я не знал, почему так прозвали его, и я находил его весьма красивым и необычным, и многие мои мечты осуществились именно в нем.
Но вскоре я перестал любоваться городом, потому что я почувствовал, как солнце обжигает мои оголенные руки и шею. Стараясь не привлекать внимания прохожих к своей коже, я замотал руки в плащ, а шею скрыл за большим капюшоном. Я быстро прибавил шагу и пошел к отелю. Наконец на горизонте показалась вывеска гостиницы «Plaza» гостиницы, где я остановился. «Наконец-то, добрался» - подумал я и громко облегченно вздохнул.
Я влетел в гостиницу, как будто за мной гналась свора собак, и случайно сбил женщину, подходящую к двери. Не оглянувшись, и тем более не успев извиниться, я побежал быстрее к лестнице.
Неожиданно я услышал голос портье, который звал меня.
-Мистер Джек Грей, вам письмо! - сказал консьерж, и протянул его.
-Да, спасибо! – сказал я, протянув руку за письмом.
Но тут я прочитал удивление в глазах портье. Я тут же перевел взгляд на свои руки и застыл от изумления: с моих обоженных пальцев спадал плащ …

Я резко выхватил письмо и побежал по ступенькам на шестой этаж, хотя был лифт, но мне не хотелось рисковать, я не собирался, чтобы меня в таком состоянии, видели люди. Мне хотелось побыть одному, в тишине!
-Ну, давай же, открывайся! - все чаще и чаще приказывал я двери, которую в нужный момент заклинило.
С жутким скрежетом, наконец, она поддалась. Я поспешно зашел в комнату и быстро закрыл за собой дверь. Зайдя в нее, я кинул свой плащ на кресло, сам же упал на кровать. Я не заметил, как уснул, возможно, я проспал бы дольше, если бы меня не разбудил неожиданный телефонный звонок.
-Алло? - спросил я сонным голосом, но в ответ была лишь тишина.
Я переспросил еще раз.
-Алло? - но ничего не изменилось.
Я кинул телефон так, что он улетел в другой конец комнаты. Вдруг я что-то заметил на кровати - это было то самое письмо, которое я впопыхах не успел распечатать. Я начал вертеть его, что бы найти автора или хотя бы адрес отправителя, но конверт был абсолютно чист. На нем не было марок, из этого стало ясно, что письмо было отправлено из Сан-Марино. Я не стал терять времени и открыл его, и тут же обомлел. В этом письме были все те кошмары, которые произошли в моей давно забытой, прошлой жизни.


Здравствуй Курд или Джек (тебя ведь так теперь зовут?)!
Ты знаешь, за эти 300 лет я успел по тебе соскучиться. А ты как? Я слышал, что ты наконец-то стал идеальным убийцей, это правда? Я уже вторую неделю еду вслед за тобой, а ты меня не замечаешь, разве так встречают старого друга?! Лангур проснулся, и ты помнишь свое обещание? У тебя есть на раздумье два дня. На третий (13 июля) ты должен прейти на старое кладбище на 22 авеню. В склепе. Я буду ждать!
P.s. У меня есть сюрприз для тебя.

Сармат.
10 июля 1997 год.


-Нет, этого не может быть! Нет, нет, это шутка, это чья та грубая шутка! - Я попробовал улыбнуться, но у меня это не получилось, как я не старался.
-Но, - продолжал я рассуждать, - кто же другой может знать мое прошлое имя и знать Лангура? Значит это все-таки Сармат.
Как я тогда не пытался, все же мне пришлось поверить в то, что это был Сармат, и вновь вспомнить и как будто заново пережить то, что случилось со мной загадочным весенним утром 1697 года, когда я последний раз радовался солнцу, и которое навсегда изменило меня.

Часть первая
Дорога в прошлое
1
Б

ыло раннее утро 15 апреля 1697 года. На дворе стояла весна, но солнце уже припекало как летом. Деревья покрылись почками, и уже проросла первая трава. По небу проплывали белые облака, похожие на барашков, улыбаясь и подмигивая посмотревшим хоть раз на небо людям. Это была самая ранняя и самая красивая весна в стране цветов и холмов - это Новая Зеландия.
Недалеко на лугу в цветах лежал парень лет семнадцати. У него были черные, как угли волосы, и голубые как лазурное небо глаза. Для своего возраста он был очень привлекателен: высокие скулы, приличный рост целых шесть футов. Не одна девушка не могла бы остаться равнодушной от проявления его ухаживаний.
Он задумчиво перебирал в руках ромашку, постепенно отрывая от нее лепестки, при этом он напивал себе под нос какую-то веселую песенку, первую пришедшую на ум. В это чудесное утро у него поистине было хорошее настроение, если бы в дальнейшем его не испортили.
Но пока об этом можно было не задумываться, и предаться свежему весеннему ветерку, нежно ласкавшему его волосы.
Вдруг он услышал сзади себя, чей то голос.
-Здравствуйте! Вы не поможете дойти мне, до деревни Тэрто? - с почтением обратился незнакомец.
-Хорошо, я вам помогу! - слегка испугавшись от неожиданности, ответил юноша, поднимаясь с травы. - Вы верно заблудились?
-Да, точно!
-Ну, тогда пойдемте!
И они медленно двинулись по тропинке вдоль луга. Незнакомец был значительно выше юноши и поэтому сильно выделялся на его фоне. На вид ему было примерно двадцать шесть лет, но по его поведению ему даже можно было дать - тридцать. Он был худоват и чуть бледен. Его светлые волосы спадали с плеч, прикрывая их. У него были очень светлые глаза, на которые почти сразу обращаешь внимание, но они сразу терялись на фоне его светлого лица. Так Курд потом опишет его в своем дневнике.
-Меня зовут Лангур! - представился бывший незнакомец.
-А я Курд.
-Ну, вот и познакомились, - с улыбкой сказал Лангур.
И они мило улыбнулись друг другу.
-Да, вот мы и почти пришли, сейчас вам прямо, а потом идите налево до дуба, а там уж рукой подать. Не ошибетесь, - объяснил ему Курд.
-Ну, спасибо дальше я уж, как ни будь сам.
-Было приятно познакомиться - сказал Курд. - Прощайте!
-Не прощайте, а до встречи - с какой-то тайной улыбкой сказал Лангур.
Этим он очень напугал Курда. И он решил без лишних раздумий бежать отсюда, не вдаваясь в подробности значения этой фразы. Он бежал и не слышал ничего кроме биения своего сердца, которое бешено, колотилось в его груди. Наконец он остановился, чтобы отдышаться, облокотившись на дерево. Неожиданно он услышал за собой чей-то голос. Знакомый голос – это был Лангур.
-Привет! - сказал он.
Курд резко повернулся, и увидел лицо Лангура, расплывавшееся в приветливой улыбке.
-Как, как вы здесь оказались? - повторял Курд.
-Не стоит удивляться, в этом нет ничего сложного, - продолжил Лангур.
-Простите меня, но я не хочу продолжать с вами беседу, вы меня пугаете! - огрызнулся Курд и попятился назад, но, вскоре дотронувшись спиной до дерева, он остановился.
-Не бойся малыш, все будет хорошо, - сказав это, он развел руки, дабы обнять его.
Но Курд увернулся от его объятий и снова побежал, но, уже не зная, куда деваться от этого человека, если он конечно человек. Курд понимал в этот момент лишь одно, ему надо было бежать подальше от него.
Он слышал, как ветер постепенно оглушал его. Он бежал и бежал, но тут он увидел лес неподалеку и решил спрятаться там. В надежде, что Лангур не сможет его заметить за густо растущими деревьями. Курд практически добрался до него, как вдруг почувствовал легкий толчок в спину. Ему стало очень тяжело, и он под тяжестью резко упал на живот. Тут он понял, что это не кто иной, как Лангур. И он понял еще кое-что очень важное – он понял, что Лангур не кто иной, как ВАМПИР!!!
«Вампир, вампир» крутилось у Курда в голове, но он это понял уже поздно, слишком поздно.
Лангур перевернул его лицом к себе.
-Не надо было так, не надо от меня убегать. Не бойся меня это не больно.
С этими словами он склонился над шеей Курда, и из его рта показались большие белые клыки.
-Нет, прошу не надо!! - попытался остановить его Курд.
Тут он почувствовал колкую боль в шее, и у него сами по себе закрылись глаза. Боль манила его, куда то в даль, в неизвестную даль. Она была столь заманчива и необычна, что у него чаще забилось сердце. Она опьяняла его все сильнее и сильнее. Курд собрал все свои силы вместе, и попытался вновь оттолкнул вампира от своей шеи, и к его изумлению он смог сбросить Лангура. По-видимому, Лангур тоже был удивлен этим поступком и стоял как вкопанный рядом с ним. Курд попытался встать, но у него это не получилось, и он упал на землю. Он не желал, сдавался, и он пополз, ветки хлестали его лицо, руки были порезаны об сучья деревьев, но он очень хотел жить, и почти не чувствовал боли. Лангур погнался за ним, пробираясь через ветки деревьев.
-Ты не уйдешь от меня, у тебя нет стольких сил, ты почти труп!! – кричал он ему вслед.
-Ты недооцениваешь меня! - ответил Курд и начал во все горло орать - ПОМОГИТЕ! Кто-нибудь, умоляю! Здесь вампир, помогите, помогите!
-У тебя ничего не получиться, сейчас очень рано и здесь никого нет. - С гордостью и упреком ответил Лангур.
Постепенно Лангур стал, настигать Курда и уже вытянул руки, как вдруг услышал множество людских голосов, и они приближались.
-Пожалуй, я тебя здесь оставлю, и ты погибнешь от потери крови, и ты будешь умолять меня, чтобы я убил тебя, но помни, все могло быть по-другому, и скажи за это спасибо людям.
И Лангур ушел, бросив Курда одного в лесу. Он потом еще долго думал, почему Лангур оставил его в живых, он не верил, что вампир может испугаться людей. Вскоре к нему подбежали люди, и что-то кричали, но он уже этого не слышал. У него медленно закрывались глаза, и он постепенно начал впадать в бездонную яму смерти.


2


Курд очнулся у себя дома на кровати, весь в поту. Он был рад оказаться в родной кровати и подумал, что ему это все лишь приснилось. Но он понял, что это было на Яву, когда к нему подбежала мать и, запинаясь, она сказала, что его привели сюда нашедшие в лесу люди. Потом она заплакала, горько заплакала. Курд попытался успокоить ее, но не чего не получалось, она продолжала плакать.
-Мама, умоляю, не плачь, все нормально я же жив, я рядом!
-Сейчас придет доктор и осмотрит тебя, а пока лежи и отдыхай!
-Не надо врача, - сказал он – со мной все хорошо!
Его мать вышла из комнаты, прикрыв лица руками, и легонько прикрыла за собой дверь. Курд понял, что соврал ей, когда сказал что с ним все хорошо. Он начал понимать, что ему очень плохо, и то, что он может не дождаться врача. Курд закрыл глаза, пытаясь так утихомирить свою боль.
-Родной проснись! - сказала мама. - Пришел врач, он посмотрит тебя.
Курд открыл глаза и увидел рядом с собой человека в белом халате, но он не мог разглядеть его лица, потому что из глаз брызнули слезы. Его затрясло, возможно, это был жар. Курд даже без врача уже знал свой диагноз.
Но врач все же осмотрел его с головы до ног, и удивился.
-Очень странно… - сказал он.
-Что, что с ним? - поинтересовалась мать.
Доктор обнял ее, и они вышли за дверь. Там он ей сказал.
-Мне очень жаль, но, по-моему, он плох. Он, может быть, не протянет даже до завтрашнего утра.
-О, боже доктор может быть, вы ошибаетесь? Что у него, какая у него болезнь?
-Ну, во-первых, он потерял очень много крови, и это, конечно, сыграло некую роль в его недуге. Во-вторых, у него зараженье крови – сказал доктор.
Мать горько заплакала и стала приговаривать «Мой единственный сын, мой единственный сын». Тут она услышала шум в коридоре, и побежала туда. На пороге стоял ее любимый супруг, он только что вернулся. У него было хорошее настроение, и на его устах красовалась непринужденная улыбка. Но она растаяла, когда он увидел Дрю. Она бросилась ему на шею и заплакала.
-Брюс, - сказала она - твой сын, твой сын…
-Что, что с ним, говори Дрю - он начал трясти ее в надежде, что она придет в себя.
-Он, он - запинаясь, сказала она - он умирает, так сказал врач.
-О боже! - сказал Брюс, и побежал к сыну в спальню.
Там он увидел не очень приятную картину. Курд лежал на кровати весь в поту, у него был жар, и в этот момент он спал. Брюс сел рядом с ним, и осторожно погладил Курда по голове, чтобы тот не проснулся. Но Курд открыл глаза, и улыбнулся. Он был рад видеть отца около себя.
-Отец - сказал он - я так рад видеть тебя!
-Курд, скажи мне, своему отцу, что с тобой произошло?
-Понимаешь, отец, я был в лесу… - начал, было, он.
-Что ты делал в лесу? - перебил его Брюс.
-Я, я… - Курду ничего не могло прейти в голову, а правду он категорически не хотел говорить. Потому что его родители не верили в вампиров, оборотней и всякую прочую нечисть. Поэтому он решил умолчать об этом.
-Я - продолжил Курд - я пошел, чтобы собрать вереска для печи, но там на меня напало какое-то животное. Вот и все что со мной произошло.
-Курд, родной люди, нашедшие тебя, сказали, что там, в лесу ты кричал о помощи? – сказала Дрю. - И еще они сказали, что ты кричал, что там вампир, это правда?
-Не волнуйся мама, им, наверное, послышалось, - немного нерешительно ответил Курд.
-А теперь, по моему мнению, нам лучше выйти, - сказал отец - а ты Курд отдыхай.
И они ушли, оставив его одного. Курд медленно сполз по подушке, сейчас кровать ему казалось очень мягкой, не такой как прежде. Он лежал и думал, он думал о своей жизни и о том, что с ним будет потом, потом позже когда он будет на краю пропасти. Эти мысли напугали его, и у него по телу пробежал легкий холодок. Он посмотрел на часы, весящие на стене. Единственная вещь, доставшаяся им по наследству, от прадеда. На них было шесть часов. « Долга я все-таки пролежал в лесу» - подумал Курд. Он впервые за долгое время заметил, что их дом очень уютен и красив. И все вещи, казавшиеся ему раньше не броскими, очень нравились ему. Он уснул, и ему снились красивые заморские страны, которые он так хотел посетить, но уже никогда не увидит. Ему снилось, что он летит, где-то высоко куда-то к звездам.
Вскоре он проснулся от какого-то звука. Курд посмотрел на часы, на них было отчетливо видно время 23:30. В окно было хорошо видно полную луну. Вдруг откуда-то повеяло холодом, хотя окно и дверь были закрыты. Курд вздрогнул и почувствовал кок по его телу бежит мелкая дрожь. Неожиданно открылось окно, и комната наполнилась каким-то странным белым дымом. Курду стало страшно, но он не мог оторвать взгляд от этого странного зрелища. Он как завороженный смотрел на этот дым. Тут из дыма появился Лангур, как обычно со своей ухмылкой. Курд испугался и попытался залезть под одеяло, заставляя думать себя что, он еще спит. Тут он услышал шаги, приближающиеся к нему. У Курда сжалось сердце, он закрыл глаза и…
Лангур стянул с него одеяло. Курд издал жуткий вопль, от ужаса и неожиданности, но Лангур быстро зажал ему рот.
-Привет Курд – сказал Лангур, - ты вспоминал меня?
-Не…нет – ответил он.
-Ты уверен, что не хочешь, что бы я избавил тебя от мучений?
-Да я уверен! – однозначно сказал Курд
-Знаешь, вообще то все должно было быть по-другому. Ты должен был спокойно отвести меня до деревни Тэрто, это ты сделал. А я должен был убить тебя за это, правда, мило, я сам придумал – гордо сказал Лангур. – Но ты попутал мне все карты – гневно продолжил он.
-Ну, уж звени!? – с иронией ответил Курд.
-Так ты решил, что умрешь без меня, - сказав это Лангур начал приближаться к нему.
Курд попытался отползти, но скатился по подушке. Лангур потянулся к нему, протягивая руки, на которых были очень длинные ногти.
Курд вновь взвыл во все горло.
-АААА! – заорал он.
Лангур только решил завладеть своей жертвой, как неожиданно открылась дверь, и на пороге появился Брюс с ружьем в руках.
-Убери руки от моего сына! - сказал Брюс и сделал предупреждающий выстрел.
-Ты это мне? - сказал Лангур и повернулся к Брюсу.
Отец пошатнулся, он никогда не видел вампиров и не верил в их существования. У Лангура был вызывающий вид: длинные и острые как лезвия ногти, волосы, раскиданные по всему лицу, глаза налитые кровью и два белых клыка торчащие изо рта. Все это привело Брюса в некий ужас. Он понял, что люди были правы, что на Курда напал не зверь, а вампир.
-Да я к вам обращался! - с опаской сказал Брюс.
Тут вампир оставил свою жертву и пошел к Брюсу. Он выстрелил в Лангура, и тем самым лишь разозлил его. Он бросился на Брюса и перекусил ему горло, тот без чувств упал на пол. Курд попытался встать, но ноги не слушались его, и он упал под кровать. Немедля ни минуты в комнату вбежала мать, и кинулась на Лангура, проклиная его всякими словами.
-Матушка, уходи – крикнул Курд, но было уже поздно. И вампир жадно пил кровь Дрю.
На глазах Курда были слезы, его колотило он не мог поверить, что его близкие мертвы.
Напившись Лангур начал двигаться на Курда. Курд не как не мог встать и попросту ползал по полу. Лангур схватил его и поднял вверх как игрушку. И приготовился укусить. Курд в надежде начал шарить рукой по тумбе. Он нащупал стакан, и вспомнил, что врач принес его. В нем была святая вода, которую поставили с надеждой, что она поможет Курду выздороветь. Он схватил стакан и плеснул святую воду в открытый род Лангура.
Вампир поёжился и отбросил Курда в сторону. Лангур схватился за род, и Курд понял, что вода обжигает его.
Лангур подбежал к бедному юноше и сделал резкое движенье по его шеи. После этого появилась такая же белая дымка, как и раньше и вампир исчез.
Курд лежал и как вкопанный смотрел на дымку. Вдруг он почувствовал боль в шеи. Он дотронулся до неё. Убрав руку, он увидел, что она вся в крови, Курд понял, что ему перерезали шею. Он упал, его затрясло, он начал задыхался.
Ему стало страшно, очень страшно. В полузакрытых глазах он увидел, что к нему кто-то приближается, он не мог разглядеть незнакомца. Он почувствовал, как незнакомец наклонился и начал его трясти. Дабы привести хоть на минуту в чувства. Курд открыл глаза. И увидел лицо, склонившееся перед ним.
-Если хочешь. Я помогу тебе остаться в живых вечно и найти Лангура, но при одном условии. Ты должен стать таким как он и я. Ты согласен?
Курд не мог ничего сказать и, не раздумывая, кивнул.
Вампир обнял его, и он почувствовал, как ледяные руки сходятся на его шеи. Тут он почувствовал, как его зубы смыкаются на его шее. Но в этот момент он не почувствовал как в прошлый раз колкую боль, а наоборот это было даже приятно. Вампир минуты три держал его при себе, а потом откинул от себя. Подождав немного, он подошел к несчастному юноше и склонился над ним.
-Ты награни смерти! – сказал вампир. - Я спрашиваю еще раз ты готов стать таким как я?
Курд снова кивнул. Не ждя не секунды вампир поднялся в воздух и присел рядом с Курдом. Он порезал себе ногтями руку и протянул Курду.
- Пей! – сказал вампир – и скоро сможешь отомстить Лангуру.
На его губы стала капать кровь, горячая и манящая. Сначала Курд испугался ее, но вскоре не смог себя удержать. Он схватил руку и начал жадно пить кровь. Курд не заметил, как растаял в объятиях вампира. Он никогда в жизни не испытывал большего наслаждения как в данную минуту. Он всем телом погрузился в океан чувств и эмоций, которые полностью переполняли его. Он хотел, чтобы это чувство не кончалось. Чтобы оно длилось вечно. Вдруг вампир резко оттолкнул его.
-Прекрати – резко сказал он – иначе ты убьешь нас обоих!
Курд послушно посмотрел на него, и распластался на полу. Он лежал так непринужденно и спокойно, как вдруг он почувствовал, что стал задыхаться. Он очень испугался, но вампир подошел к нему и взял его за руку.
-Наволнуйся – сказал он – с тобой все будет хорошо, главное не противься этому, и боль пройдет быстрее. Это у тебя прежнее тело и душа умирают.
Но эти слова не столь помогли Курду. Он бился в агонии на полу, как вдруг все прекратилось так же неожиданно, как и началось.
Он почувствовал, как будто родился заново. Он протянул руки вперед, чтобы встать, но его тело, вслед за руками, поднялось в воздух.


3


Он висел в воздухе на высоте около 50 сантиметров от пола, и с удивленным взглядом рассматривал комнату. Его взгляд замечал ранее не зримые образы и картины. Он впервые увидел лицо вампира. Он был высокий, крепкого телосложения. У него были темно голубые глаза, которые на его белом лице смотрелись слишком вызывающи. Каштановые волосы спадали с плеч и слегка завивались. Он был похож на вампиров, которых рисуют в старинных книгах о всяких неестественных существах.
-Ты изменился! – сказал вампир.
И в правду Курд изменился: у него резко побелело лицо, тело стало ледяным, глаза, а глаза с тали чуть светлее, чем раньше. В них таились все его секреты. Его лицо, и так привлекательное стало подобием чистой красоты. Любая усмешка, любые его мысли можно было читать по лицу. У него был небольшой рот, но только клыки, торчащие оттуда, могли выдать его сущий вид.
-Ты стал, по моему мнению, намного симпатичнее, - продолжил он.
-Спасибо, поверю тебе на слова!
-Меня зовут Сармат - наконец преставился вампир.
-Я Курд, будем знакомы.
Они подошли друг к другу и пожали руки. Присев на пол Курд задал вопрос, мучавший его долгое время.
-И почему же ты решил меня спасти, сделав вампиром? – спросил он.
-Когда я был смертным, у меня был сын, – начал Сармат – но его убил Лангур.
-За что, почему? Расскажи о своем сыне! – недоумевал Курд.
-Ну что тут говорить. У меня был сын Фил, конечно, я его любил и старался проводить с ним больше времени. Но вскоре в наших землях, я родился во Флоренции, появился чужестранец.
-Лангур? – перебил его Курд.
-Да он. Я можно сказать ему понравился, и мы с ним подружились, и вскоре он раскрыл мне свою тайну.
-Что он вампир? – перебил его опять Курд.
-Да. Он предложил мне присоединится к нему.
-И что вы ответили?
-Я конечно отказался. Для меня был важен сын, который жил без матери, лишь со мной, его мать умерла при родах. И ты понимаешь, почему я не хотел его оставлять?
-Да я понимаю.
-Я так и сказал это Лангуру, но он меня не понял. Он был весь в ярости, разворотил комнату, где мы стояли. Он стал упрекать меня в моей глупости. Лангур начал заманивать меня с помощью бессмертия. Он утверждал, что с ним мне будет лучше, чем со своим сыном. Но я сказал однозначно «НЕТ». Развернулся и пошел к дому. Зайдя в дом, я увидел мертвого Фила, в луже крови. И на стене было написано, его кровью,
«Ты сделал неправильный выбор»
-Я сразу понял, что это Лангур, с горя, в приступе ярости я спрыгнул с утеса, в надежде не достаться Лангуру. Но он вытащил меня из воды и сделал вампиром – закончил Сармат.
-А почему вы сейчас не вместе? – спросил Курд.
-Я не поддерживал его интересов, и он разочаровался во мне. Тебя я сделал вампиром по двум причинам.
-Каким?
-Первое, тебя чуть не убили, и низа что расправились с твоей семьёй. И второе ты мне напоминаешь сына.
Курд сидел полностью ошеломленный, и смотрел круглыми глазами на Сармата. Он вспомнил всю ту сцену, и из его глаз брызнули слезы. Он отвернулся.
-И есть еще одна вещь – продолжил Сармат. Я хочу, чтобы ты помог расправиться с Лангурм. Я знаю, что после святой воды, которую ты вылил ему в рот, он ранен, ему нужно восстановить силы. Поэтому он должен уснуть на несколько лет. Может на лет 200-300. Ты готов с ним снова встретиться? А пока я научу тебя, как выжить в нашем суровом мире.
-Да я готов! – ответил Курд.
-У тебя слезы на глазах! – сказал Сармат.
-Да прости, просто…
-Не надо оправдываться, это некие человеческие чувства, но они скоро пройдут. Вампиры не умеют плакать, хотя временами мне так хочется заплакать, но я не могу.
Сармат поднял голову Курда, и посмотрел ему в глаза. Потом они вместе посмеялись. Сармат встал и протянул Курду руку, и помог ему встать.
-Ну что, скоро будет светать, так что пора нам пойти ко мне в замок. Там всегда темно, поэтому это идеальное место для учения – сказал Сармат.
-Ты живешь в замке? – спросил Курд.
-Да. В замке привидений, слышал о таком?
-Нет.
-Там мило, тебе понравится. И люди обходят это место стороной.
Сказав это Сармат, пододвинул к себе Курда поближе. Он обнял его, и Курд почувствовал, как они отрываются от земли. Курд видел незнакомые земли, реки. Все это быстро проносилось у него перед глазами. Наконец он увидел на горизонте темный замок со шпилями. Он впечатлил его, и Курд закрыл глаза. Почувствовав под ногами пол, он открыл их, и его сразу же отпустил Сармат. Курд повернулся и замер, он никогда не видел ничего красивее этого замка.
Он был оформлен в старинном стиле: кругом стояли доспехи, и было очень много картин. Посередине комнаты стоял старинный огромный камин.
-Ну что идем? - скомандовал Сармат.
-Да, конечно.
-Тогда, чур, не отставать, - предупредил Сармат.
И Курд пошел за ним, тем временем разглядывая красоты замка – картины. Вскоре они дошли до винтообразной лестницы. Курду она показалась весьма крутой и немного низковатой. Сармат взял в руку канделябр и освещал им путь.
-Береги голову и не отставай, – скомандовал он.
И они начали медленно пускаться по лестнице. Она была на самом деле чуть низковата, и им пришлось хорошо нагнуться, чтобы не ударится головой. Они шли так в течение трех минут, и у Курда уже успела онеметь шея. Пытаясь хоть немного выпрямить её. Он ударился головой об потолок. И с потолка посыпалась штукатурка прямо ему на голову. Курд наклонил голову и начал её стряхивать.
-Ну, вот и пришли, - в этот момент сказал Сармат и остановился.
Не успев поднять головы, Курд врезался в него. Выронив канделябр, они полетели по оставшимся ступенькам и упали на пол.
-Хорошо, что я бессмертен, иначе я бы сломал себе шею, - сказал, обижено Сармат.
-Прости меня, но тут сыпется штукатурка с потолка – начал оправдываться Курд.
-Я тебе сказал, чтобы ты убрал голову! – рассердился Сармат.
-Но…
-Ладно, пойдем, у нас много дел.
Спустившись в низ, Курд увидел небольшую железную дверь. Она была обшита кожей.
-И что дальше? - поинтересовался он.
-Смотри и учись – ответил Сармат.
Он подошел к двери и взялся за ручку. Тут Курд опешил окончательно. Сармат легким движением открыл её, как будто это была межкомнатная дверь.
-Но как же это возможно? – попытался понять Курд.
-В нашем мире возможно все. Проходи!
Он вошел в мало освещенную комнату, следом за ним зашел Сармат. Он поставил канделябр на деревянный стол, и Курд смог лучше разглядеть комнату. Он находился в довольно милой комнате. Она сразу поразила его размерами. «В ней сразу могут находиться несколько сотен человек» подумал Курд. Она была неплохо обставлена: посередине стоял небольшой деревянный стол, на котором стоял канделябр, рядом красовались несколько стульев, а рядом … два гроба.
-Я принес его заранее, просто так, вдруг когда-нибудь заведу друга. Ну, вот он и пригодился,– сказал Сармат.
-А зачем мне гроб, я же еще не мертвый?! – Курд начал ощупывать свои руки и ноги.
-Ты, может быть, нет, но тело твое мертво. В гробу ты будешь спать днем, а ночью бодрствовать. И к тому же если ты нанесешь себе вред чем-либо, то в гробу ты сможешь отлежаться и окончательно прейти в форму – объяснил ему Сармат.
-А как я могу перечинить себе вред, осиновым колом в сердце? – поинтересовался Курд.
-Почему сразу колом, нет, кол лишь принесет тебе незначительный вред, от которого ты можешь отправиться. Тебе причиняет вред лишь солнце.
-А чеснок и святая вода? – продолжил Курд.
-Чеснок и кресты нет, а про воду ты знаешь.
- У каждого вампира есть способности: чтение мыслей, это появится с возрастом, склонность к полётам и быстрота движений который человеческий глаз не может заметить. Чем старше вампир, тем большим могуществом он обладает. И ещё несколько полезных качеств, но я расскажу тебе о них позже, - продолжил Сармат.
-Ну, кажется, я, что- то понял – сказал Курд.
-А, теперь Курд мы должны проспать этот день. Так что залезай в гроб, и ничего не бойся, после этого сна у тебя должны будут исчезнуть все человеческие качества.
Курд послушно подошел к гробу и удивился, с какой легкостью он открыл крышку своего гроба. То же самое проделал и Сармат. Курд медленно опустился в гроб, он был не столько широкий, сколь тесный. Как только он коснулся его головой, то тотчас уснул. Это был самый крепкий и полноценный сон в его жизни. Но ему ничего не снилось, он чувствовал, как постепенно человеческие чувства покидают его мертвое тело. Курда уже не пугали гробы, ни замок, не смерть его семьи. Впервые он почувствовал своё беспредельное могущество. Он понимал, что смерть никогда не коснется его, и это доставляло еще более сильное чувство превосходства над другими, над смертными людьми. Ему нравилось это чувство безграничной власти. Его чувство обострились: слух заметно улучшился, он мог услышать, как на крышу замка падают капли дождя. Услышать любой шорох на расстоянии больше нескольких миль от себя. Курд чувствовал сразу несколько сотен запахов, поэтому ему потребовалось некоторое время, чтобы научиться различать их. Он получил целую кучу полезных для его существования способностей.
Наконец он открыл глаза, и посмотрел в небольшое окно возле потолка, он увидел, как лунный свет озарил их комнату. Курд повернулся, и посмотрел на гроб Сармата, и он заметил, что гроб пуст. Сармата в нем не было.
Курд приподнялся и еще раз оглядел комнату, в надежде найти пропавшего друга. Но его не было. Вскоре он вылез из гроба, накрыв его крышкой, он двинулся к двери. С легкостью, как тогда Сармат открыл дверь, Курд повторил все в точности, и бес сомнений дверь поддалась. Он вышел и с силой захлопнул её. С непринужденным видом он начал подниматься по лестнице. Он заранее пригнул голову, помня вчерашний урок. На лестнице было темно, но Курд все отлично видел. Он вспомнил, что именно об этом даре вчера умолчал Сармат.
Он неторопливо поднимался по лестнице, напевая все тот же веселый мотивчик. Но теперь в его голосе он звучал как-то иначе. Наконец он вышел в зал, именно в тот, где вчера они приземлились, после своей недолгой прогулки. Он подошел к рыцарским доспехам, он смотрел на них и в его глазах появлялся странный огонь. Он крутил в руках рыцарский шлем, и улыбался, представляя, если бы Сармат увидел его в нем. Курд поднял шлем над собой и одел его себе на голову. Из ножен, лежавших рядом с рыцарём, он достал меч, который ярким светом засветился в его руках.
-О, Экскалибур! – пошутил Курд и мило улыбнулся.
Он поднялся в воздух и стал изображать сцену битвы. Меч отлично его слушался, и смотрелся в его руке, как влитой.
-Вы просто созданы друг для друга! – сказал стоявший за его спиной Сармат.
Курд повернулся лицом к Сармату, и начал медленно опускаться на пол.
-И давно ты здесь стоишь? – спросил он, кладя меч в ножны, и возвращая рыцарю его шлем.
-Минуты две – три.
Курд смущенно улыбнулся.
-Я решил проверить как ты, но не нашел тебя в низу. Я уж подумал, что ты сбежал. А потом увидел тебя здесь, и решил не отвлекать тебя.
-Но, как видишь со мной все хорошо, и я не сбежал, пока – в шутку сказал Курд.
-Ты стал гордым, при жизни ты был таким же? – поинтересовался Сармат.
-Да встречи с Лангуром. Да, – ответил Курд.
-Ну, я рад тебе это пригодится. А теперь пора завтракать.
-Но сначала – продолжил Сармат – нам нужно переодеться. Пойдем!
Вскоре они вышли из замка в красивых пиджаках, и накрытые сверху черными мантиями. На улице было уже довольно темно. Лишь на небе красовалась луна, освещая путникам дорогу.
-Сейчас темно и поздно, разве сейчас есть, кто ни будь на улицах? – поинтересовался Курд.



4



-Не волнуйся Курд сейчас Весеннее Равноденствие, так что на улице полным-полно народу, - успокоил его Сармат.
-Кстати еще кое-что – продолжил он – когда будешь пить кровь, не надо выпивать всю кровь у своей жертвы, до последней капли – уточнил Сармат – иначе она может забрать тебя с собой в могилу.
-Спасибо за предупреждение, – поблагодарил Курд.
-А теперь разделимся – предложил Сармат. Встретимся дома, следующей ночью.
-До встречи – попрощался Курд.
Курд шел по дороге, пока еще сам не зная куда. Но он чувствовал, как голод нарастал в его сердце. А жажда крови стала почти не переносимой.
Через некоторое время в да лике он увидел огни. Он понял, что там праздник. Курд, не раздумывая, свернул с дороги, и с помощью своих возможностей через несколько секунд оказался у места празднеств.
Курд вошел в объятое светом место. Посреди поляны был разведен костер. И свет от него, не причинял ему никакого вреда. На поляне было много народу. Девушки танцевали и водили хороводы возле огня. Мужчины же играли им музыку небесной красоты. Как только его заметили, девушки повесили ему венок из цветков омелы. Курд не растерялся и стал танцевать вместе с девушками, немного позже и многие юноши присоединились к танцам.
-Ты танцуешь как бог! – сказала одна из девушек Курду.
И, правда, он очень выделялся своей манерой танца, и он был очень горд по этому поводу.
-Меня зовут Энн – представилась девушка, начиная танцевать вокруг Курда. - А тебя?
-Я Курд – с милой улыбкой сказал он.
Он взял ее за руку, и они стали вместе танцевать, кружась при этом. Девушка была очень симпатичной, по край не мере такой показалось она Курду. Зеленые глаза, вьющиеся коричневые волосы до талии. Видимо и Энн Курд понравился. Потому что она старалась не отходить от него ни на минуту. Они еще долго танцевали, как вдруг девушка спросила:
-Ты родом из Трансильвании?
-С чего ты взяла – не понял Курд.
-Ну, ты же находишься в Трансильвании, поэтому я и спрашиваю.
-Нет, я из новой Зеландии – пытаясь скрыть удивления, и не снимая улыбку с лица, сказал он.
-И как же ты оказался так далеко от дома? – поинтересовалась Энн.
-Я приехал к дяде, – ответил Курд.
Вдруг краем глаза он заметил, как одна девушка, укрывшись платком, быстрым шагом пошла домой. «Это мой шанс» – подумал Курд. «Иначе я останусь голодным, на всю ночь, но вот почему-то убивать Энн, мне не хочется, но я не могу её полюбить, Сармат сказал, что человеческие чувства должны были у меня исчезнуть, но получается, что они все ещё не прошли» - рассуждал Курд. Потом он опустил голову и увидел прижавшуюся к нему Энн, смотрящую на него своими большими глазами. Он нежно улыбнулся ей, она улыбнулась в ответ.
-Извини, – неожиданно сказал он - но мне нужно уйти.
-А когда ты придешь? – поинтересовалась Энн.
-Сегодня я больше не приду – попытался серьезно сказать Курд.
Сказав это, он отпустил руку Энн, и отвернулся. И начал идти вслед за прошедшей несколько секунд девушкой.
-Курд, - крикнула ему в след Энн – приходи завтра!
-Да я приду – не смог сдержать улыбку сказал он.
-Отлично, я буду ждать!– и она продолжила танцевать.
Курд покинул пределы поляны и увидел девушку идущую быстрым шагам в нескольких милях от себя. Он без проблем настиг её, и набросился. Девушка упала на землю и взвизгнула. Повернувшись лицом к Курду, она узнала его.
-О, боже как ты напугал меня! Эй, ты был сегодня на празднике, я помню тебя! – сказала она.
-Ты очень внимательна, но ты не заметила одной маленькой детали, - ответил Курд.
-Какой детали? - спросила девушка.
Курд чуть приподнялся на коленях и отвернулся от нее, через мгновенье он вновь склонился над ней, с милой улыбкой он смотрел на нее, пока не оголил свои белоснежные клыки. Девушка не успела сказать не слова, как вдруг эти зубы сомкнулись на ее шее. Курд снова почувствовал это восхитительное чувство. Он понял, что оно было еще более ярким и манящим чем кровь Сармата. Он с жадностью слизывал капли крови, поранившиеся ей на шею. Сначала девушка сопротивлялась и упиралась, но потом постепенно успокаивалась, пока не обмякла в горячих объятиях вампира. Курд смог вспомнить, что нужно во время остановиться, и сделал это. Отскочив от девушки, он услышал, как ее сердце побилось еще несколько раз и остановилось. Курд совершенно спокойно смотрел на мертвое тело не испытывая совершенно никаких отрицательных чувств. Он был горд собой и тем ни менее восхищался своим новым «черным даром».
«А быть вампиром не так уж плохо, я представлял это слегка иначе» - подумал Курд. Он загадочно улыбнулся, и его глаза загорелись желтым цветом. Он чувствовал, как по его холодному телу бежит теплая человеческая кровь, и это доставляло ему неземное наслаждение. Курд подумал, что может быть, у него на щеках появился румянец. Такой розовый и нежный, как у ребенка после долгого бега.
Курд поднял голову к небу и увидел легкий намек на наступающий рассвет. Он не мог оторвать взгляд от неба. Он смотрел на него, как будто видел его первый раз в жизни. Небо переливалось всеми цветами радуги. К горизонту оно темнело, а к краю светлело. Солнце стало лучами пробивать себе дорогу сквозь фиолетовые тучи. И свет потихоньку начал озарять землю. Курд почувствовал, как он начинает жечь его тело и глаза. Ему стало очень больно, и он, не задумываясь, отправился к замку.
Он очень быстро добрался до него, в большом зале стоял Сармат, по-видимому, он ждал его уже давно. Все шторы в замке были задвинуты, и солнце не проникало туда, наверно их повесил Сармат, потому что Курд раньше их не видел.
-Ты задержался – сказал Сармат, повысив голос – ты мог умереть!
-Прости меня! – спохватился Курд.
-Я что плохо тебя учил, почему ты не воспринимаешь мои слова всерьез?! – обиженно вскрикнул он.
- Прости, ты хорошо меня учил я просто, просто … это больше не повториться.
-Тебя нельзя даже оставить одного, - разозлился Сармат.
Курд никогда не видел Сармата таким злым и расстроенным. Он понял, что он ему дорог и то, что он должен исправиться в ближайшее время.
Сармат провел рукой по лицу, при этом вновь взглянув на Курда. Он простоял так некоторое количество времени. После он пошел в подземелье. Курда мучил вопрос «Что же он испытал тогда на празднике к Энн?», но он решил не злить Сармата и спросить это когда ни будь попозже. А сейчас он пошел вслед за ним в подземелье, чтобы проспать этот день.
В ближайшее несколько месяцев все практически было одинаково. Они спали весь день, а ночью ужу вдвоём с Сарматом ходили «на охоту». Теперь они ходили вместе, чтобы Курд не натворил глупостей – как говорил Сармат. В течение этого месяца Курд из жалкого вампира превратился в настоящего зверя. Он научился читать людские мысли, лучше лавировать сквозь крыши домов. Научился различать запахи, концентрировать свое внимание на одном определенном звуке. Одним словом за этот месяц сармат сделал из него настоящего безжалостного вампира. Курд оказался на редкость способным. У него была сильная жажда крови, поэтому за ночь он мог убивать двоих или троих людей. Этим он очень поразил Сармата, и он старался не отставать от Курда. Вместе, за ночь они могли расправиться с четырьмя человеками. Сармат очень гордился своим детищем. Курд предпочитал убивать юных девушек, сначала он соблазнял их самыми эффектными поступками. У водил подальше от людных мест, и расправлялся там с ними.
Но в этот же момент у него крепчала дружба с Энн. Однажды он задал Сармату мучивший его вопрос.
-Запомни Курд, ты не можешь любить, тем более человека. Это не допустимо. Но так же ты можешь лишь восхищаться ею. Поэтому не смей говорить ей о нас! – такой он получил ответ от Сармата. Как ее зовут? – продолжил он.
-Не никак, мне просто было интересно.
На этом их разговор закончился. Курд получил ответ на малую частицу своего вопроса.



5

Однажды была вполне типичная ночь, которая впоследствии обратила жизнь Курда совершенно в другое русло. И принесла немало проблем, чуть не разрушив уже долгую, и сложившуюся дружбу с Сарматом
Курд как обычно проснулся в своем гробу. Прошло уже два года с тех пор, как Сармат сделал его вампиром. Приоткрыв занавес тайн загробной жизни. Курд привстал и увидел записку, на своем гробу. Он сдернул её, и прочитал.

Доброе утро, соня! Вставай и собирайся. Пора завтракать, поднимайся наверх в большой зал, я буду ждать тебя там.
Сармат.

Курд улыбнулся и приложил записку к своему носу, от неё пахло дорогими духами, которые так любил Сармат. Этот запах можно было узнать из тысячи других - это был запах цветов и рома. Он всегда будоражил сознание Курда. Он неторопливо поднялся и потянулся при этом, громко причмокивая губами. Через пару секунд он уже стоял в большем зале и искал глазами своего друга.
-Ты опоздал! – сказал Курд.
-На все есть свои причины, - ответил Сармат.
И они двинулись к выходу из замка. За эти два года Курд успел измениться, у него отросли волосы. Возможно, это было самое яркое изменение. Сейчас они спадали на его плечи черными как угли локонами.
Когда они вышли за пределы замка, Сармат впервые предложил отправиться на лошадях. Курд, конечно, согласился потому что, он очень любил лошадей и отлично смотрелся в седле. Сармат привел из загона двух превосходных жеребцов.
-Выбирай! – приказал Сармат.
Курд подошел и внимательно осмотрел жеребцов, они были прекрасны. Один был песочного цвета с черными ногами. Другой же был абсолютно черный, только на морде белым цветом красовалось нечто чем-то похожее на звезду.
-Черного жеребца! – ответил он.
-Отлично – сказав это Сармат, протянул ему поводья.
Они с легкостью оседлали коней, и пустились галопом по дороге. Курд был вне себя от радости. Он наслаждался ветром, бьющим его по лицу, ночной прохладой и скоростью.
-Как зовут этого жеребца? – спросил он, подъехав поближе к Сармату.
-Его зовут Шот.
-Шот?! – удивился Курд – Странная кличка для коня?
-Его назвал так его бывший хозяин.
Курд решил больше ничего не спрашивать, а лишь просто насладиться поездкой верхом. Для большего наслаждения он закрыл глаза и вытянул по бокам руки. У него было такое чувство, как будто он сейчас взлетит, может быть, он и взлетел. Конь, наверное, специально бежал очень мягко, слегка касаясь земли и без резких поворотов. Но Курду пришлось не так долго этим наслаждаться. Неожиданно конь затормозил, и Курд кубарем слетел с него.
-Что за … - принялся он ругаться.
-Курд успокойся! – сказал Сармат. Мы уже приехали.
-Почему тогда он не мог спокойно остановиться?
-Хватит притворяться неженкой!
Курд поднялся и подошел к жеребцу, который смотрел на него круглыми, виноватыми глазами. Он сурово, взглянул в его глаза, взял поводья и крепко привязал к суку дерева. После они пошли по тропинки на свет. В этот момент Курд понял, куда они идут.
Они вышли на поляну, куда за своей первой жертвой в Весеннее равноденствие пришел Курд. Там вновь танцевали люди, некоторых Курд узнал с прошлой встречи. Сейчас он нисколечко не боялся и не стеснялся людей. Он чувствовал себя очень гордо рядом с ними. Курд наслаждался их запахом, их румянцем и задорным смехом. Он очень изменился и считал, что его никто не узнает, но он ошибся.
К нему сзади подбежала Энн и дернула за плечо. Курд повернулся и вновь увидел ее красивые глаза, преданно смотрящие на него. Он был рад ее видеть, но к тому же и не рад. Уже несколько дней Курд не пил свежий крови. Находить жертв на протяжении этих трех дней им с Сарматом никак не удавалось. И они питались мелкими грызунами. Поэтому он сразу же захотел ее крови, но, успев вовремя опомниться, он переключил это желание на других танцующих девушек.
Энн взяла его за руку и потащила в самый центр танцующих людей. Уходя, Курд обернулся и увидел недовольное лицо Сармата. « Потанцуешь с ней, а потом отведешь ее к тому месту, где привязаны наши кони там мы и убьем ее», - прочитал адресованные ему мысли Сармата. Подумав об этом Сармат, сверкнул глазами в направлении нужного им места. И пошел туда. Курд понимающе кивнул и пошел вместе с Энн.
-Почему ты так долго не приходил? – спросила Энн.
-Я был занят – оправдался Курд.
Не задавая лишних вопросов, они танцевали перед костром. На свету Энн казалась ещё более красивой. Она была грациозна как лань. Вдвоем они легко передвигались по траве, привлекая к себе все больше любопытных глаз. Курд впервые за долгое время веселился. Оказалось ему так этого не хватало.
-Пошли со мной я тебе покажу своего коня, он просто необыкновенный! – предложил Курд.
-Пойдем – согласилась Энн.
Он взял ее под руку, и они двинулись по направлению к Сармату. Пока они шли Курд почему-то не испытывал сострадание к ней. Может быть, потому что он был так голоден. Они болтали и лучше узнавали друг друга. Наконец они дошли до нужного места, посередине дороги стоял Сармат. Курд почувствовал, как Энн испугалась.
-Познакомься Энн, это мой дядя Сармат – решил разгладить обстановку Курд.
-Приятно познакомиться Сармат меня зовут Энн.
Сармат подошел к Энн и протянул ей руку, она же медленно дала ему свою. Он осторожно чтобы не спугнуть девушку поцеловал ей руку. Эн расцвела в улыбке. И Курд почувствовал, как страх ее мгновенно улетучивается.
-Понятно в кого ты такой симпатичный! – сказала Энн.
-Ну, спасибо – со смущенным видом ответил Сармат.
-Позвольте? – он протянул ей руку.
Эн отпустила Курда и взяла под руку Сармата. Он повернул голову по направлению к Курду и поднял вверх две руки. Курд его понял, ему нужно было считать до десяти.
-Один, два… – начал он.
-Дорогая Энн, вы родом из этих мест? – поинтересовался Сармат.
-Да, я отсюда, как и вся моя семья.
-Пять, шесть…
-Почему мы остановились? – спросила Энн.
-Потому что мы никуда не торопимся! – ответил он.
-Восемь, девять, десять…
Досчитав до десяти, Курд кинулся сзади на девушку. Он повалил ее на землю и упал сверху на неё. Он схватил Энн руки и развел их в разные стороны. Тут он почувствовал, как сильно бьется ее сердце, и то, что ей стало очень страшно, непереносимо страшно.
-Убей ее, Курд! – кричал Сармат.
Энн пыталась вырваться, но на удивление она не кричала. Курд пытался сдерживать ее вольные порывы. Тут он попытался укусить ее, но она од брыкнула его в ответ. Курд был вне себя. Он размахнулся и ударил Энн по лицу, она чуть слышно вскрикнула. Курд поднялся с нее и быстро упал на колени около ее лица. Он схватил ее за шею и чуть наклонил голову для укуса. Курд приблизился и открыл род, из него тотчас вырастали клыки все больше и больше. Он приготовился к укусу, и Энн уже смерилась и перестала сопротивляться. Курд склонился над ней и в эту же секунду он увидел ее красивые глаза испуганно смотрящие на него. Вся злоба Курда мгновенно испарилась, рот его закрылся и в глазах пропал желтый блеск. Он смотрел на Энн, и ему было ее очень жалко.
-Пожалуйста, не убивай меня – прошептала Энн, и из ее глаз брызнул бурный поток слез.
Курд остановился.
-Курд убей ее! – продолжал кричать Сармат.
Курд сидел и смотрел ей в глаза, вскоре он поднялся и повернулся к Сармату лицом, нагло смотрел ему в лицо.
-Нет, я не убью ее! – сказал он. Я, – продолжил он – я, я люблю Энн!
Услышав это Сармат, рассмеялся, а Энн, наоборот, с удивленным лицом лежала на земле.
-Ты глупец! – сказал Сармат. Ты не можешь любить ее. Вампиры никого не любят. Ты был идеальным убийцей, что с тобой случилось?
-Я не могу! – рявкнул Курд.
-Ты ничтожество, ты не до-вампир!!
Сказав это Сармат, налетел на Энн и мгновенно запустил клыки в ее нежную шею.
-Нет! – крикнул Курд, но он опоздал, Сармат откинул полумертвую девушку.
-Я жду тебя дома, и не сделай глупостей! – сказав это, Сармат сел на коня и помчался к замку.
Курд подбежал к Энн. Ее сердце еще билось еле слышно. Курд взвыл «Нет!». Ему было ее очень жалко, и он не хотел Энн так просто отпускать. Он схватил ее обеими руками, и, укусив себе руку начал давать ей кровь. В надежде сделать Энн вампиром, чтобы всегда быть рядом с ней.
-Нет, что ты делаешь, ты сошел сума! – закричал вернувшийся Сармат.
Он оттащил его от Энн и с такой силой ударил его в лицо, что Курд отключился.
Курд очнулся в гробу следующий ночью. В голове его была, какая та каша, но он никак не мог поверить, что Сармат убил его любимую девушку, и что он может, любил. Как только Курд пришел в себя, к нему подошел Сармат.
-Пойми Курд, – начал Сармат – я хочу вырастить из тебя даже не лучшего, а просто хорошего вампира. И это первый урок тебе, ты не должен никого любить и тем более терять голову от любви.
-Если ты хочешь, чтобы я был настоящим вампиром, позволь мне жить одному! А через несколько лет мы встретимся с тобой – предложил Курд.
-Если ты делаешь ошибки со мной, то с чего ты взял, что когда ты будешь жить один, ты не убьешь себя?
-А ты дай мне шанс!?
И Сармат дал ему шанс, шанс стать другим. Курд переехал в Сан-Марино, и заменил через некоторое время свое имя на Джек, Потому что менялись времена и менялись эпохи. И его имя уже стало столь редким и необычным, и его могли бы заподозрить в странном происхождении, так что пришлось его сменить. А Сармат, каким бы не был Курд, и какое бы у него не было имя, всегда сможет найти его, свое детище.
Так пролетали дни, недели, месяцы и годы, в новом городе, где жил Курд или уже Джек Грей в Сан – Марине. Где Курд мечтал стать идеальным вампиром, и где его мечты осуществились, но только через 150 лет.


Часть вторая
Приди ко мне

П

рочитав письмо, я опустил глаза на пол, как будто пытался разглядеть там что-нибудь. Ничего там не обнаружив, я прочитал письмо еще раз. Удостоверившисьв авторе, я лег на кровать и вытянул руки перед собой. Я радовался появлению Сармата в Сан-Марино. У меня было большое желание показать себя ему. Показать то, чего я добился, и чему научился за время, пока жил один.
Приподнявшись с кровати, я взглянул в зашторенное окно. Оно светилось оранжевым цветом. « Солнце уже садиться»- подумал я. « Осталось где-то два часа, перед тем, как я могу выйти на улицу». Эти два часа я решил проспать, чтобы поскорее стать неуязвимым.
Я проснулся от голода. Взглянув в окно, я увидел, что солнце уже полчаса часа как село. Быстро поднявшись с постели, я подошел к своему шкафу и достал оттудачерную футболку с короткими рукавами, порванные и протертые джинсы и как не странно солнечные очки. Одевшись и полюбовавшись на себя в зеркало, я быстро спустился вниз на лифте.
Через несколько секунд я уже был на улице, я грациозной походкой двинулся сквозь каменные джунгли. У меня было отличное настроение, и к тому же я был ужасно голоден, как будто не ел уже несколько дней.
Я зашел первый же бар, встретившийся у меня на пути. Там было вполне прилично, девушки танцевали на сцене, мужчины курили сигареты. Я сразу же отметил взглядом девушку сидящую одну за столиком. Я двинулся к ней.
-Привет, – сказал я - можно к тебе присоединиться?
-Да, пожалуйста! – подняв глаза наверх, сказала девушка.
-А почему ты сидишь одна? – поинтересовался я.
-Мой друг не пришел вот я и сижу одна. Хотя мне давно пора домой.
-Хочешь, я тебя провожу? – уверенный в положительном ответе.
-Да пожалуй.
Я помог ей встать, и мы вышли из бара. Пока мы шли, то успели познакомиться, но имени ее я не запомнил. Я старался не обращать внимания и не запоминать имена своих жертв. Я прочитал ее мысли и понял, что мы подходим к ее дому. Я резко остановился и огляделся вокруг. Неподалеку я увидел темную улочку. Она была пустынна, и только контейнер с мусором стоял там. «Контейнер» - сообразил я.
-Пойдем, я выкину мусор из карманов, а то я все время забываю!
Девушка ничего, не заподозрив, пошла за мной. Я подошел к ящику и выкинул из карманов Джинс несколько пустых пакетов. Потом, резко повернувшись, я кинулся на нее. Я повалил ее на землю и вцепился в горло. Она сопротивлялась, и это доставляло мне большее наслаждение. Она пыталась даже пару раз крикнуть, но я закрывал ей род. Наконец я отпустил ее и ее руки, обнявшие меня, упали на землю. Я поднял ее и положил в контейнер. Я чувствовал, как ее кровь течет по моим жилам и наполняет мое тело теплом.
Я вышел из улочки и пошел уже в другом направлении по дороге. Из кармана Джинс я достал шелковый носовой платок и вытер свои губы, на которых была кровь. И проходя мимо урны, я кинул туда свой платок.
Уже насытившись, я начал прогуливаться по ночному городу. Приближался долгожданный карнавал и поэтому город был украшен цветными лампочками. Он прямо весь светился из-за этих огней. Множество людей гуляли по Сан-Марино, не подозревая обо мне.
Я шел по обочине, как вдруг напротив меня остановилась машина, в ней сидело восемь девушек из школьной группы поддержки. Я это понял по их разрисованным кофточкам и коротким юбкам. Я остановился, ожидая начало разговора.
-Эй! – крикнула одна из девушек – подойди к нам поближе, пожалуйста!
-Да без проблем! – Я подошел к их машине и положил руки на капот.
-Привет! – дружно сказали они, я же в ответ лишь улыбнулся.
-Ни хочешь прокатиться? – спросила одна из девушек.
-Почему бы и нет.
Я легким движением перепрыгнул через дверь, и оказался в просторном салоне кадилака. На меня неотрывно смотрели шестнадцать глаз. Что даже меня это чуть смутило, но я быстро пришел в форму и развалился на заднем сиденье.
Не буду хвастаться, но я всегда, сколько себя помню, нравился женщинам. Поэтому я часто находился в их компании, и практически они сами ложились под мои зубы.
Я лежал в салоне кади лака окруженный большим количеством девушек вокруг себя. Они дотрагивались до меня, и я чувствовал теплоту их рук, которые согревают мое холодное тело, как усталый и замерзший путник греет руки у огня. Мне не терпелось вонзить свои зубы в живую трепещущуюся плоть, и забрать его жизненную силу. Эти мысли преследовали меня еще долгое время, пока мы ехали. Как я понял, мы направлялся в чей-то частный клуб, там нам должны были предоставить личную ложу.
Наконец через полчаса утомительной езды мы добрались до этого клуба. Солнце должно было уже потихоньку подниматься в небо. Поэтому мне надо было поторопиться.
Мы вошли в клуб, там играла тяжелый рок неизвестная мне группа. Мы прошли мимо них, и я попытался разглядеть их лица. Группа состояла из четырех человек одна девушка и трое мужчин. Она пела соло, а они играли ей, и иногда один юноша был на подпевках. Меня поразил их внешний вид, что я чуть было, не принял их за вампиров. Вы не поверите, но мне понравилась их музыка, конечно, она была очень тяжелая и зловещая, но в ней был какой-то тайный намек на существование вампиров и их превосходство над людьми.
Хотя я отлично разбирался в музыке и исполнителях, начиная с хх века. Эту группу я видел первый раз, видно они были новичками в шоу бизнесе и только начинали свой творческий путь.
Всей группой мы двинулись к нашему забронированному месту. Неожиданно к нам подбежал человек и взялся нас провожать до места, но он совсем не вписывался в мои планы и я тщательно следил за ним. Наконец, доведя нас до места, он ушел, и я смог вздохнуть с облегченьем.
Я вошел полный светом зал этот свет не причинял мне никакого вреда. За последнее время я сильно себя усовершенствовал, на меня губительно действовал только солнечный свет. Святая вода, осиновый кол даже не причиняли мне не малейшего вреда. Вы, наверное, задались вопросом, как я с такой белой кожей запросто разгуливаю по светлым улицам? Все просто, я покупал много кремов и наносил их все вместе, а сверху не много румян, и моя кожа принимала человеческий цвет. И я легко мог затеряться среди людей.
В отличие от главного танцзала здесь играла спокойная, романтическая музыка. Мы подошли и сели на огромный розовый диван, из парчовой ткани, стоявший посередине зала.
-Какой ты холодный – сказала одна из девушек, дотрагиваясь рукой до моей щеки.
-Он и в правду такой холодный – подтвердила ее подруга, засовывая руку мне под футболку.
Я ровным счетом не испытывал никаких ощущений когда кто-либо дотрагивался до меня, кроме безудержной жажды крови и теплоты человеческих рук.
Я не стал убирать их от себя, чтобы не вызывать не нужных подозрений. Я знал, что смертным нравится, когда до них дотрагиваются, и я попытался сыграть роль простого смертного. Похоже, у меня не плохо это получилось.
Через некоторое время девушки принесли шампанское, и я решил не упускать свой шанс. После второй выпитой бутылки шампанского девушки сильно набрались и стали плохо соображать. Потом перенесли третью и четвертую бутылку. На меня алкоголь действует не много по-другому, поэтому я начал завлекать в туалет по одной девушке.
Я вышел из нашей ложи только через три часа и прикрыл за собой дверь. Поймав одного из официантов, я сказал, «Что девушки устали и сейчас спят и чтобы их сейчас не беспокоили». Я не боялся, что через некоторое время их найдут мертвыми и все подумают на меня. Ведь все девушки сильно пьяны, и я изобразил там сцену драки.
Я вышел в танцзал и посмотрел на часы, на них было отчетливо видно 06:00. «Солнце уже почти встало» - подумал я.
Я немедленно выскочил из клуба на улицу, и вспомнил, что не взял пальто. На улице было практически светло, и побежал по дороге в сторону отеля. Но я не смог долго бежать по солнцу и забежал в какой-то магазинчик, слава богу, не спев, обуглится на солнце. Я решил немного переждать и повернулся в сторону к витрине. Я оказался в музыкальном магазине, не упуская возможности узнать, какая группа выступала в клубе, я подошел к продавцу.
-Извините, – сказал я – вы не знаете, какая группа выступает в клубе напротив. – И показал на него пальцем.
-Я знаю эту группу. – Сказал продавец – Она новая, из Сантьяго.
-Как она называется? – поинтересовался я.
-Она называется «Patronize» – «Покровитель».
-А у них есть сольный альбом? – неожиданно даже для себя сказал я.
-Да, есть, но у нас он третий день в продаже и у нас, его почти раскупили. Если хотите, я могу посмотреть, не осталось ли у нас их диски?
-О да это было бы замечательно!
И продавец пошел искать диск. Я остался один я начал прогуливаться среди витрин и рассматривать на диски. Не прошло и пол минуты, как продавец вернулся с диском в руках.
-Вот он – сказал продавец – предпоследний экземпляр.
Я ему заплатил и подошел к двери, на улице вовсю пригревало солнце. Я думал, как же мне дойти да гостинице, которая находится в трех кварталах от магазина. Ведь стоит мне выйти на солнце, как я погибну.
На мое счастье я увидел не далеко от себя темный дворик. Я открыл дверь и проскочил туда. Теперь я думал, что делать дальше. Я решил пойти по этому дворику и посмотреть, куда он меня выведет.
Неожиданно я вышел около гостинице, теперь осталось два квартала, а не одного тенька, даже дерева не было. Тут я приложил всю свою силу и рванул к гостинице.
Я уже практически не помню, как добрался до гостиницы, как на огромной скорости перепутав, я влетел в прозрачную, закрытую дверь, как меня отскребали от стекла и на носилках отнесли в номер. Но очнулся я в номере живой.
Я встал с кровати, и быстро задвинув шторы, начал танцевать по комнате. Я был вне себя от счастья. Подойдя к шкафу, я из потайной полки достал свой гроб и положил в центр комнаты. Достав из ящика CD плеер (я следил за выпуском техники), я лег в гроб и достал из кармана диск. Он назывался «Искушение», я засунул его в плеер и накрылся крышкой.
В гробу я погрузился в чудесный мир тяжелого рока, который прославлялся этой группой. И я быстро заснул под звуки электрогитары



2



Я проснулся сразу после захода солнца. Я открыл крышку своего гроба и вылез наружу. В руках у меня был все тот же плеер, и диск «Покровителей», я за день прослушал его несколько раз. И мне очень даже понравилось, особенно одна из песен «История вечности». Она была просто восхитительна: в духе старого Парижа, много странного и таинственного в словах и музыки.
Я сел на кровать и машинально взял пульт от телевизора. Я начал щелкать по каналам в поисках чего ни будь интересного. И я это нашел. По телевизору показывали «Покровителей» с их новым клипом. Я поднялся с кровати и принялся танцевать под их музыку.
Наверное, со стороны это смотрелось очень смешно и нелепо. Я выделывал сальто в воздухе, и было такое ощущение, что я танцую под совершенно другую свою собственную музыку. На поворотах меня стало слегка заносить, и я упал на пол и рассмеялся.
Я смеялся как маленький ребенок просто и беспечно захлебываясь в собственной радости. Я не мог понять, почему у меня стало так легко на душе, но я решил одно точно я пойду опять в тот клуб, чтобы послушать группу. Я поспешно оделся в то, в чем был и вчера и вышел из гостиницы.
Я прогулочным шагом направился к клубу. Я шел медленно и размеренно, осторожно ступая каблуками по мокрому асфальту. В моем распоряжении была вся ночь, так что я мог спокойно погулять по дороге.
Пока я шел я никого не встретил, и немного удивился этому. После вчерашнего пиршества я даже сегодня был сыт. И не жаждал крови, так как вчера, но если я бы встретил на своем пути человека, я бы все же предпочел немножко подкрепиться.
Я шел и думал о Сармате. Я думал о назначенной на завтра встрече. Я тоже очень соскучился по нему и мечтал поскорее с ним встретиться. Но я не мог никак понять одной вещи, как я не заметил, что в Сан-Марино прибыл новый вампир. Я ведь всегда чувствовал их, и легко узнавал вампира, который пытался скрыться в толпе. И все же Сармата я не заметил.
Постепенно я начал подходить к клубу. Я впервые увидел его название «Кэлос». Я немного постоял на улице, перед тем как войти внутрь. Я присушился, играет ли там группа, в ответ я услышал, звон электрогитары и звук ударников. Я обрадовался, хотя сам не понял чему, и быстро зашел в клуб.
Я вновь вошел в светлое помещение, и этот свет на мгновенье ослепил меня. Когда я открыл глаза, я увидел сцену и столики стоявшие рядом с ней. Я сел за ближайший столик, чтобы лучше рассмотреть эту группу.
Ко мне быстро подскочила официантка в коротком белом сарафанчике.
- Вы будете что-нибудь заказывать? – вежливо спросила она.
-Пожалуй, да, я закажу себе воду с лимоном, - немного подумав, сказал я.
Я жил в обществе людей и поэтому часто искал жертву в барах или кафе. Поэтому мне нужно что-нибудь заказывать из человеческой еды. Сначала я заказывал блюда, но я не чувствовал их вкуса и потом из-за этого я перешел на напитки. Сначала были спиртные, но у меня после их употребления очень крутило живот и сами закрывались глаза. В больших количествах я начинал плохо себя контролировать. И из списка осталась только вода с лимоном. Постепенно я к ней привык и начал чувствовать вкус. Поэтому в любом ресторане или кафе я всегда ее заказывал.
Официантка быстро записала мой заказ и удалилась. Я внимательно смотрел на группу. Из кармана плаща, который я взял заранее, чтобы не повторилась вчерашняя история, я достал их диск.
Я достал вкладыш с названиями песен, и тщательно прочитав их, я развернул его. Внутри на нескольких страницах было написано об участниках «Покровителя».
Я начал сравнивать описание, написанное в буклете с внешностью исполнителей. Сначала я начал с солистки.
Ее звали Ирма. На фотографии она заметно отличалась от такой, какую я ее сейчас видел. «В живую она намного симпатичнее» – подумал я. Они все заметно отличались от своих фото в буклете. Но пойдем по порядку, не спеша. У Ирмы была очень впечатляющая внешность. У нее были огненно рыжие локоны, которые волнами спадали у нее ниже талии. У нее было что-то наподобие челки, короткие волосы спадали по обе стороны, скрывая подбородок. На фотографии были хорошо видны ее лазурные глаза, столь глубокие и нежные, что в них можно запросто утонуть. Она была столь легка и непринужденна. Что я задался вопросом, как такая милая девушка может петь под такую тяжелую музыку. У Ирмы может быть для образа женщины-вамп, была проколота бровь и несколько дырок в ухе, но она все равно смотрелась очень чувственной и женственной. И она оставалась такой, хотя была одета в черную кожу. Ноги ее облегали кожаные штаны, подчеркивая стройность ее ног. Сверху красовалась футболка с большим взрезом.
Она непринужденно двигалась по сцене, исполняя очередную партию соло.
Ее барабанщика звали Дюк. Он был слегка полный и был побрит на лысо. Электрогитарой управлял Саймон. Молодой юнец, даже чем-то похожий на меня. Всем

[size=18:38e163c290][align=center:38e163c290]Пусть будет иначе[/align:38e163c290][/size:38e163c290]

[size=9:38e163c290][i:38e163c290][align=right:38e163c290]Я верю в Свет, но вижу лишь Тьму;
Я делаю Зло одному, а все говорят мне «спасибо»;
И пусть Добро поглотит весь мир – мой дом останется Адом.
Моритэль Миотис[/align:38e163c290][/i:38e163c290][/size:38e163c290]

Какая прекрасная ночь!
Единственный минус – нет луны. Но луна и падающий снег вряд ли бы хорошо сочетались… Если отбросить зрительные образы и довериться остальным чувствам, может показаться, что находишься в сказке. Ведь всё это может существовать лишь в старой доброй истории, какие обычно рассказывают детям: покачивание мчащейся вперед кареты, равномерное цоканье лошадиных копыт, тихий шорох снега – Золушка едет на бал… Всю эту идиллию портят лишь машины, проезжающие рядом, да высотные здания. Нет уж, на них я совсем не хочу смотреть!
Я откинула голову назад и закрыла глаза. Хорошо!
Жаль только, что это будет продолжаться недолго: уже минут через десять я доеду до назначенного места сбора – старинного особняка Лондэмор – и опять придется выслушивать ругань собственных сородичей насчет всяких мелочей: охотников, нашей «еды», поведения в общественных местах – какая скука! И вот зачем – ну скажите мне, зачем! – каждый год собираться всем вместе и обсуждать что-то, что нам все равно не изменить. Мы же сами облегчаем охотникам жизнь, собираясь в одном месте: если они нагрянут, нам придется несладко. Как хорошо, что я никогда не расстаюсь со своим кинжальчиком – даже сейчас он вставлен в голенище левого сапога. А ведь остальные предпочитают приезжать на место встречи абсолютно безоружными! С другой стороны, это, конечно, правильно, иначе они перерезали бы друг друга. Поражаюсь, что этого до сих пор не произошло. Даже у меня, одной из самых сдержанных в нашем роде, часто возникало желание вцепиться в глотку какому-нибудь оратору, в очередной раз несущему полную чушь, типа «нам надо контролировать себя и ни в коем случае не привлекать чужого внимания, ведь рядом может оказаться охотник, который только и ждет нашей ошибки». Как будто охотникам нечего больше делать, кроме как целыми днями шляться по городу и ждать, пока кто-нибудь, улыбаясь, не обнажит свои клычки. Какой маразм!
Я открыла глаза и повернулась к окну. Там все еще падал снег, ехали машины, мелькали высотки. Какой кошмар, до чего, все-таки, докатилось людское общество – жить в высотках! Люди, опомнитесь – что может быть лучше уютного замка и пары лошадей?! Правильно, это самое лучшее, что может быть в мире. Так зачем вы ездите на этих питающихся бензином развалюхах и живете в малюсеньких квартирках на 20-метровой высоте? Куда мир катится…
Вот куда катится мир, я не знаю, а вот то, что я уже приехала к месту сбора, это точно.
- Вас ждать, леди Миотис, или до дома вас довезут ваши друзья?
- Да, думаю, ждать меня не стоит, - я улыбнулась своей самой обезоруживающей и клыкастой улыбкой, и мой транспорт медленно исчез из виду.
Я отошла от дороги и устремила свой взор на особняк. Мда, домик неплохой, но по моим меркам он довольно мал. Видимо, это плата за жительство в самом центре города. Нет уж, никогда не переселюсь в подобный район: ужасный шум, кошмарный вид из окон, много народу. Хотя, наверное, проще искать себе подходящую жертву… Нет, все-таки моя любимая окраина города куда приятнее.
Я поднялась по мраморной лестнице и вошла в холл. Судя по оживленным голосам, прибыли уже многие. Какая досада. Сейчас все знакомые будут считать своим долгом подойти и поздороваться. И опять придется долго отвечать на бессмысленные вопросы… Надоело.
Я надвинула капюшон плаща на самые глаза и вошла в гостиную. Изнутри особняк уже не кажется таким маленьким; да, эта комната мне нравится. Хотя с моим замком ничто не сравнится…
Не привлекая излишнего внимания, я поднялась в верхнюю часть двухуровневой гостиной и остановилась рядом с небольшой группой юных вампиров. Уж слишком юных – они вряд ли являются нашими родственниками дольше десяти лет. Дети!... Но это наилучшее место для наблюдения за нижней частью зала: отсюда все видно и слышно, но старшие члены нашего сообщества сюда не поднимаются, считая второй уровень местом для молодежи. По крайней мере они всегда так считали и всегда назначали местом встречи дома с большими гостиными, что бы отделить от себя «зеленых и глупых вампирят». Ну что ж, пусть заблуждаются и дальше; я расправила свой серебристый плащ и устроилась на самом краю балкона: все прибыли, через минуты должны начаться бурные обсуждения каких-нибудь пустяков. Хотя бы будет не так скучно.
- Ты опять заняла самое неприметное место, Мори.
- Не стоит так сильно сокращать мое имя, Вальдар! – мне не нужно было даже поворачивать голову, чтобы узнать того, кто сейчас стоял у меня за спиной. Только этот нахальный юнец смеет называть меня «Мори». Как он мне надоел!... Конечно, назвать Вальдара юнцом я могла только про себя: он был примерно моего возраста или даже старше, но такой взгляд на мир, по моим меркам, может быть свойственен существу лет на сто младше меня. – И я не помню, когда мы перешли на Ты.
- Неужели я должен обращаться к тебе «Леди Миотис», как и все остальные? – Вальдар рассмеялся и сел рядом. – Может, мне надо называть тебя «Моя Госпожа»?
- От последнего можешь воздержаться, ведь не я сделала тебя вампиром. – Неужели он не понимает, что я не люблю находиться в его обществе и безумно от него устала? – И я этому очень рада.
- А вот я жалею, что не я укусил тебя, когда ты еще была человеком… Может, исправим это маленькое недоразумение? – Он продемонстрировал свои длинные, хищные клыки и медленно потянулся к моей шее.
- Не нарывайся, - даже сквозь одежду он почувствовал, что лезвие кинжала, приставленное к его груди, сделано из чистого серебра. С тех самых пор, как я стала вампиром, я никому не позволяла пить свою кровь, и не намерена позволять.– Если приблизишься еще хоть на миллиметр, я не посмотрю на количество народу вокруг, а просто всажу его тебе в сердце, - обожаю смотреть на перекошенные ужасом лица вампиров, когда они видят мой любимый кинжал. Кстати, некоторым это очень идет, и Вальдар один из них.
- Уж и пошутить нельзя, - какая досада, что испуг на его лице не держится долго. – Не принимай близко к сердцу, Мори, я не…
- Моритэль.
- Да, я ведь не собирался этого делать!... Это был мой способ… пригласить тебя на ужин. Вижу, ты его не оценила, - Нет, вы посмотрите, какой хам! – Но, тем не менее, предложение в силе, - он улыбнулся, еще раз демонстрируя свои зубки, которые, на этот раз, имели более миролюбивый вид.
- Я подумаю над вашим предложением, но я склонна дать отрицательный ответ, - при этих словах кинжал пришлось убрать. Все-таки, появления на общих собраниях с оружием, тем более с таким, у нас не очень одобряется.
- Правильно, подумай. Не стоит же сразу отказывать таким милым существам, как я! – Это еще почему? Как будто ты мне что-то сделаешь! Максимум – ты перестанешь обращать на меня внимание и пригласишь кого-нибудь другого. У меня иногда даже складывается впечатление, что тебе все равно с кем проводить время, лишь бы не сидеть в полном одиночестве! Какая досада, что нельзя сказать это вслух. – Если передумаете, я всегда к Вашим услугам, Моя Госпожа, - Вальдар галантно поклонился, глядя мне в глаза и не убирая с лица свою жутковатую улыбку, и направился вниз.
…Нет, все-таки зря я с ним так жестоко. Не такое уж он и плохое существо, в некотором роде. В его компании хотя бы весело. Надо будет когда-нибудь все-таки поужинать с ним – уж слишком давно он меня об этом просит. Это странно. Особенно зная его непостоянство и страсть к обычным девушкам, которых он просто обожает обращать в вампирш. Вечно Вальдару хочется новых ощущений и свежей крови…
Внизу наконец начались бурные обсуждения. Или только сейчас я обратила на них внимание? Интересно, из-за чего они ругаются на этот раз. Стоит послушать.
- А я говорю, их развелось слишком много! Еще чуть-чуть, и их количество увеличится настолько, что они смогут начать открытую войну против нас. И неизвестно, кто в ней победит!
- Не неси чепухи! Война не нужна ни нам, ни охотникам. Мы – смысл их существования, за охоту на нас им платят огромные деньги, они не могут позволить нам исчезнуть окончательно. Это будет невыгодно в первую очередь им.
Да, опять обсуждение охотников. Возможно, это и правильно – за последние несколько лет количество обращенных куда меньше числа убитых ими. Над этим фактом действительно стоит задуматься.
- Тем более, если исчезнем мы, может нарушиться весь баланс: резко увеличится число оборотней или, например, восставших. Эти создания более кровожадные, чем мы, и намного менее сговорчивы. Охотники это прекрасно понимают: они уже давно ведут борьбу с народами Тьмы и успели в совершенстве узнать их характер и повадки; и поверьте, для них нет более милых и добрых созданий, чем наш род, род вампиров! И они не настолько глупы, чтобы истреблять нас подчистую, вызывая в этот мир ненасытных отродий преисподней!
- Конечно, они не намерены истреблять нас всех! Но я слышал, готовится грандиознейшая операция: охотники хотят лишить нас права передвижения, запереть в наших домах и кормить донорской кровью, не позволяя питаться живыми людьми!
- Эффект все равно будет тот же! Мы сильнейшая и разумнейшая раса Тьмы, мы контролируем остальных, и если нас убрать – вся нечисть Тартара будет вести себя в этом мире так, как ей заблагорассудится, и даже охотники не в силах будут ее усмирить. Как бы они не старались – у них нет власти над силами Тьмы, и от нас их спасает только наше собственное нежелание воевать.
- Именно из-за нашей власти над другими нас пока не трогают. Вы заметили, что за последние два месяца мы не потеряли ни одного вампира? Пока мы им не нужны! Сейчас охотники обезвреживают других Темных созданий, запирают их в клетках, что бы потом безбоязненно, без всякого риска можно было убирать и нас!...
- Какая чушь!
- Ты полностью доверяешь своим источникам? Неужели охотники считают, что у них хватит сил на осуществление задуманного?!...
-А так как спонтанные вампиры, оборотни и остальная нечисть – явления крайне редкие, то их план может сработать.
- Ты считаешь, Тьма не может самозародиться?
- Может, Тьма существует внутри каждого, но злой человек не обязательно вампир! Тем более, даже если самозарождение, в полном смысле этого слова, произойдет, как произошло в самом начале, при нашем первом появлении, одного вампира охотники вычислят без труда, а его уничтожение не потребует больше пяти минут!...
Идеи выдвигаются конечно неплохие, но вряд ли удастся услышать еще что-либо полезное. Я осмотрела зал. О, еще одна группа! Интересно, о чем разговаривают там?... Хотя, я и так это знаю: раз группа состоит из «сильной» половины человечества и там присутствует Вальдар, разговор явно идет о девушках. Их лучше не прослушивать – я не в настроении узнавать о себе что-то новое…
Видимо, больше ничего интересного не будет: разговор об охотниках скоро заглохнет, больше серьезные темы поднимать не будут… Все как всегда. Значит можно уходить…
Ладно, вечер прошел лучше, чем я ожидала. По крайней мере, узнала последние новости.
Я медленно вышла на улицу, закрывшись от промозглого ветра серебристым плащом… И сразу почувствовала, что за мной наблюдают.
Моментально включилось охотничье чутье: один, человек, где-то слева, на крыше одного из тех невысоких домов, серебра с собой не имеет, но охотник.
Я повернула голову влево и улыбнулась незнакомцу. Своей самой очаровательной и клыкастой улыбкой. Все равно мне никто ничего не сделает! По крайней мере не он и не сегодня!
И я медленно пошла к городскому парку. Люди, расступитесь, если не хотите познакомиться с вампирскими клычками! Я вышла на охоту!
Была ночь 27 декабря 1984 года.

[align=center:38e163c290]* * *[/align:38e163c290]
Я с грустью вздохнула. Да, хорошие были времена…
Я перевернула с десяток страниц и мой взгляд остановился на середине лета.


Сегодня 21 июля. Прекрасный вечер для любителей жары, к коим я абсолютно не отношусь. Даже сейчас, в 11 часов ночи на улице ужасно душно; хорошо, что хотя бы дует прохладный ветерок.
Раз я не люблю подобную погоду, спросите вы, зачем я гуляю по городу, хотя могла бы спокойно сидеть в своем уютном замке и наслаждаться жизнью? Если честно, не знаю сама. Возможно, мне захотелось отдохнуть от привычной обстановки: мой замок, конечно, восхитителен, но за время моего обитания там, а обитаю я там ну о-о-очень долго, я изучила его слишком хорошо. Аж тошно становится. Возможно, мне хочется пообщаться с людьми, нормальными, ЖИВЫМИ людьми, ведь в моем доме обитаю только я, мой дворецкий, являющийся вампиром, мои любимые лошади, Сумрак и Вьюга, которые тоже чуть-чуть не от мира сего, и ворон, недавно поселившийся над моей лабораторией, за ним пока ничего паранормального замечено не было. С ними со всеми, конечно, весело, но общения с людьми не заменит ничто.
Да, наверное, именно из-за людей я вышла сегодня из замка. Какие они интересные! Они даже сами этого не представляют!... Я шла по центральной аллее парка и рассматривала окружающих.
Странно, несколько десятилетий назад люди были куда проще: никакого разнообразия характеров, взглядов. Хотя нет, оно было, но слишком уж незначительное. Воистину серая безликая масса. Хорошо, что со временем все в этом мире меняется… Меня обогнал мужчина представительного вида с очень озабоченным лицом – банковский работник, у которого окончательно расстроились все его планы. И он не подозревает, что во всем виноваты его партнеры, думающие лишь о себе… На скамейке слева устроилась группа молодых людей, именующих себя рокерами. К ним пожалуй тоже стоит присмотреться… Результат меня не удивил: никакого достойного будущего, сплошные неприятности с защитниками правопорядка. Только один из них, если побыстрее уйдет из этой компании, сможет узнать, что такое настоящее счастье и свобода… Справа, по темной и довольно романтичной аллее, шли двое. Крепко держась за руки и мило беседуя. Интересно. Я окинула их своим проницательным взглядом истинного вампира. И отвела глаза: через четыре дня они расстанутся, и он чуть не покончит с жизнью. Он безумно ее любит. А она – нет. И судя по всему, никогда не любила… Влюбленный не всегда признается в любви, признавшийся – не всегда любит. Глядя на людей, я все больше убеждаюсь в этой простой и ужасающей истине…
Я вышла к небольшому парковому пруду и села у самой воды. Почему люди такие странные и не замечают самых банальных и простых вещей? Почему им требуются месяцы и годы, чтобы узнать о другом человеке хотя бы половину? А мне хватает беглого взгляда, чтобы узнать все, начиная от имени и любимого цвета и заканчивая днем возможной смерти! Как хорошо, что я не могу просмотреть свою жизнь. Я задумчиво посмотрела в воду. И заметила на другом берегу еще одну представительницу рода человеческого: девушка сидела на берегу и, довольствуясь светом полной луны, что-то записывала в свой блокнот. Короткий взгляд, и я увидела ее всю: прежние неудачи, одиночество, нынешнюю работу в газете, непонимание окружающих, будущую блистательную книгу, которая изменит всю ее жизнь и начало к которой она сейчас пишет. Она будет счастлива. Я улыбнулась и пожелала девушке удачи. Она достойна такого будущего.
Я поднялась и вышла из парка. Не люблю долго сидеть на одном месте. Да и скучно там, и людей мало. Надо найти место пооживленнее…
Здесь, на многолюдной даже в такое время суток улице, я могла вдоволь налюбоваться человеческими эмоциями и судьбами, во всех их проявлениях… Страх ребенка, спешащего домой – неинтересно, это чувство и так было написано у него на лбу… Злость подростка, крупно поругавшегося со своими родителями. Это мне знакомо, но тоже неинтересно… Страстное желание молодого человека поскорее оказаться рядом со своей любимой. Какие чудесные бледно-розовые розы! Я присмотрелась: сегодня он сделает ей предложение. И она согласится. Я вздохнула с облегчением. Да, даже в этом чокнутом мире люди могут быть счастливы. Это хорошо… Но нам, вампирам, это ничего не дает мы одиноки по натуре и этого не изменить…
Я напряглась: сзади меня шел охотник. Неопытный. Молодой. Без серебра. Значит, можно не волноваться. Я улыбнулась и опять начала рассматривать проходящих мимо меня людей; охотник моментально был забыт.
Вообще я редко вот так просто хожу и сканирую всех подряд. Чаще всего я это делаю, когда ищу себе подходящую пищу – у меня нет желания лишать общество человека, который еще может чего-то в этом мире достичь. Например, я никогда не позволила бы себе напасть на ту девушку у пруда и не посмела бы тронуть такого, как тот человек с розами… Я поискала его в толпе: он уже свернул к дому. Она его уже ждет. Удачи вам…
А в пищу я чаще всего выбираю людей или абсолютно бесполезных для общества, или очень близких к смерти. Это и для них самих лучше. Я думаю…
Когда я наконец решила осмотреться, оказалось, что я добралась до другой части города и стояла рядом с входом на кладбище. По моей спине пробежал холодок. И как меня сюда занесло? Не могла выбрать более удачный маршрут?
Да, вопреки общераспространенному мнению мы, вампиры, не очень-то любим кладбища. По крайней мере, я их терпеть не могу. Уж слишком там мрачно, одиноко, тоскливо. Разве что там приятно выть на луну, среди покосившихся крестов и покрывшихся мхом надгробных камней. Но это не наша привилегия… Кстати, это еще одна причина, по которой я стараюсь избегать кладбищ: слишком многие расы Тьмы стараются пополнить свои ряды с помощью трупов и людей, приходящих сюда, так что на могилах можно встретить представителей чуть ли ни всех народов преисподней.
А людей, приходящих сюда и просто так гуляющих среди могил, я вообще не понимаю. Народ, что вы там забыли? Острые ощущения? Романтику? Кладбищенский покой??? Вы не знаете, что такое смерть, но хотите узнать, вас тянет все загадочное, именно поэтому вы и бродите здесь, рядом со старинными надгробными камнями. Осторожней, вы можете найти то, что ищете, но поверьте, вам это не понравится. И если вам не повезет и вас обратят, вам самим придется таиться среди этой мертвой тишины и ждать следующих искателей приключений. Слишком уж много нечисти выбрали кладбище как место своего жительства и охоты. Берегитесь, люди…
Но это только мои мысли. Их никто не знает, всем по-прежнему интересно, что таится ночью за кладбищенской оградой. Я смотрела, как группа подростков вошла за ограду и исчезла во мраке. И точно знала, что один из них останется среди могил навсегда… Ну нет, не сегодня!
Я быстро вбежала на мертвую территорию, скрылась от любопытных глаз прохожих и задумалась: в кого обратиться, чтобы привести их в чувства? Летучая мышь вампир? Не признают, не поверят. Собака? Не испугаются. Пусть будет волк! Не в стиле вампиров, зато действенно…
Ох, сколько от них было визга, с какой скоростью они побежали по домам, сколько времени они будут бояться этого места! Я прислонилась к каменному ангелу и от души расхохоталась. Прекрасная ночь!
Но пора домой. Я вышла к дороге и пронзительно свистнула. Отлично, минут через 15-20 мой транспорт будет на месте.
Я почувствовала на себе уже знакомый внимательный взгляд. Ну что ему от меня надо?! Я отошла подальше от мертвой территории кладбища, села на газон под развесистым деревом и громко поинтересовалась:
- И долго ты, Охотник, будешь за мной следить?
Да, он меня услышал. И не мог не услышать. Но если честно, я не сразу поняла, что это юное существо в черной одежде и с очаровательным хвостом светло-каштановых волос и есть мой преследователь. Я бы приняла его за еще одного искателя приключений, если бы просто встретила его на улице. Единственное, что указывало на его принадлежность к охотникам – это хорошая защита от вмешательств. Я не смогла его просканировать. Да, собственно, и не хотела. А милое существо…
Охотник неторопливо приближался ко мне, убрав руки в карманы и скрыв настоящие эмоции равнодушной маской. И что он пытается этим показать? Мнимое превосходство? Ну что ж, пусть попробует.
Я вгляделась в его лицо… Какие пронзительно зеленые глаза! Я никогда не видела подобного. И ведь это не линзы, цвет настоящий. Пронзительно зеленый… И внимательный, изучающий взгляд, от которого сложно скрыться. Из него вырастет потрясающий охотник; но я бы не хотела с ним столкнуться, когда он станет профессионалом своего дела. А сейчас можно и побеседовать: мне все равно ждать, пока приедет моя карета, ему, как я понимаю, тоже торопиться некуда.
- Ну садись, раз уж подошел, - юноша сел, но в некотором отдалении от меня. Боится. – Так зачем ты следил за мной? Из любопытства, куда может идти вампир темной ночью?
- Мне нужна была тренировка в выслеживании. И я случайно заметил Вас, - а твой холодный тон, охотник, мне совсем не нравится. Не идет он тебе, знаешь ли.
- Понятно. Значит, переходишь к полевой подготовке, проверяешь на практике усвоенную теорию? И как успехи?
- Вы меня заметили. И, как я теперь понимаю, уже давно.
- А ты чего ожидал? – я усмехнулась и попыталась еще раз его просканировать. Ноль. – Охотник, ты связался с противником, намного превосходящим тебя по силам.
- Я просто хотел узнать, каково это – преследовать вампира, создание Тьмы, - а парень умеет держать себя в руках! Милое существо… Но я терпеть не могу людей, а тем более охотников, смотрящих на меня взглядом, полным холодного любопытства, меня это выводит из равновесия. Напугать его, что ли?
- Узнал? И что, понравилось? – а вот мой хищный взгляд ему явно не понравился.
- Да.
- А ты не боялся, что я могу напасть на тебя? Или что я у тебя на глазах нападу на кого-нибудь другого? Ты сам совсем незащищен и не смог бы защитить других. Тебе пришлось бы просто наблюдать.
- Меня уже научили ощущать ваш голод и желание убивать. – Он внимательно посмотрел на меня. – Вы не убили бы меня! – Я усмехнулась.
- Правильнее было бы сказать, что я не выпила бы твою кровь, потому что я действительно не голодна.
- Вампиры не убивают без особых причин. Это бы вызвало гнев Охотников! – мой насмешливый взгляд ему явно не нравился, но он сохранял самообладание. Хотя равнодушная маска уже исчезла с его лица, разговор начинал задевать его за живое.
- Это тебе тоже рассказывали на твоих занятиях? Ну что ж, твой учитель был прав, мы действительно не убиваем из простой прихоти. Это наш ответ на то, что вы не убиваете без причин нас.
Юный охотник задумчиво посмотрел на меня, потом тихо произнес:
- Мы спасаем людей, уничтожая ваш род; вы же просто живете, уничтожая нас. Мы связаны, но нам от вас нет никакой пользы, вы лишь мешаете нашей свободной жизни!
- Не суди, да не судим будешь… А насчет того, что мы вам мешаем – спроси у своего наставника, кого убивают вампиры.
- Он ответит «Людей»!
- А каких людей? Важных, способных изменить вашу жизнь к лучшему, просто счастливых? Или бесполезных, никчемных и несчастных, которым не мила жизнь? Мы помогаем Вашему обществу, просто никто не хочет этого замечать!
- Пусть даже так, но, все равно, не вам решать, кому жить, а кому умереть! Может, вы и умеете смотреть в будущее, но это не дает вам права уничтожать нас! – ну наконец-то мой собеседник окончательно перестал играть роль страшного охотника на вампиров и стал самим собой. Я дождалась.
Но резко отступать от намеченного плана тоже не стоит:
- Если бы мы хотели вас всех уничтожить, нам бы понадобилось не больше недели. Мы сильны, Охотник, и вы не знаете границ нашей силы. И не узнаете никогда, потому что наша сила безгранична, как сама Тьма, нас породившая! – если честно, я боялась, что он испугается моих слов, уж слишком мрачным и жутким тоном я их произнесла. Это бы все испортило. Но он не испугался. До его мыслей мне не добраться, но я и так видела, что испуга в нем нет. Но я разбудила в нем другое чувство – любопытство. Страшное любопытство, возникшее после долгой зубрежки теории…
На мою тираду о Тьме, он ответит всего одним словом:
- Продемонстрируйте.
Я жутко улыбнулась, огляделась по сторонам и практически сразу нашла одиноко бредущего человека. Отлично, это то, что надо!... Я даже не стала его сканировать – обычный, среднестатистический человек, абсолютно мне не интересный.
Я указала на него своему собеседнику.
- Сейчас этот человек подойдет ко мне и сам будет не против, чтобы я его укусила.
- Не смейте этого делать!
- Да и не собираюсь, я не голодна. – Я удивленно посмотрела на юношу. – Это же эксперимент.
Я внимательно посмотрела на свою «жертву» и улыбнулась. С ним будет просто работать. Он легко поддастся небольшому внушению, а потом все забудет. Раньше я обожала так шутить с людьми. Правда было это лет сто назад…
Идущий остановился и удивленно посмотрел в мою сторону. Даже не пытаясь сопротивляться, он медленно подошел ко мне. Остановился. Сел на траву. Ничего не видящим взглядом уставился на меня.
- Человек, ты знаешь, кто я? – Ласково спросила я у своего «подопытного кролика», краем глаза наблюдая за реакцией юноши.
- Вампир, - с трудом выговорил прохожий.
- И знаешь, зачем я призвала тебя к себе? – невинно поинтересовалась я, глядя уже целиком на охотника. Тот сидел неподвижно, как загипнотизированный, и смотрел на происходящее взглядом, полным ужаса и нетерпения.
- Ты вызвала меня, чтобы выпить всю мою кровь… И я пришел… Я твой…
Я резко разорвала мысленную связь. Еще секунда, и мой подопытный кролик придет в себя…
Взгляд стал осмысленным. Человек удивленно посмотрел на меня, на дорогу, по которой он только что шел, на небо и луну. На землю, на которой сидел.
- Ты знаешь, кто я? – с нажимом спросила я. Человек вздрогнул.
- Я уверен, что не знаю ни Вас, ни Вашего друга… Извините, - он резко поднялся и бросился к дороге, где поймал первую попавшуюся машину.
- И это – самая малость, - весело сообщила я потрясенному юноше.
После недолгого молчания он решился заговорить. Его голос зазвучал как-то слишком обреченно:
- Но если ваш род может такое, почему люди до сих пор живы? И почему еще живы мы, охотники, пытающиеся истребить вас? – Я ласково посмотрела на него. Ребенок, что ты забыл среди этих убийц? Это ведь не твой путь… Я вздохнула и просто ответила:
- Нам не нужна смерть человечества. Люди интересны нам не только как пища, но и как… друзья. Нам тоже иногда очень хочется просто посидеть и поговорить с кем-нибудь. Но разговор с вампиром это одно, а иметь дело с человеком – совсем другое. Люди проще, чище. Наверное, это происходит из-за их не слишком долгого существования на этом свете. Люди способны на понимание… сострадание… А большинство из нас, бессмертных, уже забыли даже смысл этих слов. Пройдет еще несколько веков, и я наверное тоже стану безразличной к людям… Но пока они мне интересны. Мне интересно с ними общаться… Да, нам тоже иногда хочется общения, доброго к нам отношения, тепла… - Я резко прервалась. Философствовать я конечно люблю, но на бумаге, сама с собой. Но вот так, запросто, рассказывать Охотнику об особенностях психологии Вампира – это уж, извините, перебор! - …А насчет убийств охотников: ты же сам все знаешь, мы не убиваем без серьезной причины. А самая наисерьезнейшая причина для вампира – это желание кем-нибудь перекусить… - Я хитро посмотрела на собеседника. – Именно поэтому я сейчас тихо и мирно сижу и общаюсь с тобой, даже не помышляя проливать твою теплую и наверняка вкусную кровь.
Парень улыбнулся, но потом вновь серьезно посмотрел мне в глаза. Кажется, я уже начинаю привыкать к этому вдумчивому взгляду зеленых глаз…
- Нам, конечно, рассказывали, что у вампиров своя философия и они по-своему смотрят на мир. Но я не считал, что их взгляд может быть таким интересным и близким нам, людям…
- Когда сидишь, загородившись от реального мира книгами, все кажется не таким, какое оно на самом деле.
- Это уж точно… Но на самом деле вы оказались куда приятнее, чем в книгах… Нет, не думайте, нас не учат тому, что вы – изверги, и убийство вампира – правое дело, просто… Вы не такие, как я представлял. Вы не такая. – Он робко улыбнулся.
- Буду счастлива, если уничтожу твое желание быть охотником на таких добрых и пушистых существ, как мы. – Я улыбнулась ему своей самой очаровательной и клыкастой улыбкой. Охотник рассмеялся:
- А ведь я Вас однажды уже видел! Этой зимой я случайно видел Вас выходящей из коттеджа, в центре города… Тогда Вы тоже меня заметили. И так же мне улыбнулись. – И я мысленно поблагодарила Небо и Преисподнюю за то, что тогда он еще не смог определить мое чувство голода. Да уж, удача тогда была явно на моей стороне… Надо узнать, как зовут это милое существо.
- Вот мы разговариваем, а даже не знаем имена друг друга. Зовите меня Оливер. – Я посмотрела на него и еще раз поразилась своей способности находить общий язык с людьми. Ведь в самом начале он был настроен крайне недружелюбно, даже можно сказать агрессивно - …А как мне обращаться к Вам, если я еще раз столкнусь с Вами?
- Вампиры редко называют людям, а тем более охотникам свое имя, - я с некоторой грустью наблюдала, как рядом с нами останавливается карета, запряженная черной и черно-серой лошадьми. Как бы хотелось поболтать еще немного, но летняя ночь слишком коротка, ее конец уже близок, а я не хочу сгореть в лучах восходящего солнца. А тем более не хочу, чтобы пострадали мои лошадки. Пора возвращаться. Я встала. – Но если ты так хочешь его услышать, мое имя Моритэль Миотис, серебряный ветер полуночи. По крайней мере, такой титул мне присвоили жители горной деревеньки лет двести назад за любовь возникать рядом с их поселением снежными зимними ночами, - я усмехнулась.
Я нырнула в непроницаемую тьму кареты, закрыла дверь, и мой транспорт помчался по пустым летним улицам большого и сонного города. И я знала, что карету провожал внимательный взгляд пронзительно зеленых глаз…
Почему-то мне кажется, что эта встреча не была случайной. После всего, что я пережила, я не верю в случайные совпадения…
Когда заспанное солнце выглянуло из-за горизонта, чтобы одарить мир новой порцией жарких лучей, я уже была дома и записывала в свой старый дневник каждую мелочь минувшей ночи.
Было светлое утро 22 июля 1985 года.

[align=center:38e163c290]* * *[/align:38e163c290]
Ужасно запершило в горле. Я схватила со стола высокий бокал и сделала большой глоток. Кровь всегда возвращает мне трезвость духа, есть у нее такая хорошая особенность. Но уже много лет я почти не ощущаю ее вкус… Одно дело пить кровь живого, трепещущего существа, и совсем другое – пить кровь, сданную для спасения жизней других. Пресная донорская кровь!
Но ничего не поделаешь. Я поставила бокал на место, рядом положила старую книгу в красивом кожаном переплете. Я начала вести этот дневник безумно давно, в те дни я еще не была вампиром… Хотя правильнее назвать это не дневником, а огромной автобиографией. В самом начале я просто записывала сюда свои мысли и события прошедших дней, чтобы потом точно знать даты знаменательных событий своей жизни. Потом, когда мне уже было чуть больше сотни лет, во мне проснулся писательский талант, но на что-то по-настоящему стоящее и красивое его вряд ли хватило бы. Если честно, я и не пыталась тогда написать что-нибудь крупное. Но именно тогда, чтобы и дальше чувствовать себя писателем, я начала оформлять дневник как сборник рассказов о моей жизни. Странно, но все реально произошедшие события под моим пером превращались в волшебные, захватывающие, почти сказочные истории. Что самое смешное – я ничего не добавляла, описывала события произошедшие за день, но… Мой взгляд опять скользнул на строки, написанные вроде моей рукой, но как будто в другой жизни. «Когда заспанное солнце выглянуло из-за горизонта…». Да, это была другая жизнь, а сейчас… Сейчас я разучилась писать.
Просто описывать стало нечего, а изобретать что-то свое… Для этого нужно хотя бы знать о чем писать! Я встала со своего любимого, но до жути надоевшего кресла и начала медленно бродить по гостиной.
О чем я могу писать?! Ни о чем! Писать о прошлом – просто тошно, в будущее я уже давно боюсь заглядывать, для меня в нем вряд ли припасено что-нибудь хорошее. Обо мне забыли все, кто только мог. А о настоящем я ничего не знаю…
Ведь благодаря стараниям охотников последние двадцать лет я сижу в своем замке, никуда не могу выйти и слабо представляю, чем сейчас живет человечество. Хотя я уверена, живет оно так себе…
В начале всего этого безумия я ужасно хотела сбежать, плюнув на все угрозы. Наверное, такая мысль посещала многих из нас. И некоторые даже пытались воплотить эту мечту… Я подошла к окну: солнце уже клонилось к закату, окна выходили на восток, мне нечего было опасаться. Вдали за огромным садом, по которому я в детстве обожала гулять и который сейчас зарос и больше напоминал лес, виднелась дорога и старые дома. Буквально через неделю после начала заточения я стала невольной свидетельницей неудачного побега. По этой дороге бежал человек. Благодаря прекрасному зрению, присущему всем расам Тьмы, я видела, как он медленно превращался в волка. Оборотень…. Но он не успел. Серебряная пуля догнала его быстрее, чем он окончательно стал зверем. А жаль. Если бы он успел трансформироваться, охотникам пришлось бы всадить в него как минимум пули три. А так одного серебряного заряда хватило, что бы превратить его тело в пыль, которую ветер быстро унес с места действия… Этот случай сразу отбил у меня всякое желание убегать. В конце концов, теплый, уютный замок, покой, свежая кровь, хоть и донорская. Красота…
Хотя кого я обманываю? Возможно, когда я была свободна, я мечтала о подобном. И если бы все это не было навязано, даже донорская кровь, думаю, казалась бы вкуснее! А при таком раскладе за время заточения я лишилась всего! Но самая большая и невосполнимая в сложившихся условиях потеря – это, все же свобода…
Небо и Преисподняя, за что? Что создания Тьмы сделали Человечеству? За что нас заперли в клетках, как диких животных? Неужели они не понимают, что без нас ниша, предназначенная Злу, освободилась, и они же сами ее заняли??? Только, между нами и новоявленной тьмой есть большая разница: мы древнейший род с давно сложившимися принципами, устоями, нормами; а между тем люди, ставшие Воплощениями Зла, напрочь лишены этого!...
Но это пустые, глупые мысли… На заданные мной вопросы может ответить лишь одно существо на всей планете, которое по-настоящему меня понимает, которому еще интересны древние расы Тьмы. Оливер. Я отошла от окна и направилась в кабинет. На столе, среди книг и исписанных листов стояла резная шкатулка. Взяв ее я опять вернулась к своему креслу у камина и в сотый раз осмотрела.
Я не знаю, откуда в нашем родовом замке изначально взялась эта красивая вещь, но все время, которое я себя помню, эта шкатулка хранила мои тайны. Еще ребенком я держала там свой дневник, в более старшем возрасте – все возможные безделушки, напоминающие о близких мне людях. Став вампиром, я начала ценить свою прежнюю, нормальную жизнь еще больше. Жизнь, которая должна была закончиться несколько веков назад. Не закончилась.
Я вновь потянулась за бокалом и вновь залила кровью душащие меня слезы… Небо и Преисподняя, убейте меня, я больше так не могу!
Я поставила шкатулку на стол, опять не прикоснувшись к ее содержимому – иначе станет еще хуже. Ведь каждая из собранных в шкатулке вещей несет на себе отпечаток одного из моих немногочисленных друзей, с которыми я уже никогда не увижусь… Нет, одна вещь достойна быть извлеченной, ведь именно из-за нее я принесла шкатулку сюда. Я открыла крышку и на ощупь, не заглядывая внутрь, отыскала свою любимую вещь – кинжал с серебряным лезвием, убранным в кожаные ножны. Этот кинжал я всегда носила с собой. Раньше. Еще в детстве мне подарил его отец. Когда я стала вампиром я начала недолюбливать его, но потом нашла в нем множество преимуществ.
Бросив на него один взгляд, я убрала его обратно и плотно закрыла крышку – уж слишком много воспоминаний, плохих и хороших, пробуждает в моей душе этот старинный предмет… Однажды, этим самым кинжалом, я чуть не убила Оливера…
Все, хватит воспоминаний! Я не хочу больше вспоминать своих старых друзей, родителей, сестру. Они не хотели быть со мной, стать такими, как я. И я потеряла их всех, одного за другим, и все они исчезали из этого мира у меня на глазах… Я потеряла их. А вместе с ними потерялся и смысл всей моей бесконечной жизни.
А друзья вампиры сейчас при всем желании не смогут зайти ко мне и поднять мне настроение. Им сейчас не лучше. Если, конечно, они не погибли при попытке бегства – тогда им должно быть лучше… Хотя какие друзья? У меня был всего один друг-вампир, но его я лишилась в самом начале этого безумия, именно тогда, когда я поняла, какой он на самом деле…
Еще одним глотком я допила всю оставшуюся кровь, уже не обращая внимания на ее пресность и текущие по щекам слезы. Я взяла дневник и легко нашла нужную запись. Запись начала нашего конца. Запись о смерти Вальдара.

[align=center:38e163c290]* * *[/align:38e163c290]
Этот день с самого своего начала не предвещал ничего хорошего: слишком уж бессонный день, слишком уж кровавый закат и слишком уж много было радости на лице Вальдара, когда я согласилась поужинать в его обществе…

Я пропустила примерно полстраницы и продолжила читать.

…Вальдар уже ждал меня за столиком летнего кафе. Он явно сидел здесь уже давно. Странно, это абсолютно на него не похоже, по моим источникам, он чаще опаздывает на встречи, чем приходит хоть на пять минут раньше… Да и костюмчик у него сегодня нестандартный. Видимо, он решил очень сильно меня удивить. И пока у него это получается.
- Здравствуйте, моя Госпожа! – Невероятно, но он действительно был рад меня видеть. Это редкость среди нашего брата… Наверное, я не зря всегда считала его необычным. – Раз уж это заведеньице собирается закрываться, - вампир неопределенно махнул рукой в сторону кафе, которому принадлежал этот столик, - то я предлагаю просто где-нибудь прогуляться. Ведь на улице прекрасная погодка. Тихо, спокойно, темно. И даже нет луны, так что никакая нечисть, в виде каких-нибудь оборотней, нам не помешает. Ну а в крайнем случае, - он ехидно усмехнулся и взял меня за руку, - я смогу защитить Вас, моя Леди!
Да, конечно, я сама всегда просила не называть меня «Мори», но подобное обращение – это тоже немножко перебор. Хотя весело. Я улыбнулась, и мы медленно, прогулочным шагом, направились в сторону моего любимого парка. А Вальдар продолжал разглагольствовать обо всем на свете. Я слушала его и усмехалась. И радовалась, что мой кинжальчик со мной. Мало ли что.
- Не волнуйтесь, моя Королева, я всегда с вами. Да и тем более, какой нормальный оборотень в здравом уме и трезвой памяти посмеет тронуть двух мирных отдыхающих вампиров? Я лично не знаю ни одного такого… В данный момент… Раньше, может быть, и знал, - его хитрый взгляд говорил сам за себя. Несчастный оборотень…

Я перескочила через еще один абзац.

- …О, посмотрите, как хорошо видны звезды! Вы разбираетесь в звездах, Миледи? – Мы стояли рядом с озером, посреди огромного пустынного парка и смотрели на черное небо. Чудесная ночь! Кажется, что в мире больше нет ничего, только тихий шорох волн, сумрачный парк и необъятное небо… Но, видимо, зря тогда, зимой я ляпнула, что мы не переходили на ты. С тех пор он меня называет исключительно «моя госпожа» или придумывает еще что-нибудь в том же ключе. Пора с этим кончать. Непривычно как-то.
- Нет, я редко заглядываюсь на звезды, а если и заглядываюсь, то абсолютно не интересуясь их названиями. Звезды прекрасны сами по себе… И может все-таки перейдем обратно на ты? А то куда привычней слышать от тебя «Мори». – Он улыбнулся. Как-то слишком… беззлобно, беспомощно для вампира. А он, оказывается, очень даже милый.
- А я люблю звезды. И когда мне очень тоскливо и одиноко, я всегда смотрю на них. И часто в тот самый момент, когда мне кажется, что в жизни нет ничего хорошего, я вижу падающую звезду… Знаешь, что я обычно загадываю? – Вальдар с улыбкой восхищения смотрел вверх. Что с ним произошло за то время, пока я его не видела? Что сделало его таким? Или раньше я просто не замечала…? Подавив свои вопросы, я отрицательно замотала головой. Вальдар перевел свой взгляд на меня, его лицо просветлело. – Я загадываю, чтобы рядом со мной всегда были хорошие друзья. Не знакомые, а именно друзья…А вон то – он указал на созвездие чем-то напоминающее трапецию, оно висело прямо над нами, - это мое любимое созвездие. Лебедь. Конечно, когда стемнеет, оно будет видно куда лучше, но крылья видны уже сейчас… Хотя, ты же не любишь звезды… - Он опустил глаза к земле. В них читалась ужасная, безысходная грусть. Я уже собиралась сказать, что он не прав, я люблю звезды, но вместо этого подняла глаза к почти черному небу и увидела падающую звезду.
- Смотри!... – Только и успела воскликнуть я, а звездочка уже скрылась за деревьями.
- Ты что-нибудь загадала?
- Нет, не успела. – Ответила я. Уж слишком уютной и романтичной была атмосфера, чтобы произносить вслух то, что пронеслось у меня в голове, пока по небу летела маленькая точка.
- Ну, не хочешь – не говори, - Вальдар снова поднял голову к небу.
Да уж, за этот вечер я познакомилась с абсолютно другим Вальдаром, о существовании которого я даже не догадывалась раньше. Я просто не могла предположить, что этот ехидный вампир может с таким восхищением на лице любоваться звездами… Вылитый эльф… Но его извечный имидж Казановы ему, как это ни странно, тоже идет. И как две столь разнородные сущности уживаются в одном теле…
Хотя, какая разница как?...
- А что это за созвездие? – Я указала на группу звезд рядом с уже вырисовывающимся Лебедем.
- Это Лира. – Вальдар заворожено смотрел вверх. И я его понимала: его восхищение далекими светилами передалось и мне, и я просто не могла отвести глаз от мерцающего ночного неба…
Не знаю, сколько времени мы стояли взявшись за руки и любуясь звездами… Наверное, очень долго. Но время не имело значения. Для бессмертных время не играет особой роли… Но за одну эту ночь я узнала многое. И не знаю, сколько месяцев мне бы потребовалось, что бы настолько хорошо разобраться в Вальдаре, если бы не было этой встречи. Как хорошо, что мы встретились… Над нами пролетела еще одна звезда, и я искренне пожелала, что бы Вальдар навсегда и остался таким – трепетным, нежным романтиком…

- Но нехорошо все-таки получается! – Мы медленно шли по темной парковой аллее, чуть вдалеке от искусственного света, людей. – Я ведь пригласил тебя на ужин, а мы пока только гуляли и любовались небом.
- Не стоит, Вальдар, я абсолютно не хочу сегодня пить чью-либо кровь. Не будем привлекать внимание охотников, за последние дни уже были убиты несколько наших. Не надо сейчас трогать людей!
- Ну не угощать же мне даму донорской кровью!... Или своей собственной. Хотя… - вампир улыбнулся. В тусклом свете хищно поблескивали его клыки. Уж слишком хищно…
Я услышала тихий щелчок, и между мной и Вальдаром блеснула яркая белая вспышка. Точнее… сквозь Вальдара… Вампир жалобно посмотрел на меня… и бесшумно упал на асфальт… Еще миг и лишь горстка пепла и торчащая из дерева серебряная стрела арбалета говорили о произошедшем…
Я подавила в себе желание броситься к Вальдару. Его уже не спасти. Я подавила в себе желание броситься на этих убийц – охотники носят с собой как минимум стрел десять. Я стану следующей жертвой…
Я моментально стала летучей мышью и скрылась в ветвях дерева. Я не достанусь вам, охотники! Не сегодня. Но я хочу увидеть тех, кто посмел его тронуть… Я затерялась в ветвях, с земли меня не увидят, а вот я увижу все. А охотники скоро подойдут сюда, чтобы полюбоваться на свою работу. Убийцы!
К месту действия приближались двое. Охотники. Учитель и ученик. С неплохим запасом серебряных стрел. Они остановились рядом с пеплом, который медленно но неуклонно разносился ветром во все стороны. Скоро не останется ничего.
- Что ж, ты справился. Это был очень хороший выстрел. Твоя первая охота закончилась очень даже удачно. Жаль лишь, что ты упустил вторую… - Учитель говорил спокойно, размеренно. Хладнокровный убийца!
- Но вампирша была не голодна, ее уничтожать и не следовало. Она сегодня никого не убьет. - Какой знакомый голос…
- Вот и скажи ей это, когда встретишь ее в какой-нибудь подворотне, когда будешь идти домой. Вампиры никому не прощают убийства своих друзей. А этот умер у нее на глазах. Будь осторожен, мой ученик. Нечисть не любит охотников, а сегодня ночью ты стал одним из нас, и я очень надеюсь, что ты и дальше не будешь проявлять никакой жалости к этим отродьям. Не достойны они этого, поверь, - учитель развернулся и зашагал прочь. На этом его миссия была закончена. Как хорошо я это знаю: довести своего подопечного от элементарных школьных предметов до первого убийства и оставить юного несмышленыша над прахом убитого им самим существа. После такого пути назад обычно нет, и несмышленыш, после мучительных раздумий о реальном Добре и истинном Зле, решает и дальше заниматься такой вот работой. А потом сам доводит кого-то от знания законов физики до убитого вампира…
Ученик все еще стоял под деревом…
Я плавно приземлилась у него за спиной, доставая свой кинжал. Ох, сейчас ты у меня попляшешь, мальчишка… Но он обернулся. И кинжал просто выпал из моей руки.
- Оливер?
- Вы? – он ошалело смотрел мне в глаза, не решаясь произнести больше ни слова. Лишь по одному моему злому виду, он прекрасно понял, что вампиры действительно не прощают убийства своих друзей. А за эту короткую ночь Вальдар успел стать моим другом…
- Зачем? Что он сделал?!
Юноша молчал. Я прекрасно ощущала, что в рюкзаке, висящем на его плече, находится арбалет и стрелы. Одной стрелы бы хватило чтобы убить меня. Но Оливер просто стоял и смотрел на меня. Зелеными глазами провинившегося щенка, которого ругает хозяйка.
- Я спрашиваю, что он сделал? Неужели его нужно было убивать?! Отвечай, Охотник!
- Он был готов убить невинного человека, первого встречного. Я это видел…
- Не так уж часто нам нужна человеческая кровь! – Я подошла к Оливеру вплотную, он съежился под моим взглядом и покорно отошел с моей дороги. Я присела на корточки рядом с прахом Вальдара. Оливер тенью стоял сзади, не решаясь что-либо сделать или сказать. И даже не думая достать арбалет и заслужить еще одну похвалу своего бывшего учителя.
Он тихо сел рядом.
- Я не знал, что это Ваш друг… Я не узнал Вас… Иначе я не посмел бы…
Я грустно посмотрела на него. В его словах было столько искренности, столько сожаления… И это было так абсурдно.
- Ты был не один. И поверь, твой наставник сам застрелил бы его, если бы у тебя не хватило духа. Да и меня, так, за компанию… Но Вальдару от всего этого не легче… - Я встала и пошла вон из парка, подняв с земли мой верный кинжал…

[align=center:38e163c290]* * *[/align:38e163c290]
Я опять протянула руку к стакану, но вспомнила, что он уже пуст. Тихо выругавшись, я уставилась на горящий камин. Такой же вечер, как и все остальные, никакого разнообразия. Но я уже привыкла… Тишина, потрескивание огня, сумрак. До безумия все это надоело! И в каком-то роде Вальдару даже повезло...
- К Вам гость, миледи.
- Так отправьте его к черту! У меня нет никакого желания сейчас с кем-либо беседовать! – Но огрызаться было бесполезно: в дверном проеме уже стоял мой посетитель. Я бросила на него единственный злобный взгляд, и мое ужасное настроение исчезло, как будто его и не было. В дверях стоял Оливер. Уже не тот ребенок, с которым я разговаривала у кладбищенской ограды, уже не тот молодой человек, который в самом начале заточения исправил мою участь и своими посещениями сделал ее на порядок лучше. Но в нем, даже повзрослевшем, остались и детская наивность и благородство, хотя он, конечно же, сильно изменился. Для людей 20 лет – срок немалый.
Но на меня смотрели все те же пронзительно зеленые глаза, и от их взгляда мне становилось уютнее и теплее.
- Здравствуй, мой ангел, - Оливер улыбнулся. – Неужели ты думаешь, что я исполню твою просьбу и отправлюсь повидать черта? Конечно, если ты настаиваешь, мне придется это сделать. Но я все-таки попробую сначала тебя убедить, что будет лучше, если я останусь здесь. И начну я вот с чего… - он нежно поцеловал мою руку и положил мне на колени букет бледно-розовых роз. Я тихо улыбнулась. – Сегодня же наш праздник… Ну так что, мне идти к черту? – Оливер выразительно посмотрел себе под ноги, а потом на меня.
- Нет, не стоит. Черту и так наверняка не скучно, у него там много народу гостит, а вот я дохну от тоски.
- И давай угадаю, большую половину этого народа к черту отправила ты, когда они не вовремя зашли тебя повидать, - я улыбнулась.
Оливер сел в соседнее кресло, перед этим придвинув его поближе к горящему камину и ко мне.
- Почему ты так давно не приходил? – слегка обиженным тоном спросила я.
- Сожалею, я был безумно занят. Но теперь я буду появляться у тебя каждый вечер… - я нахмурилась. Что-то настораживающее было в его приятных словах. С Оливером что-то не так. Я внимательно посмотрела на него. Пусть сам все скажет, я не хочу читать его будущее. – Тебя что-то удивляет? – Я утвердительно закивала. Он помрачнел. – Не хотел говорить в самом начале, но, видимо, придется… Хотя, может ты сама прочитаешь. Так будет проще…
Я с испугом посмотрела на него. Что случилось? Что с ним?... Но вдруг я поняла, я увидела его дальнейшую судьбу…
На моем лице появилось отчаяние. Оливер невесело улыбнулся.
- Да, я серьезно болен. Да, болезнь неизлечима. И врачи говорят, что гулять по этому свету мне осталось около месяца, но дату моей смерти ты видишь точнее… Но что с тобой, мой ангел? Ты же никогда ничего не боялась. Не стоит мрачнеть и теперь. Поверь, все будет хорошо, я знаю один хороший выход из этой ситуации. Но об этом поговорим потом, я не хочу окончательно портить этот день…
Я внимательно посмотрела ему в глаза. Я знаю, какой выход он придумал, но неужели он решится на это…
Повисло молчание. Я чувствовала, он думает о том же, о чем и я. Нет, действительно, оставим эту тему на потом. За сегодняшний день я уже устала от мрачного…
- Но ведь не все эти полтора месяца ты провел у врачей. Лучше расскажи, что сейчас твориться там, во внешнем мире? - да, жестокий способ сменить тему, но действенный. Оливеру, видимо, тоже не нравилось затянувшееся молчание, потому что он сразу ответил.
- Последнее время твориться вообще что-то невообразимое. Дела людские тебя вряд ли интересуют, поэтому расскажу что знаю о вас. Хотя рассказывать собственно нечего. Ученые так и не продвинулись в изучении способностей вашего мозга: до сих пор ломают голову над тем, как оборотни могут превращаться в животных, зомби – разгуливать по городам, а вампиры – узнавать судьбу человека. И все это собственно неудивительно, потому что создания Тьмы ученым не даются, разносят лаборатории и аппаратуру в пух и прах и сбегают. А так как теперь по вам, милым темным свободолюбивым существам, сразу открывают огонь на поражение, вас становится все меньше и меньше. Во всем мире вас уже насчитывается не больше сотни. Ученые уже несколько раз пытались подкопаться и под тебя, но не волнуйся, я им не позволю тебя тронуть… Так, что еще?... Ах, да, недавно выдвигалось предложение освободить вас, потому что человечество, как ты раньше предсказывала, катится непонятно куда и улучшения не предвидится. И охотники считают, что вы могли бы хоть что-то исправить. Им даже пришлось признать, что вы очищали наше общество от всякого мусора, но ситуацию эти заявления не улучшают. Слишком многие боятся, что если вас выпустить, вы уничтожите охотников и еще этак половину человечества, что бы утолить свою жажду крови… Это только их слова, не больше… Хотя, согласись, оборотни так и поступят, если освободить их… А вампиров отпустить, я думаю, даже нужно…М-м-м… Вроде все.
- Да, вы люди, как всегда в своем репертуаре. Вечно чего-то боитесь, причем почти всегда без повода, хотите сделать как лучше, но все портите. Кстати, как тебе удается так относительно часто бывать у меня? Как они тебя сюда отпускают, если считают нас такими маньяками?
- Пусть бы только попробовали не пускать… - его изначально хищный взгляд становился все более нежным. – Была б моя воля, я бы бывал у тебя еще чаще. А лучше вообще постоянно…
- Не устал бы от моего общества? Я столько времени провела в одиночестве, что мне уже сложно с кем-то общаться…
- От того, что ты такая одинокая, я всегда хочу быть рядом с тобой…
И я ласково улыбнулась в ответ.

[align=center:38e163c290]* * *[/align:38e163c290]
14 февраля 2005 года.
Хотя все последние дни и слились для меня в одну сплошную серую полосу, этот день все же выделяется из остальных. И очень сильно. Но абсолютно не тем, что сегодня у всего человечества праздник.
Просто сегодня меня навестил тот, кто всегда скрашивал время моего одиночества. Мой Охотник.
За последние годы я потеряла способность красочно описывать события, так что я не смогу во всех подробностях расписать эту встречу.
Да это и не нужно. Скажу главное: он болен. Серьезно и неизлечимо. И он абсолютно спокоен, хотя знает об этом. И он знает, что жить ему – месяц!
Я изучила, досконально изучила его судьбу: у него лишь два выхода. Он о них знает. И не может решиться. И я его понимаю.
Либо у нас будет месяц и я помогу ему морально подготовиться к будущему, либо у нас будет вечность, наш закрытый от внешнего мира замок и наша жажда крови…
Но выбирать только ему. Я не имею права давить на него. Ведь любовь – это свобода, и в первую очередь свобода выбора.
Он обещал прийти завтра. Завтра я все узнаю. Выбор только за ним…


[align=center:38e163c290]* * *[/align:38e163c290]
- Жутко! – Вальдар закрыл рукопись и уставился на меня.
- Неужели все так страшно? – я с нескрываемым волнением смотрела на него.
- Нет, не в том смысле жутко… Рассказ получился бесподобный, но участь у нас там жуткая… И неужели в самом начале нашего общения я казался тебе Таким?
- Да, примерно таким… - я ехидно улыбнулась. – И я знала, что тебе понравится.
- Только где ты видела, что бы из арбалета стреляли стрелами?
- А чем из него стреляют?
- Болтами.
- Но ведь это… не красиво.
- Но правда.
- Допустим… Значит, буду надеяться, что знатоки арбалетов не будут это читать.
- А в остальном – вроде все вполне неплохо. Кстати, а кто такой Оливер?
- Так звали моего племянника. Прекрасное было существо. Безумно хотел стать вампиром…
- Не стал? – я отрицательно покачала головой. – Ну ладно, хорошо, что это не реально существующий человек. Не хотелось бы закончить так, как там, - он с наигранным ужасом посмотрел на рукопись.
- Надеюсь не закончишь. Так тебе понравилось? Отлично, значит не зря я убила на этот рассказ целый год…
- ГОД?
- Ну да… Я долго собирала все мысли воедино…
- А самое-самое начало ты с тех пор не исправляла?
- Нет вроде… А что?
- Тогда как ты узнала, что на этот раз встреча будет проходить в замке Лондэмор и именно 27 декабря?!... – я пожала плечами…
А, действительно, как?

Было семь часов вечера, пятого дня недели. Это время, когда город упокаивался, затихал, медленно отходя к ночной жизни. Асфальт был горячим от летнего, августского дневного солнца, и если на него долго смотреть, казалось, что воздух теряет прозрачность и искажается. Редкие машины поднимали клубы пыли, которая, покружив немного, медленно опускалась на землю. Птицы разлетались по своим ночным убежищам, вдоволь наевшись мошек и комаров, которые в столь огромном числе появились всюду. Такое состояние города можно было назвать умиротворённостью. Ничто не нарушало его покой…
Двое ехали в автомобиле марки «Audi» по трассе, ведущей куда-то далеко от города. Дорогу медленно окутывал сумрак, но это ничуть не мешало водителю, который не сильно любил солнечный свет и поэтому чувствовал себя совсем неплохо. Пассажир, точнее пассажирка, достала сигарету и закурила. Табачный дым наполнил салон.
- Кисунь, открой окно, пожалуйста. – Сказал Торус, сворачивая с главной дороги на другое шоссе. – Не могу его нюхать, самому сразу хочется, а за рулём я не буду…
- Конечно, любимый. – Ответила Анадриэль и нажала на кнопку, открывшую окно.
Они ехали молча, слушая какую-то иностранную музыку и думая каждый о своём, предвкушая, кроме этого, бессонную ночь, полную ласки и любви. Вскоре машина преодолела железнодорожный переезд и стала следовать по прямой. Автомобиль, проезжавший навстречу, мигнул фарами, предупредив о возможном полицейском посте, находящемся где-то впереди. Торус поблагодарил неизвестного водителя, подняв руку, и снизил скорость до шестидесяти километров в час и так, неспеша, поехал дальше, вглядываясь в места, возможные для «засады». Внезапно из-за поворота вышел человек в форме и своим жезлом показал, что нужно остановиться. Торус съехал на обочину и открыл окно. Человек обошёл машину и сказал:
- Здравствуйте.
- Добрый вечер, - ответил Торус, - что-то случилось?
- Нет, - ответил тот, - обыкновенная проверка. Предъявите ваши документы.
Торус достал из кармана водительские права и протянул руку в окно. Полицейский, просматривая записи, неспешно спросил:
- Куда направляетесь? Уже девятнадцать тридцать… А вы не к городу, а из него.
- Едем на дачу, отдохнуть на выходные. – Сказала Анадриэль.
- Понятно… - Сказал страж порядка, закрывая права и отдавая их Торусу. – Всё в порядке. Дальше можете ехать спокойно, постов больше нет. Но всё же, - он наклонился ниже, посмотрел в глаза сначала Торусу, а потом Анадриэль, - будьте осторожны сегодня. Здесь хватает опасностей.
- Спасибо…- лишь вымолвил Торус, после чего недоумённо посмотрел на Анадриэль. Потом обернулся, чтобы уточнить, что имел в виду полицейский, но не увидел его, и никого вообще.
- Он же только что был здесь! – воскликнула Анадриэль.
- Наверное, просто пошёл к машине куда-нибудь в кусты… - ответил Торус, озираясь по сторонам. В сердце закралось чувство, что всё это не к добру.
Он выжал педаль сцепления, включил первую передачу и, добавив газу, тронулся с места. На протяжении оставшихся шести километров он не сбавлял скорость ниже девяноста километров в час.
Они ехали проведать старушку, жившую в посёлке с давно забытым названием, которая приходилась Анадриэль бабушкой. Кроме того, они везли ей несколько пакетов еды на неделю. Да и по хозяйству ей требовалась помощь: нужно было восстановить покосившийся забор, вкрутить пару лампочек… На первый взгляд ерунда, но для её восьмидесяти пяти лет хватало и того, что она делала сама: уход за домом и огородом, сбор урожая.
В нескольких сотнях метров показался поворот на нужный посёлок. Внезапно прямо перед машиной мелькнула тень, как будто какого-то животного, метнувшегося наперерез через дорогу. Торус вильнул вправо, нажав при этом на педаль тормоза и крикнув Анадриэль «Держись!». Машину резко развернуло. На асфальте остались следы от колёс. Торус спросил у Анадриэль как она, и, убедившись, что с ней всё в порядке, вышел из машины. Он осмотрелся, но ничего не увидел. В кустах раздался какой-то шорох, но тут же всё снова затихло.
Тревога терзала Торуса. Вечер начинался явно неудачно.
- Знаешь, - сказал он, сев в машину, - мне всё это совсем не нравится… Исчезающий полицейский, какие-то тени на дороге…
- Главное, что мы вместе. – Ответила Анадриэль, стараясь справиться с растущим беспокойством – Не обращай внимания, сам же так говоришь всегда.
- Да, да… - как-то растерянно проговорил Торус, но, взяв себя в руки, развернул машину и, проехав совсем немного, свернул на пыльную дорогу.
Он снизил скорость и медленно начал объезжать ямы и грязь. На поле можно было отдохнуть – там дорога была довольно ровная. В лесу он снова сосредоточился – это был самый опасный участок. Но вот, все ямы остались позади, ещё несколько сотен метров по полю и вот дом, любимый дом! Уже сейчас был виден шпиль церкви, являвшейся единственной на всю округу. Ещё один поворот и дом оказался по правую руку. Торус въехал на небольшой пригорок, остановившись вплотную к забору.
Тут же навстречу медленно вышла бабушка, шаркая ногами, которые с каждым годом было всё сложнее и сложнее переставлять. Увидев внучку, радость засветилась в её глазах:
- Наконец-то приехали! Мои родные. А я уж стала сомневаться.
- Привет. – Сказала Анадриэль, целуя её в щёку. – Как не приехать.
- Добрый вечер вам. - Сказал и Торус, обняв бабушку. – Дел было много, пришлось задержаться.
- Ну ладно, - сказала та, - главное, что вы уже здесь. Сегодня здесь много людей, все приехали на выходные. Так что скучно не будет, если что. Я пока пойду, ужин приготовлю, а вы отдохните.
Бабушка ушла в дом, а Торус с Анадриэль выгрузили из багажника все пакеты, разложили всё по местам и ушли к себе в комнату переодеться. Переодевшись, они прилегли на кровать. Торус обнял Анадриэль, поцеловал её и сказал:
- Наконец-то я дождался этого дня. Неделя без тебя показалась мне ужасной пыткой. Так хорошо, что ты есть. Я тебя люблю, и мне это нравится. Мне нравится то, что есть по кому скучать. Мне нравиться ощущать, что я кому-то нужен, что кто-то думает обо мне. Я люблю тебя, Анадриэль.
- Так приятно слышать от тебя такие слова. – Отозвалась она, прижимая его голову к себе и зарываясь пальцами в его густые, тёмно-русые волосы. – А то всегда молчишь…Ни слова из тебя не вытянуть.
- Ладно уж, – улыбнулся Торус, гладя её по голове и целуя, - буду стараться. Раз уж тебе нравится.
- Эй, ребята. – Сказала бабушка, внезапно вошедшая в комнату. – Пойдёмте, ужин готов. Перекусите, а потом свободны. Уже девять часов!
- Да, верно. – Согласно кивнул Торус – Поужинаем и на покой.
Дом представлял собой небольшое строение, состоявшее из двух частей: основной части и пристройки. Ему было уже очень много лет. Он немного покосился, но выглядел неплохо, потому что был недавно покрашен. В тех местах любой человек, который может по праву оценить красоту природы, всегда мог чувствовать себя как дома – там было тихо и спокойно. Чистый воздух, пение птиц, дуновения ветерка. Всюду, вокруг посёлка, были лишь леса и поля. А что ещё нужно для счастья, для спокойствия души…
…За ужином рассказывали друг другу истории из жизни и вспоминали события недели, поглядывая в телевизор. Из прогноза погоды они узнали, что ночью возможны грозы, но здесь в это трудно было поверить: небо было чистое и безоблачное.
Время близилось к двадцати трём часам. Всё было съедено. Очередная стопка водки завершила ужин. Со стола убрали всё лишнее и заварили чай. Попив чаю, Торус и Анадриэль пожелали бабушке спокойной ночи, и пошли на улицу…
На небе стали появляться первые, самые яркие звёзды. Они немного мерцали, то, появляясь, то исчезая. Над лесом взошла полная луна, такая большая и яркая, что её света хватало, чтобы видеть всё на довольно большом расстоянии. Птицы уже не пели и только редкие трясогузки с тихим шорохом порхали с ветки на ветку в поисках ночлега. В поле вовсю заливались кузнечики, издавая странные звуки, присущие лишь ночи и придающие ей облик загадочного и пугающего времени суток.
…Торус и Анадриэль присели на скамейку и, достав по сигарете, закурили. Торус, обняв Анадриэль, как всегда мечтательно смотрел на небо, а она – на него, всё удивляясь тому, какой же он романтик. Внезапно, ярчайшая вспышка озарила небо.
- Что это было? – недоумённо спросила Анадриэль. – Ты ведь видел?
- Конечно, видел… - невозмутимо ответил Торус – Наверняка это НЛО. Летят захватывать землю.
- Глупый! – воскликнула, засмеявшись Анадриэль, и толкнула Торуса. – Нечего меня пугать! Я всё равно не верю в это.
- Смотри, смотри быстрее! – вдруг взволнованно крикнул Торус.
- Куда? – встрепенулась Анадриэль.
- Вон там, на небе. – Торус показал пальцем на созвездие. – В районе Большой Медведицы, видишь?
- Да, вижу. – Сказала Анадриэль, глядя на медленно летящую по ночному небу звезду. – Но что это?
- Наверное, спутник Земли… - ответил Торус. – Или НЛО!!!
- Сколько можно! – обиделась Анадриэль. – Я ведь во всё верю, ты же знаешь…
- Кстати, сегодня ведь полнолуние… - интригующе проговорил Торус. – А ты знаешь, что это значит?
- Ну и что на этот раз? – с усмешкой глядя на него, спросила Анадриэль.
- А то, что в полночь на охоту выйдут оборотни и вампиры, - устрашающим голосом пробасил Торус, - которые, почувствовав живого, будут искать его, в надежде на хороший ужин!!!
- Молчи лучше! – Анадриэль начала злиться. – Только и делаешь, что пугаешь меня зря. Глупый – глупый, наинаглейший Торус. Вот ты кто.
- Ладно, не бойся. Я с тобой, а значит нам всё нипочём. – Весело ответил Торус, обняв Анадриэль покрепче и поцеловав её.
Анадриэль и Торус продолжали беспечно дурачиться, даже не подозревая, насколько пророческими впоследствии окажутся слова Торуса…
Потом они затушили свои сигареты, и, закрыв все двери, пошли к себе в комнату, предвкушая долгожданную встречу наедине друг с другом после мучительной недельной разлуки. Там, раздевшись, они легли с невинными выражениями лиц и потушили свет... Тишина… Всё словно замерло вокруг них.
Торус сначала лежал неподвижно, ожидая первого шага со стороны Анадриэль, но вскоре понял, что если так пойдёт и дальше, то она просто-напросто уснёт, а он не для этого всю неделю мечтал о выходных. Торус протянул к Анадриэль руку и начал поглаживать её волосы. Движения его руки, сначала такие робкие и осторожные, постепенно становились всё сильнее и настойчивее. А Анадриэль продолжала притворяться спящей, наслаждаясь необычайно нежными, но в то же время такими сильными руками своего любимого. Торус подвинулся ближе, и, резко развернув Анадриэль на бок, прижал её к своей груди. Губы Анадриэль оказались так близко, что Торус сразу же этим воспользовался. Он поцеловал её, а потом снова и снова, всё больше и больше раздувая в ней пожар страсти. Он слышал, как учащается её дыхание, чувствовал, что у него всё быстрее стучит сердце…
И вот первый стон нарушил тишину, окружавшую их. Анадриэль уже не могла больше сдерживаться. «Как же я люблю его», - пронеслось у неё в голове, но она почему-то промолчала, лишь крепче прижавшись к Торусу.
- Я люблю тебя. Безумно.– Прошептал Торус, совершенно верно предсказав её реакцию. Этими простыми словами он окончательно растопил в ней ту скованность, которая, без сомнения, появилась за неделю разлуки.
Анадриэль прильнула к нему вплотную, часто-часто вдыхая воздух. Их губы слились в сладком, жадном поцелуе, которым очень часто грезил Торус в течение недели. Торус не забыл воспользоваться вспомогательным средством, после чего их тела слились в единое целое, и безумная, неудержимая страсть овладела ими.
Им было очень хорошо вдвоём, они наслаждались друг другом, понимая, что их будущее крайне зыбко и неустойчиво, а настоящее заключается лишь в хождении по лезвию ножа, постоянно грозящему начать колебаться больше, чем следует…
А за окном атмосфера была совершенно другая. Подул резкий ветер, небо нахмурилось, приближался дождь. Полную луну стали затягивать низкие тучи, закрывающие дорогу свету. Вдалеке тёмное небо озаряли яркие вспышки, по которым было нетрудно догадаться, что это далёкие грозы, двигавшиеся в направлении посёлка. Не зря весь вечер простоял столь спокойный. Это было временное затишье перед бурей. В воздухе уже чувствовалась сырость, было душно, и всё это давило на людей, не предвещая ничего хорошего.
…Душераздирающий крик в соседнем доме оборвался так же внезапно, как и начался. Никто из соседей даже не успел понять, что это было, и никто не позаботился о том, чтобы что-либо выяснить.
…Торус лежал рядом с Анадриэль, обняв её, и улыбался уголками губ от полученного удовольствия. Он поцеловал её и сказал, что любит, хотя знал, что она всё равно не вспомнит об этом. Она просто ещё не пришла в себя. Вскоре она медленно повернулась к нему и, улыбаясь, тихо проговорила:
- Привет, котёнок.
- Привет, Анадриэль. – так же, улыбаясь, ответил Торус.
- Мне было так хорошо с тобой, - мечтательно прошептала она. – Мне казалось, что я растворилась в каком-то звёздном пространстве. И до сих пор ощущение невесомости и невыразимой сладости во всём теле... - А ты как? - вдруг встрепенулась Анадриэль. – А то я опять ничего не помню. Какая же я эгоистка!
- Что сказать? – удовлетворённо вздохнул Торус и перевернулся на спину. – Весьма неплохо – это мягко сказано. Так хорошо мне бывает редко. Я, пожалуй, выйду. Срочно нужна сигарета.
- Конечно, любимый, - согласилась Анадриэль, - но, пожалуйста, возвращайся скорее. А то, за пять минут твоего отсутствия, я успею страшно соскучиться. - А тебе, пожалуй, придется еще раз повторить всё то, о чем я никак не могу вспомнить, - вкрадчивым голосом проворковала она.
- Я так и знал, в общем-то. – Ответил Торус и, смеясь, вышел за дверь.
Он медленно прошёл по коридору и открыл небольшой и совершенно условный запор на двери. Торус вышел на улицу, о чём сразу же пожалел, вспомнив тёплые объятия Анадриэль и их уютную кровать. Он очутился в густой, пугающей тьме, растворившей очертания посёлка. Сырой, холодный ветер ударил в лицо Торуса. Он встал под карниз крыши, достал сигарету, и стал затягивать табачный дым, вглядываясь в темноту. Внезапно Торус услышал неясный шум, который с каждой минутой нарастал, становясь всё громче и отчётливее. Торус заметил, как на поле заколыхалась трава. Она пригибалась, метр за метром, всё ближе и ближе к Торусу. Свет от луны уже почти не пробивался сквозь тяжёлые тучи, а звёзды совсем померкли… Внезапно хлынул дождь. Это был сильнейший ливень, такой, что, глядя вдаль, казалось, что находишься за какой-то непроницаемой стеной. Ярчайшая вспышка озарила тёмное небо. Она была совсем близко, прямо над головой. Торус даже зажмурил глаза, а, открыв их, увидел лишь оранжевые пятна, осознав, что частично ослеп на пару минут. Вслед за вспышкой последовал раскат грома, такой сильный, что оконные стёкла задребезжали …
От внезапного раската грома Анадриэль вздрогнула. Она выглянула в окно, но увидела лишь струи воды, низвергающиеся с небес. Анадриэль решила выйти вслед за Торусом, который почему-то задерживался. Открыв дверь, она щёлкнула выключателем света в коридоре, но изменений не увидела. Безрезультатно пощёлкав ещё пару раз, Анадриэль подумала, что из-за грозы посёлок оказался обесточен. Но вслед за этим она сразу же вспомнила, что в доме напротив свет был. «Наверное, это только у нас выбило пробки», - решила она. Анадриэль хотела было дойти до счетчика, чтобы восстановить подачу электричества, но, подумав, решила, что сделает это потом, когда закончится гроза.
…От сигареты почти ничего не осталось. Торус уже хотел было выбросить её в кусты, как услышал шорох на крыше. Торус замер, посмотрел наверх, но из-за ярких бликов в глазах ничего не увидел, услышав лишь что-то похожее на взмах крыльев. Торусу это совсем не понравилось. Какое-то неприятное предчувствие закралось к нему в душу. Он вышел из-под карниза, позволив дождю нещадно мочить его, и, привстав на цыпочки, посмотрел наверх. Внезапно что-то небольшое мелькнуло сзади Торуса и молниеносно, почти безболезненно укусило его в обнажённую шею.
- Чёрт! – воскликнул Торус, схватившись рукой за шею. – Что ещё такое? Нет, сегодня просто ужасный день! Сам больше на улицу не выйду, и Анадриэль никуда не выпущу…
Торус выбросил окурок и поспешил в дом, закрыв дверь на крючок. Но он не заметил, как серая тень промелькнула у него за спиной. Торус почувствовал лишь слабое колыхание воздуха, но, обернувшись, никого и ничего не увидел.
Он вошёл в комнату, закрыл дверь на ключ и присел на край кровати, рядом с Анадриэль.
- Послушай, - в его голосе звучала тревога. - Меня кто-то укусил. Вот сюда. В шею. Посмотри, пожалуйста.
- Ну вот… Стоило тебя выпустить, как сразу с тобой что-то случилось. Хотя, чего удивляться, сегодня же полнолуние. - Стала поддразнивать его Анадриэль. - И ты, наверное, успел познакомиться с каким-нибудь вампиром. Слушай, а может, это была вампирша? И это был не укус, а поцелуй? – продолжала развлекаться она. - Ну ладно, герой, давай, посмотрю на твой укус, правда света нет, зато есть свечка.
Но как только Анадриэль взглянула на шею Торуса, её смех мгновенно испарился, а глаза приняли удивлённое выражение. Анадриэль хотела что-то сказать, но промолчала. Торус, в свою очередь, чувствовал, что с ним происходит что-то не ладное. У него кружилась голова, в глазах было темно, а всё вокруг как будто замедлило своё движение. Он уже не чувствовал шеи, совершенно верно догадываясь, что этот неизвестный зверь впрыснул ему под кожу какую-то парализующую жидкость. Через несколько минут он услышал отдалённый, как ему показалось, голос Анадриэль:
- Всё, готово. Сделала всё, что могла. Продезинфицировала спиртом, обработала края ранок зелёнкой, наложила пластырь. Хотя укус очень странный…
- Спасибо. – Сказал Торус, чувствуя, что сознание проясняется. – Мне стало гораздо лучше.
- Так на чём же мы остановились?… - промурлыкала Анадриэль, опустившись на кровать.
- Стоит ли говорить, что ты наглая? – засмеялся Торус. - Хотя ты и сама это знаешь.
Но Анадриэль не обиделась на такие слова. Она слишком хорошо знала Торуса, она знала, что за его нарочитой суровостью скрывается такое же бесконечное желание, как и у неё. Ведь когда сердца полны любовью и бьются лишь от встречи до разлуки, достаточно и легкого намека, чтобы понять друг друга.
Торус наклонился к Анадриэль и поцеловал её. А потом снова, и снова. Он мог повторять это очень много раз, потому что для него не было ничего дороже этих сладких губ, прикрытых глаз. Он мог бесконечно долго любоваться её кожей, волосами, ресницами. В такие моменты он чувствовал себя просто счастливым...
Анадриэль выпрямилась и внимательно посмотрела на Торуса. Как он волновал её, этот сильный и упрямый мужчина. Как в нём одновременно уживаются сила и глубокая нежность, необычайная ласковость. Как ей с ним легко и надёжно. Она любовалась им, его красивыми волнистыми волосами, загорелым телом, любовалась его необыкновенными глазами. Да, она сходила с ума от его глаз, серых глаз, таких умных и бездонных, в которых светилась любовь. Любовь, принадлежавшая ей, Анадриэль. Ей одной…
Анадриэль медленно провела рукой по груди Торуса, а потом её рука спустилась ниже, ещё ниже. Она ласкала его живот, бёдра. Анадриэль смотрела в его глаза. Она хотела видеть, как ему нравятся её ласки. Как учащается его дыхание, а страсть наполняет его тело. Она наклонилась и прильнула губами к груди Торуса. Один поцелуй сменился другим, потом третьим… Губы Анадриэль скользили всё ниже и ниже, а поцелуи становились всё неистовее и безумнее. Как же она желала его!
И она решилась. Решилась на то, что пока известно было лишь ей одной. Пока. Но сейчас он всё узнает...
…Торус задул свечку и потянулся за презервативом. Но внезапно он услышал тихий голос Анадриэль:
- Не надо.
Торус замер на мгновение, немного подумал, не ослышался ли он, после чего неуверенно переспросил:
- Что значит «не надо»? Сегодня вроде не безопасные дни. И вообще ничего?… Или я чего-то не понимаю?
- Ты всё правильно понимаешь. – Тихо ответила ему Анадриэль. – Как всегда. Я долго думала об этом и решила, что хочу ребёнка. Ребенка от тебя. Потому что…потому что ты очень мне дорог. Потому что я действительно люблю тебя. Ты сам знаешь правду о нашей ситуации. Ты не думал, что ребёнок свяжет нас?
- Это лишь одно из возможных последствий. – Пессимистично сказал Торус. - Но ведь могут быть и одни только проблемы. Кроме того, я сам, думая об этом, всегда приходил к выводу, что я не имею достаточного опыта…Я…ещё не достаточно мудр, что ли… да и вообще, ты хоть представляешь, какому риску мы подвергаемся?
- Проблемы? Разве можно считать ребёнка проблемой? - начала злиться Анадриэль. – А боязнь рисковать? И это я слышу от тебя! Чего ты боишься? Не нам ли с тобой привыкать к риску? Ведь вся наша жизнь – один сплошной риск! Но мы имеем право на счастье, и должны его добиваться, во что бы то ни стало. И, возможно, этим мы сможем хоть что – нибудь изменить. Надо только верить в это.
- Что ж… - тихо сказал Торус, опустив голову. Он понимал, что не может не согласиться с ней, видя правду в её словах, после чего тихо, самому себе, проговорил, – Да помогут нам Великие Силы.
Они замолчали. Анадриэль закрыла глаза. Торус продолжал терзаться сомнениями. Но два сердца, стремящиеся друг к другу, долго молчать не смогли. Любовь. Ничто так не усиливает её, как непреодолимые препятствия. Страсть. С ней невозможно рассуждать. И вскоре сомнения окончательно исчезли, уступив место неудержимому желанию…
Они наслаждались друг другом, забыв обо всём. Время остановилось для них. Они, лишь они одни, и их любовь.
Но вдруг у Торуса появилось странное ощущение. Он почувствовал, что что-то не так и открыл глаза. Несмотря на кромешную тьму, Торус отлично видел все предметы в каком-то красноватом оттенке. Недоброе предчувствие на несколько минут как будто отключило его от окружающего мира, и движения Торуса стали механическими. Когда он пришёл в себя, то услышал лишь стоны Анадриэль и своё частое дыхание. Её судорожные рывки сообщили ему две вещи: он пропустил всё самое интересное, и вторая – он, несмотря ни на что, сделал всё, как следует.
Анадриэль затихла. Она лежала, уткнувшись разгорячённым, счастливым лицом ему в грудь. Прошло ещё несколько минут, прежде чем она сказала всё те же слова:
- Привет, котёнок.
- Ну, привет – ответил он.
- Что ж… Возможно, теперь нас уже трое, но для большей уверенности…
Анадриэль внезапно замолчала. Торус недоумённо посмотрел на неё, но вскоре и сам всё понял. За дверью послышались медленные шаги. Они становились громче и отчётливее. Трудно было сказать, кто это был, потому что шаги были очень необычные. Казалось, что идут два человека. Звук, достигнув двери, прекратился на несколько мгновений. Но вскоре раздался шорох, затем царапанье в дверь и что-то похожее на стук.
- Быть может, это бабушка? – предположил Торус, у которого неслабо стучало сердце.
- Что ей делать здесь? – голос Анадриэль дрогнул, и она крепко схватила Торуса за руку – Может, посмотришь?
Немного поколебавшись, Торус молча встал и, так ничего и не одев, подошёл к двери. Одной рукой он взялся за ключ, а другой - за ручку двери. Медленно-медленно Торус повернул ключ против часовой стрелки. Замок издал жалобный визгливый звук и щёлкнул.
Торус чувствовал на себе испуганный взгляд Анадриэль и, казалось, что страх медленно заполняет всю комнату. Он заставлял сердце трепетать, а руки трястись, обострял все чувства, делал опасным каждый шорох. Страх перед неизвестностью. Торус всё так же медленно нажал на ручку, затем приподнял провисшую за долгие годы старую дверь и толкнул её, предусмотрительно отступив назад. Было очень темно, но Торус почему-то всё отчётливо видел: поленницу, проём двери прямо и прикрытую дверь в соседнюю комнату справа. Больше ничего. И никого.
Он обернулся, позволив двери закрыться самостоятельно. Сзади раздался почти неслышный шорох, дуновение ветерка…
Но Торус не обернулся. Он лишь увидел округлившиеся от неописуемого ужаса глаза Анадриэль и услышал её крик:
- Торус!!!
Какое-то тайное чувство подсказало ему, что нужно делать. Он сразу же присел. В тот же миг что-то большое пронеслось над ним. Он почувствовал режущую боль в правой лопатке и упал на живот, на мгновенье потеряв сознание. Придя в себя, Торус поднял голову и увидел нечто, похожее на собаку, но гораздо большее в размерах.
Оборотень. Огромный, с четырьмя лапами, с выступающим хребтом, оканчивающимся зачатками хвоста. Этот зверь промахнулся, лишь задев свою жертву одним из пяти длинных, чёрных когтей. Он врезался в столик, стоявший у стены. Что-то упало на пол, издав негромкий звук. Торус уже приготовился к смерти, но оборотень лишь издал жалобный звук и, резко развернувшись, подпрыгнул к потолку. Там он с огромной скоростью стал уменьшаться в размерах и превратился в небольшую летучую мышь, сразу же вылетевшую в коридор.
Торус встал, и, пошатываясь, подошёл к двери. Заперев дверь на ключ, он зажёг свечу и, держа её в руках, подошёл к столу. Горячий воск капал на его кожу, но Торус совсем не замечал боли. Он пытался найти причину, по которой остался жив. Не увидев на столе ничего выдающегося, Торус почувствовал, что стоит на чём-то, похожем на кусок картона. Он медленно наклонился и взял это в руки. Это оказалась икона. Обыкновенная икона, упавшая со стены, которая затряслась от столкновения оборотня со столом. Торус стоял и смотрел на неё, полностью обнажённый, забыв обо всём, что его окружало. Рецепторы лихорадочно посылали сигналы в мозг, мысли метались одна за другой. Он не мог поверить в то, что только что случилось. Голос Анадриэль заставил его вздрогнуть:
- Что… что это было?… - запинаясь, прошептала она.
- Я…я не знаю. Что-то странное творится здесь. – Ответил Торус, пытаясь унять дрожь в руках и коленях.
Он подошёл к окну и посмотрел во тьму. Он увидел два едва различимых силуэта, несущихся в направлении соседних домов.
- Ты весь в крови! – голос Анадриэль дрожал – Он задел тебя.
- Похоже, что их двое. – Размышлял вслух Торус, почувствовав, наконец, ужасную боль в спине. – Что же делать? Весь посёлок обречен… Но его испугала икона… Значит… и он превращается…это оборотень. Значит, это он укусил меня в шею, когда был в образе летучей мыши. А в этом образе они просто пожирают людей…
Торус сел на кровать. Кровь медленно стекала по его спине. Простынь начала пропитываться алой жидкостью.
- Дай… Я перевяжу тебя. – Взволнованно сказала Анадриэль. – Хо…хотя у меня даже бинта нет. Господи! Что же делать? – запаниковала она. - Они и нас съедят? Ведь так? – она прижалась к его плечу и, по-детски всхлипывая, заплакала.
- Не нужно истерик. – Попытался её успокоить Торус. Он обнял Анадриэль, хотя чувствовал, что сам готов удариться в панику. – Раз они боятся икон, то наверняка боятся и всего святого. Вот, - он отстранился от Анадриэль и взял со стола свою цепочку, - Надень её. Этот крестик…он освящённый. Они не подойдут к тебе близко. Только не подставляй им спину.
Анадриэль, продолжая всхлипывать, надела цепочку на шею. Торус разорвал простынь на несколько полос.
– Перевяжи меня, - попросил он.
Анадриэль дрожащими руками начала вытирать кровь с его спины. Очистив рану от крови, она ужаснулась: правая часть спины Торуса, от нижней части лопатки до плеча, была разрублена, а внутри рваной раны виднелась белая кость. Анадриэль не удержалась и вскрикнула. Она на мгновенье отшатнулась от Торуса, но, взяв себя в руки, всё же попыталась сделать перевязку. Торус, казалось, ничего не чувствовал, всё это время он о чём-то судорожно размышлял. Анадриэль оторвала кусочек простыни и, свернув его в трубку, вложила в рану. Затем она соединила края раны и другим, длинным куском простыни сделала тугую перевязку через грудь. Крови уже не было видно, и Анадриэль начала понемногу успокаиваться.
- Спасибо, - сказал Торус, - но у меня даже оружия нет. Ты оставайся здесь и закрой за мной дверь. Поставь икону на окно и никому не открывай.
- Нет! – запротестовала Анадриэль, и, крепко уцепившись за руку Торуса, снова заплакала. – Не оставляй меня здесь одну! Я боюсь! Я ничего не смогу сделать одна! Ты же видел его! Это монстр! Страшилище! Ему ничего не стоит разорвать меня на куски!
- Я вернусь. Послушай! – Торус вырвался из её объятий и, глядя ей прямо в глаза, продолжил. – Я вернусь к тебе. Ты узнаешь меня. Поверь мне. Я вернусь через пять минут.
- Нет! – не унималась Анадриэль. – Не уходи! Не бросай меня одну.
Она бросилась на подушку и зарыдала. Торус молча оделся и подошёл к окну. Он поставил вплотную к стеклу икону и выглянул на улицу: луна светила прямо в окно, и две тени, вынырнувшие из-за забора самого дальнего дома, выделялись отчетливо и рельефно. Торус подошёл к Анадриэль, поцеловал её и сказал:
- Закрой за мной дверь. Верь мне. Верь сейчас так, как никогда. Мы вырвемся отсюда, поверь мне. Я обещаю тебе это. Но мне нужно уйти. Я вернусь. Я люблю тебя. Больше жизни. Увидимся.
Он не дал ей ничего ответить, потому что и так всё знал. Он развернулся и вышел за дверь, во тьму, в ночь, стёршую все законы и привычки дня…
Анадриэль перевернулась на спину и беспомощно огляделась: «Дверь открыта», - вздрогнула она. Она вскочила с кровати, подбежала к двери и заперлась на ключ. В лунном пятне на полу зашевелились какие-то неясные тени. Анадриэль со страхом задёрнула занавеску на окне и снова села на кровать. Тени продолжали пересекать окно. Отодвинув штору, Анадриэль с опаской выглянула наружу, но увидела лишь деревья, которые от сильного ветра раскачивались прямо перед окном, угрожающе меняя свою форму. Анадриэль в ужасе отшатнулась от окна и замерла, напряжённо вслушиваясь в тишину. Понемногу она начала выходить из оцепенения от только что перенесённого ужаса. Анадриэль вдруг почувствовала, что мелкая дрожь сотрясает её тело. И только сейчас она заметила, что сидит совершенно раздетая. Торопливо одевшись, Анадриэль прислушалась. Пока всё было тихо. Она стала ждать. Какие только мысли не проносились в её голове. Только что пережитые минуты счастья сменились минутами страха и ожидания. Анадриэль никак не могла понять, почему к ним пришла такая жуткая ночь, почему так часто на крыльях радости к ним прилетают печаль и горечь, почему, только что встретившись, им опять приходится расставаться. Вечная разлука! Ей было очень страшно от неизвестности, царившей вокруг неё, от зловещей, невыносимой тишины. «Нет, - подумала Анадриэль, - надо приходить в себя. Я сейчас сижу здесь, в тепле и относительной безопасности, а Торус … он ведь ранен… Где он? Да и жив ли? … Стоп», - от такой мысли Анадриэль похолодела. Что же она будет делать без Торуса? Сможет ли она без него?
…Торус услышал звук закрывшегося замка, и ему сразу же стало спокойнее, правда совсем не надолго. Страх тотчас вновь овладел им, потому что Торус вдруг осознал, что остался совершенно один. Внезапно ему в голову пришла ужасная мысль, от которой он вздрогнул: его ведь укусила летучая мышь. И теперь он тоже становился вампиром. «Да, именно поэтому я всё вижу в темноте», - лихорадочно осознавал он. – «Именно поэтому я чувствовал покалывание в пальцах, когда держал икону. Я стал одним из них». Ощущение безысходности на несколько мгновений овладело им. Но внезапная догадка принесла ему небольшое облегчение - ведь теперь его было сложнее убить. Но облегчение от этой догадки мгновенно улетучилось: Торус со страхом понял, что теперь он может потерять над собой контроль. Поэтому действовать надо было быстрее, чтобы спасти Анадриэль, его любимую Анадриэль а, возможно, и себя.
Он подошёл к двери, где спала бабушка, и распахнул её. Увидев то, что случилось с бабушкой, Торус почувствовал, что вот-вот упадёт в обморок, но, собрав все силы, он удержался на ногах. Вся комната была залита кровью. Под ногу попался какой-то кусок плоти. Человеческой плоти. Торус больше не мог здесь находиться. Он выбежал на улицу и его вырвало…
Погода была такой же ужасной, как и всё происходящее вокруг. Вспышка сменяла вспышку, и за каждой из них следовал раскат грома. Дождь лил всё так же сильно, не ослабевая ни на минуту. Торус сразу же промок насквозь, но холодные струи вернули ему ясность ума. Он вспомнил, зачем отправился в это рискованное путешествие.
Торус побежал на задний двор, где находился сарай с инвентарём и росло несколько деревьев, среди которых, как он помнил, была и старая осина. Из подворотни лёгкой тенью метнулась кошка. Торус в ужасе отшатнулся в сторону. Высоко над головой послышалась возня и шелест листьев. «Чёртовы птицы», - глухо пробормотал Торус. Он замедлил движение и дальше пошёл очень тихо, напряжённо прислушиваясь и всматриваясь во тьму, время от времени прорезаемую отблесками луны. Внезапный скрип за спиной заставил его вздрогнуть и резко обернуться. Крик застрял в его горле, так и не найдя выхода наружу. Но, увидев причину своего страха, Торус облегчённо вздохнул – калитка, через которую он только что прошёл, захлопнулась, издав соответствующий звук.
Ему был нужен топор. Дверь в сарай оказалась заперта, а времени возвращаться за ключами не было. Торус ударил в дверь ногой. Потом ещё раз. И ещё. После четвёртого удара Торус увидел, что дверь готова поддаться. На шестой удар дверь треснула. Торус выломал руками половину створки и схватил топор. Он вырубил несколько длинных осиновых веток и побежал с ними обратно, в дом. Пройдя по коридору, Торус подошёл к двери. Он стукнул три раза и начал нажимать на ручку, сообщая, таким образом, что это именно он. Вскоре он услышал шаги и звук открывающегося замка. Торус нажал на ручку, открыл дверь и быстро зашёл, втолкнув вперёд испуганную Анадриэль.
- Ну почему так долго? – бросилась к нему на шею Анадриэль. – Знаешь, как мне было страшно одной?
- Знаю. – Торус прижал её к себе и поцеловал – Но ведь я вернулся, как и обещал. Теперь нам нужно добраться до кладбища. Там безопаснее всего. Они не посмеют преследовать нас на святой земле.
- На кладбище?! – ужаснулась Анадриэль. – Я и так готова умереть от страха из-за всего происходящего, а ты ещё хочешь затащить меня на кладбище?
- Если ты не пойдёшь сама, мне придётся тебя туда отнести. – Оборвал её Торус. – Поверь, это добавит нам шансов на выживание.
- Хорошо. – Обречённо вздохнула Анадриэль. – Мне уже всё равно. Буду делать всё, как ты скажешь…
- Вот только не надо этого! – повысил голос Торус, и, взяв Анадриэль за подбородок, посмотрел ей в глаза. – Мы будем бороться вместе. Ты уже спасла мне жизнь однажды, своим криком предупредив об опасности. И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вытащить нас из этой обители зла.
- Да, да, ты прав. – Согласилась Анадриэль. – Мы будем бороться за свою жизнь. Вместе.
- Ну, вот и хорошо. – Торус постарался улыбнуться, но улыбка получилась весьма жалкой. – Поверь, мне тоже страшно, страшно как никогда прежде, но страх придаёт мне сил. Главное - не позволить страху завладеть нами, свести с ума, и тогда у нас появится преимущество.
Торус ещё раз поцеловал её. Затем он взял со стола перочинный нож и сел на кровать, начав затачивать осиновые палки.
- Что ты делаешь? – недоумённо спросила Анадриэль.
- Их не убьёшь простым оружием. – Отозвался Торус. – А осиновый кол в сердце – это то, что нужно.
В течение пятнадцати минут он выточил два коротких кола и два длинных, вручив по одному Анадриэль, а два оставшихся взяв себе.
- Но почему нам просто не уехать? – не отступала Анадриэль.
- Я не могу оставить их тут живыми. – Ответил Торус. – Я боюсь, что в таком случае они последуют за нами и истребят пол города, прежде чем кто-нибудь додумается расстрелять их серебряными пулями… Немного помедлив, он произнес: - Пора. Да поможет нам Господь!
Торус взял с собой икону, в правой руке у него был длинный кол, а в левой - холодная рука Анадриэль. Они вышли из дома и, достигнув ворот, остановились…
Тучи разрезали небо напополам, освободив Луну и часть звёзд, и позволив им освещать землю. Вторая половина неба оставалась чёрной, а из тяжёлых облаков безостановочно лил дождь, размывший уже все дороги. Одинокий фонарь на столбе со зловещим скрежетом раскачивался от резких порывов ветра, а за границей этого таинственного круга света на земле мерещились десятки теней. Тени беспорядочно разбегались из стороны в сторону, затем снова сближались, и казалось, что они двигаются в каком-то диком, ритуальном танце. Несколько окон домов, потерявших своих хозяев, слабо светились в темноте, освещая размытую дорогу…
Торус и Анадриэль побежали в сторону кладбища, находившегося на расстоянии, примерно, пятисот метров от дома. Пробегая мимо последнего дома, Анадриэль внезапно остановилась и начала судорожно вытирать свои ноги об траву. Торус тоже остановился и увидел на серой, размытой дороге лужу, страшное месиво из песка и крови. «Сейчас не время, надо торопиться». - Торус схватил Анадриэль за руку и потащил за собой. Они вновь побежали. По их лицам хлестал холодный дождь. Резкий ветер дул им в лицо. Казалось, что и сильнейшие потоки воздуха, и струи дождя, и земля, жидкая и скользкая от обилия воды, и свет, которого так не хватало – казалось, что вся природа восстала против них двоих
…До кладбища оставалось совсем немного, когда они вдруг услышали протяжный вой у себя за спиной. Их сердца сжались, а тела охватила дрожь. Торус обернулся и увидел силуэт оборотня, несущегося за ними с огромной скоростью.
- Торус! – крикнула Анадриэль. – Он перегородил проход на кладбище.
Торус резко остановился и увидел второго оборотня у входа на кладбище, моментально осознав, что они окружены. Оборотень, бежавший за ними, тоже остановился, а затем стал медленно приближаться. Вспышка света позволила рассмотреть его. Огромные клыки, светящиеся зеленоватым светом глаза, волчья морда и такие же уши, прижатые к голове. По серой, спутавшейся шерсти, стекал дождь. Было видно напряжённые мышцы. А кое-где даже ниточки вен, пульсирующие через равные промежутки времени. Оба оборотня приготовились к прыжку…
- Делай всё так, как я тебе скажу. – Зашептал Торус. Он прижался спиной к спине Анадриэль. – Возьми в руки кол и направь на оборотня. А потом жди.
- Мне страшно… - Анадриэль беспомощно посмотрела на него. – Неужели нам сейчас суждено умереть?
- Успокойся. – Прошептал Торус. – Не дай страху завладеть тобой, поняла? И просто делай всё так, как я скажу.
Торус и Анадриэль медленно поворачивались по кругу, спина к спине, наблюдая за неспешными действиями двух оборотней. Внезапно Торус крикнул:
- Пригнись!
Он резко толкнул Анадриэль на землю, и сам упал на неё, накрыв своим телом. Оборотни подпрыгнули в воздухе. Раздался звук схлестнувшейся шерсти, треск и вой. Оборотни с огромной силой столкнулись головами, отлетев в разные стороны.
- Беги на кладбище! – закричал Торус, поднимая Анадриэль на ноги и толкая в нужном направлении.
Анадриэль побежала так быстро, как только могла, и вскоре очутилась за воротами кладбища. Тяжело дыша, Анадриэль привалилась к какой-то ограде. Отдышавшись, она увидела, что стоит у края чьей-то могилы, старой, но ухоженной. На могиле лежала небольшая связка засохших цветов. Анадриэль всегда боялась могил, но сейчас этот маленький бугорок земли стал для неё спасительным убежищем.
…В это время Торус быстро осмотрелся и увидел, что один из оборотней лежит на земле и от страшной боли воет, даже потеряв сознание, а второй уже приходит в себя, делая попытки встать. Торус крепко сжал в руке осиновый кол и, подбежав ко второму оборотню, сделал несколько коротких ударов ему в грудь. Оборотень взвыл от боли жутким, пронзительным голосом. Вспышка слепой, нерассуждающей ярости заставила оборотня привстать. Он стал отбиваться, борясь за свою жизнь. Торус увернулся от двух ударов, но третий пришёлся ему как раз по ноге. От страшной боли Торус припал на колено, но ответная сила ненависти разгорелась в нём и заставила встать. Собрав все свои силы, Торус вонзил длинный кол оборотню в сердце, пригвоздив того к земле. Затем Торус отполз в сторону, встал и, прихрамывая на раненую ногу, доплёлся до забора, где его встретила Анадриэль, подхватив под руки и не позволив упасть.
Обессиленные, они вдвоём стояли и смотрели на то, как жизненные силы покидали это ненавистное чудовище, неведомо откуда взявшееся в такой глуши. Из его лёгких вырвался жалкий, беспомощный стон, и судороги конечностей завершили его существование.
Но второй оборотень уже стоял на ногах и казалось, гнев разлетается из его холодных, пронизывающих глаз. Яростным, ненавидящим взглядом он смотрел на Торуса и Анадриэль, тяжело дыша, но, не двигаясь с места. Холод пробежал по их спинам, но оборотень вдруг развернулся и побежал прочь, куда-то за кладбище.
Анадриэль заметила, как на землю стекают капельки крови, образовывая небольшую лужицу. Она вскрикнула:
- Он ранил тебя! А мне даже нечем тебя перевязать! Этому зверю не удалось убить тебя, но ты можешь умереть от потери крови! - Она сорвала с себя куртку, затем футболку. Резким рывком Анадриэль разорвала футболку на две части и начала туго перевязывать Торусу ногу. Но кровь продолжала просачиваться. Анадриэль затянула концы футболки ещё туже, и, наконец, кровотечение остановилось. – Вот, теперь всё должно быть хорошо, - с облегчением выдохнула она.
Анадриэль снова надела куртку, а Торус, почувствовав облегчение от утихшей на время боли, решил сделать последний рывок на пути к спасению. Он внимательно посмотрел на Анадриэль и сказал:
- Послушай. Ты останешься здесь, а я пойду к машине. Оборотень остался один, и он ушёл куда-то в сторону реки. Я доберусь до машины и вернусь за тобой. Не бойся. Здесь ты в безопасности. Мне понадобится семь минут, не больше. Возьми часы и засекай. – Он снял с руки свои часы и отдал их Анадриэль. – Если через семь минут я не вернусь, иди за мной. Знаю, что ты всё равно надолго здесь не останешься.
- Я и сейчас не хочу здесь оставаться! – запротестовала Анадриэль. – Почему мы не можем пойти вместе?
- Вместе опаснее. – Сказал Торус, оглядываясь по сторонам. - Если оборотень вздумает гнаться за нами, он убьет нас обоих. А так есть шанс, что хотя бы ты останешься жива.
- Что значит «хотя бы ты»? – голос Анадриэль опять задрожал - Ты же обещал мне, что мы вместе выберемся отсюда! Уже забыл?!!!
- Нет, - ответил Торус, чувствуя, что ему сложно об этом говорить, - я не забыл, но тогда я не знал, что нас ждёт. А теперь, встретившись с нашим врагом лицом к лицу, я уже жалею, что дал тебе такое обещание. Я постараюсь его исполнить, поверь. Но моя вера в себя колеблется. Знай, что я люблю тебя. Семь минут.
- Я тоже тебя люблю, - почти беззвучно прошептала ему вслед Анадриэль.
Торус бежал обратно настолько быстро, насколько ему позволяла раненая нога. Он хотел успеть за семь минут, чтобы не подвергать Анадриэль лишней опасности. Следуя по дороге к дому, он обернулся и увидел оборотня, несущегося за ним по пятам. Торус попытался бежать ещё быстрее. До машины оставалось всего несколько метров. Внезапно Торус почувствовал толчок в спину, но смог удержаться на ногах. Он оглянулся и встретился с яростным, ненавидящим взглядом ужасного зверя, который почему-то не торопился нанести второй удар. И Торус вдруг понял, что если и умрёт, то умрёт не сразу. Оборотень хотел сначала поиздеваться над телом жертвы, отомстив, тем самым, за смерть своего собрата.
Но уже в следующий миг оборотень нанёс второй удар. Торус на долю секунды позже, чем следовало, выставил руки вперёд, и на огромной скорости ударился лицом об машину. По возникшей от удара вмятине на корпусе машины на землю стекла капелька крови. Торус рассёк себе левую бровь и потерял сознание. Когда он пришёл в себя, то увидел прямо над собой оборотня, который стоял и ждал, когда очнётся его жертва. Торус потянулся за оставшимся колом, но не успел. Ударом лапы оборотень отбросил Торуса в сторону. Торус услышал, как треснула кость руки, почувствовал, как она вылетела из плечевого сустава и обвисла без движения. А потом он почувствовал страшнейшую боль, заполнившую собой всё сознание…

Открыв глаза, Торус почувствовал, что оборотень решил добить его. Зверь приготовился к последнему прыжку, а Торус приготовился к смерти, не в силах что-либо сделать.
Внезапно Торус увидел тень, промелькнувшую у оборотня за спиной, а потом и её обладателя. Это была Анадриэль. Страх остаться одной на кладбище не дал ей дождаться семи минут. Она кинулась вслед за Торусом и успела как раз вовремя. Увидев происходящее, Анадриэль уже пожалела, что побежала за Торусом, но времени на раздумья не оставалось. Она зажмурила глаза и с неожиданной силой вонзила длинный кол в спину оборотня. Кол вышел наружу с обратной стороны. Оборотень взвыл от боли и махнул лапой наугад назад. Удар пришёлся как раз по Анадриэль. Она отлетела на несколько метров назад и упала в грязь.
Зверь оглянулся на звук упавшей Анадриэль, и любопытство сгубило его. Когда он повернулся обратно, то увидел Торус’a, стоявшего на коленях прямо перед ним, с зажатым колом в руках.
- Именем Господа! – воскликнул тот. – За всех нас!
Но кол вонзился оборотню в глаз, и Торус сразу понял, что совершил роковую ошибку. Даже то, что кол, возможно, достал до самого мозга, не говорило о том, что оборотень умрёт.
В это время Анадриэль, пришедшая, наконец, в себя от мощного удара, увидела безоружного Торуса, стоявшего перед оборотнем на коленях. Она сразу же всё поняла. Ненависть придала Анадриэль сил. Она встала на ноги и достала из куртки оставшийся кол. Но Анадриэль понимала, что сама не успеет добежать до зверя. Поэтому она бросила кол в сторону Торуса, и громко, стараясь перекричать шум дождя, закричала:
- Торус! Лови!
Кол упал в паре метров от Торуса. Торус прыгнул, увернувшись от очередного удара, и схватил кол. Обернувшись, он увидел оборотня, прыгнувшего в его сторону. Но Торус вовремя успел выставить кол прямо перед собой, и это спасло его. Оборотень приземлился так, что кол вонзился ему прямо в сердце. Под силой упавшего зверя второй, тупой конец кола прорвал лёгкую куртку и воткнулся Торусу в живот. Оборотень еще несколько мгновений смотрел Торусу в глаза, но было заметно, как зеленоватый, безумный блеск его бездонных глаз медленно мерк. Вскоре оборотень судорожно глотнул воздух и навсегда затих, так и оставшись лежать на Торусе.
Но Торус уже не видел смерти зверя. Он задыхался под тяжёлой тушей оборотня… Боли не было, Торус её уже не ощущал. Сознание вспыхнуло в последнем усилии; перед глазами он увидел бескрайнее небо и созвездие Большой медведицы. Ему казалось, что он уже на пути к звездам…
Анадриэль подбежала к трупу зверя и с невероятным усилием стащила его с груди Торуса.
– Торус! Торус! – не то подумала, не то прокричала она. – Не смей умирать! Слышишь, не смей! Ты обещал мне! Ты не имеешь права умереть, дав обещание! Ты должен, ты просто обязан жить. - Слёзы душили её, а капли дождя стучали по усталому, измождённому телу.
Но Торус уже не слышал её. Он потерял слишком много крови.
– Ну же! Приди в себя! – Анадриэль отчаянно хлестала его по щекам. Но Торус не подавал никаких признаков жизни. Сердце Анадриэль сжалось от мысли, что она может навсегда потерять Торуса. Щемящий стон застрял в её горле. Она прижалась к его, казалось, уже безжизненному телу, обняла его и закрыла глаза… Она молилась. Молилась небу, звездам, Богу...
Внезапно, она услышала трепет его сердца, еле слышимый и такой далёкий. У Анадриэль появилась надежда. Она стала напряжённо вслушиваться в едва уловимые удары его сердца… Торус жадно глотнул воздух.
– Ты жив, - радостно прошептала Анадриэль, - Жив!
Торуса передёрнуло от ужасной боли в животе, и он застонал. Он попытался открыть глаза, но не смог, потому что его лицо нещадно заливал дождь. Торус протянул Анадриэль свою руку и с трудом произнёс:
- Я постараюсь сдержать обещание. Но тебе придётся ещё раз спасти меня. Я скажу, что надо сделать. Для начала прижми мою левую руку к земле и крепко держи её.
Анадриэль взяла его руку и прижала к земле. Торус резко дёрнулся в сторону и закричал от пронзительной боли. Но в тоже время он почувствовал, что кость встала на место, и теперь хотя бы немного он мог ей управлять.
- Прости! – вырвалось у Анадриэль. – Я не хотела. Прости меня! Я...
- Я сам это сделал, не извиняйся. – Остановил её Торус. Страшная боль заставила его на минуту замолчать. Когда боль отпустила, он продолжил: - Ты ведь умеешь водить машину? Только помоги мне сесть на сиденье. Ключи в бардачке. Поезжай к городу. Отвези меня в больницу, И всё будет хорошо…
- Да, конечно, - торопливо проговорила Анадриэль. – Я всё сделаю для тебя. Только не умирай. Теперь я точно знаю, что не смогу без тебя.
Торус с трудом перевернулся на живот и привстал на одном локте. Под другой его подхватила Анадриэль и стала медленно поднимать. Потом они вместе преодолели два метра до машины, показавшиеся им бесконечностью. Торус рухнул на сиденье и снова потерял сознание.
Анадриэль захлопнула дверцу машины и села на водительское сиденье. Она начала судорожно рыться в бардачке. Вот, наконец, ключи. Руки не слушались её. Сердце отчаянно колотилось в груди. В голове стучала только одна мысль: «Успеть. Я должна успеть…». С трудом попав ключом в замок зажигания, она всё же сумела завести двигатель и, включив фары, помчалась прочь от этого посёлка.
Приехавшие на следующий день службы безопасности, нашли лишь лужи крови всюду, но ни одного живого, ни мёртвого, ни тел оборотней найдено не было.

Анадриэль и Торуса больше никто не видел. Их близкие друзья говорили, что у них родился мальчик со странными глазами, алого цвета. Назвали его Скай, что означало «небо». Ведь в день, когда он родился, двенадцатого мая, погода стояла настолько тихая и безветренная, что казалось, она затаилась в ожидании новой жизни. Торус, стоя у окна и любуясь небом, твёрдо решил связать имя своего мальчика с божественной небесной красотой.
После рождения Ская они втроём уехали куда-то на юг страны и поселились в домике на берегу озера, посреди лесов и полей, в нескольких километрах от крупного города. В ночи полнолуния Торус уходил из дома на несколько суток, а возвращался всегда целым и невредимым, не помня ничего из того, что он делал. В эти же ночи в глазах их сына Анадриэль замечала странный безумный блеск, а когда мальчику исполнилось 8 лет, отец с сыном стали уходить вместе. И Анадриэль никогда ни о чём их не спрашивала, она лишь терпеливо ждала. Ждала уже их двоих. Бесконечно дорогих её сердцу людей. В остальные дни они жили безо всяких проблем, воспитывая сына и прививая ему любовь к доброте. Торус охотился на животных и птиц, обеспечивая семью мясом, а шкуры продавая частным скупщикам по довольно неплохим ценам. По выходным они выезжали в город, чтобы не забыть прежнюю жизнь и развлечься.

Так заканчивается история об одной таинственной летней ночи, ночи любви и колдовства. В неё можно не верить, но сомневаться в возможности вышеизложенных событий всё же не стоит…

[align=center:ad3371c4ca] « Сад Зла »

(по роману Э.Райс)[/align:ad3371c4ca]

Вы когда-нибудь слышали о таком понятии как « Сад Зла » ? О нем мне рассказал мой друг и враг Лестат. Сначала я не придавал особенного значения его мечтательным россказням о каком-то там воображаемом «Саде». Мне казалось , что он как обычно вешает мне лапшу на уши. Я не мог поверить в то , что этот « Сад » действительно где-то существует. Лестат придавал огромное значение ему, он видел в нем весь смысл нашего существования , «Сад Зла » - не просто мера всех наших поступков , но и мир , в котором мы существуем параллельно со смертными. Слова Лестата звучали как никогда высокопарно и поэтому не были столь убедительными для меня, хотя я замечал , что в те моменты когда , он говорил о «Саде» его голубые глаза загорались неистовым пламенем, заслонявшим скалу обреченности и печали. Тогда мне в голову закрадывались безумные мысли: неужели он действительно видел «Сад Зла»? Но все же потом я успокаивался, и разум брал свое. Я решил для себя , пока я не увижу этот « Сад » собственными глазами, я не поверю Лестату.
Теперь я точно знаю, Лестат был прав… « Он » есть… «Он » существует… «Он» неизбежен..! Но даже сейчас я не могу объяснить, что же все-таки представляет из себя «Сад Зла», я лишь знаю, что он существует и ни где-то на континенте или планете в целом, а в душах людей. В каждом человеке есть семя Зла, оно прорастает, дает побег, а затем разрастается в сад. У всех смертных свой «Сад Зла»: у кого-то маленький росток, а у кого-то бескрайние просторы мрака. Чем больше становится «Сад Зла», тем бесконечней наше Царство.
Я не в силах передать те чувства, которые охватывали меня в то мгновение, когда я увидел «его». Могу сказать лишь, что «Сад» полон неземного божественного очарования и леденящего дьявольского ужаса. Я вкусил кровавый плод познания, я видел мою малышку Клодию , роняющей слезы, за которые никто не ответит, и я видел Лестата : вначале в образе сияющего белого ангела , манящего к себе, а затем превратившегося в дьявола с крыльями летучей мыши (в принципе, он им и является, не хватает только крыльев).
Не могу утверждать, было ли это видением, плодом моего больного воображения или реальностью, но это бес сомнения произошло со мной. Я ничего не рассказал Лестату. Не знаю, почему я не сделал этого. Может потому что в «Саду Зла» был он…Думаю, вам стоит все рассказать поподробней.

Я стоял перед старой почти полностью проржавевшей калиткой, на которой висела такая же старая табличка. Я протер ее ладонью, после чего смог разглядеть надпись «Сад Зла». Внутри меня просыпался страх, но не смотря на него , я все же открыл калитку. Перед моим взором предстала небольшая аллея, ведущая на холм, на вершине которого виднелось странное дерево, разительно отличавшиеся от остальной буйной растительности сада. Я не спеша подошел к нему и обойдя вокруг, коснулся рукой его тонкого ,похожего на жилы, ствола. Странное ощущение – будто что-то просочилось в меня , нечто мне неизвестное и чуждое. Я поднял глаза и заметил одно единственное яблоко на нижней ветке. Оно было таким красивым, с безупречной глянцевой кожицей. Я не удержался, и, сорвав яблоко с дерева, вонзил в его сочную мякоть свои зубы. Вы не поверите, но это был вкус крови, хранящей все знания прежних тысячелетий. Словно жидкий огонь!
Находясь под завораживающем действием кровавого плода , я не сразу услышал детский плачь, доносившийся с ближайшей скамейки. Я узнал ее !!! Это была Клодия! Малышка Клодия – вечный ребенок с лицом фарфоровой куклы. Не раздумывая, я тут же направился к ней, скорее успокоить. Руки разжали яблоко и оно, ударившись о землю, превратилось в капли крови, которые сразу впитались в грунт. Спустя мгновение на этом месте выросли маленькие цветы белого цвета с красными жилками.
Я опустился перед Клодией на колени. Она меня не заметила и продолжала плакать, закрывая лицо ладошками. Я легко коснулся ее золотых кудрей. Клодия резко перестала плакать и взглянула на меня. Едва заметная улыбка коснулась ее губ, голубые глаза оставались, как и прежде ледяными. Она протянула белые ручки на встречу мне. Я взял ее на руки , чувствуя как Клодия крепко обняла меня за шею. О чем я только думал тогда?! Уж точно не о том, что Клодия давно мертва, и вряд ли на руках я держу ее…
Затем появился Лестат сияющий словно ангел. Он стоял на вершине небесной лестницы и был таким притягательным как в первый раз, когда я его увидел. Тогда я еще был смертным. Завороженный им я поднялся по лестнице и взял его за руку . Все изменилось в миг: прекрасный облик ангела сменился дьявольским ликом. Я закричал от ужала. Лестат держал меня над пропастью и был готов разжать пальцы. Он зловеще мне улыбнулся и сделал задуманное. Я умирал , а Тьма разверзла свои объятия.
Я пришел в себя и обнаружил, что все еще сижу за столом, делая записи в дневнике. Не прошло и минуты с того, как я сделал последнюю запись, а мне казалось, прошла вечность. В обратном меня разубеждали еще невысохшие чернила.
Я посмотрел в окно. Тихая сегодня ночь. Также тихо я помолился за спасение проклятых душ. А вы думали Дети Тьмы не молятся? Мы это делаем даже чаще, чем простые смертные, потому что мы слишком далеки от Света…

Предисловие (дабы избежать неверного толкования)
У каждого из нас есть имя, которое ему дали при рождении. Подавляющее большинство, услышав это имя на улице, обернется. Иногда оказывается, что звали не нас, а того, кто носит такое же имя. Ну, я не говорю про единичные случаи, когда детей нарекали Электрификация, Даздраперма (Да здравствует Первое Мая), Лагшмивар (Лагерь Шмидта В Арктике) или ЦАС (Центральный Аптечный Склад). Эти случаи реально имели место быть на просторах нашей коммунистической родины. Да и нынешнее поколение доказало, что по части извращенности ума не собирается отставать от наших краснознаменных предков. Взять, хотя бы жертву современности по имени БОЧ (Биологический Объект Человек). Эти люди навряд ли найдут в толпе своих тесок, спасибо родителям. А мы внутренне вздрагиваем, заслышав свое имя, готовимся ответить… а звали не нас. Вот и блуждаем среди сотен Маш, Миш, Даш, Саш, Дим, Ром, Сергеев, Денисов и Вов (лично мне последние шесть имен попадаются на каждом шагу). Но случается, что мы берем себе псевдоним-кличку – Джон, Мейсон, Серый, Белый, Черный, Рыжий, а может, и что-нибудь поизощреннее – Бульдозер, Транквилизатор и т.п. Или же кто-то заботливо нарекает нас чем-нибудь не очень эстетичным и обидным. От такого стараешься избавиться, заменить на другое. Уходя с головой в сеть, многие (не говорю, что все, но тоже подавляющее большинство) тоже берут себе имя-ник. Тут уже можно проявить всю свою фантазию. Это может быть имя героя книги, игры или фильма, название песни, историческая личность, актер, певец, да просто сочетание русских или английских слов, обозначающих предмет, действие или совершителя действий. Ну, верхом «изобретательности» является случайный набор букв, произведенный пробегом пальцев по клавиатуре. Но не будем о столь невыразительных изобретателях. Давно замечено, что люди с одинаковыми именами имеют схожие черты характера. Об этом написаны книги, об этом говорят и личные наблюдения. Почему такое происходит? По одной из версий каждый звук несет в себе информацию, которая отражается в нематериальном мире, а тот, в свою очередь, влияет на мир материальный. Не зря же многие обряды проводятся с чтением каких-либо слов, будь то молитва или заклинание. Так и имя может влиять на человека, его носящего. Беря себе другое имя кто-то раскрывает себя, прячась за ним, как за маской, а кто-то пытается раскрыть какие-то отдельные свои части (психологи называют это субличностями), добродетели или пороки. И наш псевдоним оживает, становится непохожим на нас. Иногда это больше, чем желание выделится, это желание быть непохожим на самого себя, уйти от обыденности общения, стать кем-то другим. Разумеется, этот «кто-то» будет носить наш отпечаток. Но способен ли он жить самостоятельной жизнью, отдельно от нас? Если ответ «да, на сто процентов», то это, друзья мои, в большинстве случаев зовется шизофренией. Исключение составляет, пожалуй, Джордж Старк – оживший псевдоним Тадеуша Бомонда в романе Стивена Кинга «Темная половина» (лучше один раз прочитать, чем сто раз услышать пересказ). А вот самому придумать историю и судьбу своего ник-нейма можно. Разумеется, если это не было уже выдумано кем-то. Каким будет это существо, носящее ваш отпечаток? Как выглядит, где обитает? Насколько его характер похож на ваш, насколько схожи поступки? Вариантов огромное количество, ограниченное только воображением, а оно способно на многое. Об одном из многих моих псевдонимах и пойдет речь дальше. Расслабьтесь – это, конечно, не Санта-Барбара и не Дикая Роза, но сказ не на один раз….

День 1
Пишу эти строки для того, что бы не утратить связь с реальностью. Глядя, как кусок угольного карандаша с шуршанием скользит по желтому листу только что найденной мною тетради в кожаном переплете, понимаю, что еще существую, и все это не сон. Как ни прискорбно. Пару часов назад, я думала, что сошла с ума, или заболела какой-то странной болезнью. Сейчас мне лучше, но не намного. Но все по порядку. Если завтра со мной будет то же самое, боюсь, я уже не вспомню о том, что происходило накануне, как не помню того, что было вчера, позавчера, да и вообще… Итак, долгое время я пребывала в каком-то странном бреду. Помню, что мне было очень-очень плохо, казалось, что я умираю. Эта агония продолжалась довольно долго. Подобные мучения неминуемо должны были закончиться сумасшествием, вот почему я опасаюсь за свой рассудок. Но, как я уже писала, сейчас мне лучше. Когда боль начала, наконец, потихоньку отпускать, я попыталась открыть глаза, до этого сильно зажмуренные. Естественно, я ничего толком не увидела. Проглотив слюну, я поняла, что охрипла от собственных криков. Потом я очень долго лежала, приходя в себя. Тело еще помнило страшные судороги. Что произошло? Я постаралась припомнить хоть что-то, но память отказывалась мне служить. Осталось только смутное ощущение, как будто бы я пыталась всплыть, но не из воды, а из какого-то вонючего болота. Наконец, я начала потихоньку пытаться шевелить руками и ногами. Может быть, это у меня и получалось, не берусь утверждать, но от онемения я ничего не чувствовала. Но вот, наконец, глаза стали что-то различать. Я собралась с силами, и повернула голову. Тут же боль молнией проскочила по всей спине. Мой взгляд уперся в грязную дощатую стену. Тогда я еще этого не осознавала, но теперь припоминаю, что различала на ней каждое волокно дерева, каждую паутинку и каждую пылинку. Может быть, это ничего и не значило бы, но потом оказалось, что в комнате абсолютно темно… Не буду описывать, каких усилий мне стоило сесть, прислонившись спиной к этой самой стене. Наконец, у меня была возможность оглядеться. Это была небольшая комната, заваленная хламом, до невероятности грязная и запущенная. Должно быть, я находилась в каком-нибудь заброшенном доме. Больше я ничего не смогла почерпнуть из своих наблюдений, так как в то время еще плохо соображала. Потом я долго сидела, уставившись на свои руки. Они были почти черные от грязи, ногти обломаны почти под самое мясо. На левой руке болтался тоненький браслет. На нем была какая-то надпись, но я не смогла ее прочитать. Не из-за того, что не видела, а из-за того, что не понимала букв! Осознав это, я испугалась. Пыталась вспомнить хоть что-нибудь, но у меня ничего не получалось. Я не помнила ни своего имени, ни того, как выгляжу, не говоря уж о том, кок я попала сюда. Когда я встала, со мной впервые произошло то, что я называю припадком. Надеюсь, мои записи попадут в руки к какому-нибудь врачу или ученому, и он сможет определить, что же это такое и насколько оно заразно. Симптомы следующие. Тело начинает ломить так, что, кажется, кости должны пробить плоть и вылезти наружу. А еще охватывает непонятный озноб. Мысли все куда-то исчезают, теряешь способность думать. Для меня это самое страшное, когда начинается припадок, потому что не контролируешь свои действия. А вот чувства, напротив, обостряются до такой степени, что и представить себе не возможно. Клянусь, я слышала, как над домом пролетела какая-то птица! Зрение, слух, обоняние – все усиливается во много раз! Нельзя сказать, что это приятно, когда не можешь анализировать эту информацию. Но самое страшное – это жажда! Путник, идущий через пустыню, и то не в силах представить, что это такое. Просто выворачивает на изнанку. Понимаешь, что твое тело тебя больше не слушается, а остальное, как в тумане. Сейчас, вспоминая о том, что происходил тогда, я убеждаю себя, что это был сон. Но, увы, факты говорят об обратном. Кажется, я металась по всей комнате в поисках… Чего? Того, что может заглушить эту адскую жажду? Точно помню, что слышала крысиный писк, а потом разгребала завалы из каких-то вонючих тряпок, что бы добраться до источника звуков. Господь Всемогущий! Неужели, я так хотела есть, что польстилась на столь ужасную пищу?! Не похоже было, что меня морили голодом, мои силы увеличились, но, возможно, это из-за припадка. Потом я каким-то образом оказалась на улице. Трущобы, холодная ночь, вонючие канавы. Моросит дождь. Серые безликие стены сменяли одна другую. Что-то меня вело, какой-то охотничий инстинкт… Да, именно так! Я была похожа на зверя, вышедшего на охоту. Голодного, обезумевшего зверя… Потом был черный провал, и я совсем ничего не помню. И как раз тогда случилось самое страшное и отвратительное. В себя я пришла опять в той же комнате. Я сидела на полу, сжимая в руках что-то теплое и мягкое, чувствуя, что моя нестерпимая жажда немного удовлетворена. Пока я наслаждалась пришедшим покоем, мой разум вновь прояснился, и я посмотрела на то, что держу. Галка. Это была черная галка… Ее тонкая шея была наполовину оторвана и болталась на куске кожи. Теплая кровь перепачкала мои руки. Но хуже всего то, что я еще чувствовала соленый вкус у себя во рту. Господь милостивый… Я отшвырнула мертвую птицу в угол. К еще нескольким тушкам… Я не стала вглядываться в них. Сложно описать, что я чувствовала в те страшные моменты. Громко рыдая, я выскочила на улицу. Дождь уже хлестал вовсю. Мои руки в крови, мои губы в крови… Пресвятая Дева Мария, сжалься надо мной, грешной!.. Спустя какое-то время, мокрая, замерзшая и опустошенная, я вернулась в свое убежище. Каким-то внутренним чувством я ощущала, что ужасная и длинная ночь близится к своему завершению. И поняла, что мне страшно будет взглянуть на белый свет, и порадовалась, что все окна плотно заколочены. Мой взгляд упал на кучу хлама в углу. Сверху лежала толстая тетрадь. Открыв ее, я обнаружила между листов огрызок угольного карандаша. Выдрав несколько исписанных кем-то листов, я начала что-то малевать на чистых страницах. Потихоньку каракули складывались в буквы, а буквы в слова. Постепенно я вспомнила, как писать… Вот и решила вести дневник того, что со мной происходило. Скоро должно взойти солнце. Я не скрываю, что боюсь его. Что это, болезнь или проклятье? Что ожидает меня?.. Теперь я могу прочитать то, что написано на моем браслете. «Серене Д’Арк на ее совершеннолетие. Любящая тетушка Амелия» Серена Д’Арк… Вот значит, как меня зовут. Ну, что ж, спокойной ночи, вернее, доброго утра, дорогая Серена.


День 2
Вот опять я почувствовала себя лучше и, не теряя времени, села записывать историю своей болезни. Теперь мне не нужен свет. Я прекрасно различаю все буквы. Перечитав события вчерашней ночи, я удивилась, почему описанный мною припадок я назвала во множественном числе. Но потом что-то смутно стало припоминаться, и теперь я могу почти с уверенностью могу сказать, что моя память играет со мной злые шутки. То, что со мной происходило, было не впервые. Когда? Что было до того, как я осознала себя лежащей на полу? Что еще, о Господи, я натворила?!! Ибо как болезнь моя процветает… Прочитала я свои записи сразу после захода солнца (я его не видела, но каким-то образом чувствовала). Проснувшись, поняла, что мой разум ясен и чист, как небо в морозный полдень. Но не долго мне оставалось радоваться. Покопавшись в прохудившейся памяти, я вдруг поняла, что мысли опять путаются и не хотят мне служить. Потом опять началось… Оглядываясь назад, могу с точностью утверждать, что запомнила (к несчастью!) гораздо больше, чем накануне… Никак не могу собраться с силами, что бы все это описать… Ну, уж если я решила оставить свои очерки для тех, кому они могут понадобиться… Потому что, если мой случай не единичный, то должен найтись кто-то, кто может знать, как с этим бороться. На свое спасение я уже не надеюсь, сижу здесь, как загнанный зверь… Ладно, постараюсь отбросить эмоции и по возможности непредвзято описать произошедшие этой ночью события. Грубо говоря, ничего радикально нового не произошло. Было все, как накануне. Только гораздо хуже. Опять начался припадок, опять меня скрутило, а дальше я как будто бы наблюдала все со стороны. Помню не все, а какими-то урывками. И сквозь пелену. Опять улицы, улицы, улицы… Люди бояться темноты, я чувствую их страх. Они запираются в своих домах, заколачивают ставни. От кого они прячутся? Мелькают какие-то серые тени. Я кидаюсь за одной из них… Кажется, начинаю утолять свой голод (жажду), преследующий меня беспощадно и неотвратимо. Снова прыжок, ноют от натуги мышцы. И опять блаженство… И снова прыжок… А затем… Боже, не знаю, как писать дальше!.. В общем, когда сознание вновь прояснилось, я сидела прямо на мостовой, сжимая в руках… кошку. Мертвую. Истерзанную. Мной… Не помня себя от ужаса, я отшвырнула ее, вскочила и бросилась прочь оттуда. И в этот раз не было дождя, что бы смыть кровь. Я бежала, не разбирая дороги. Превратившаяся в грязные лохмотья юбка путалась под ногами, волосы лезли в глаза. Когда я остановилась, то поняла, что стою перед заброшенным домом, моим убежищем. Я не хотела туда входить. Я ненавижу это место. Но откуда-то донеслись голоса, и я поспешила укрыться, страшно испугавшись – хорошо бы я выглядела перед ними, в лохмотьях, грязи и крови. К счастью, люди прошли мимо. Я провела языком по губам, поняв, что что-то не так. Мои зубы стали какими-то другими! Два из них (верхние клыки) были длиннее и острее, чем раньше. И тут случилось невероятное. Я прямо-таки почувствовала, как зубы обрели прежнюю форму! Заносим сей факт в разряд симптомов. Страшная ночь для меня на этом не закончилась. Приступ повторился еще раз, спустя совсем немного времени. Не буду описывать, что происходило. Все было как прежде. Моими жертвами опять стала уличная живность… Да что же это происходит?! Неужели это будет повторяться снова и снова? До каких пор? Пока я полностью не утрачу контроль над собой, и не превращусь в дикого зверя?! А если меня кто-нибудь найдет?.. Боже! Вчера перед сном я размышляла над тем, как бы выбраться из этих вонючих трущоб, но в свете последних событий… Не трудно догадаться, какая реакция будет у всякого нормального человека, который встретит меня на улице. Нужно вымыться и найти другую одежду. Но где?! И как, если эти чертовы приступы следуют один за другим!.. Скорей всего, мне становится легче, когда ночь идет на убыль. Если завтра перед рассветом будет то же самое, значит, так оно и есть. До восхода еще осталось время, надо провести его с пользой, постараюсь хотя бы немного разгрести этот жуткий хлам. (Немного ниже, сбивчивым подчерком) Этого не может быть!!! Это не… Я вся дрожу, у меня истерика, но я ДОЛЖНА это написать! Мои предположения насчет того, что я не все помню из своей болезни, оказались верны. Разбирая хлам в углу, я наткнулась на листочки из тетради. Помню, вчера я сама вырвала их. Приглядевшись, я с ужасом поняла, что написаны они были моим подчерком! Жутким, почти неразборчивым, но моим! То, что я прочла, повергло меня в шок. Оказывается, я начинала дневник не один раз, а ТРИ! От страницы к странице записи делались более читабельными и аккуратными. Но велись так, как будто я не имела ни малейшего представления о том, что писала ранее. Это были странные и жуткие изложения чувств и обрывок мыслей. Много раз заново начинала учиться писать. Вырванных страниц было больше, чем я запомнила, они лежали двумя кучками, недалеко друг от друга. Из первой кучки совсем ничего нельзя было разобрать, из второй стало ясно, что я считала себя только что проснувшейся… Но я не помню этого!!! Это означает, что во время своей болезни, я три раза приходила в себя, (два из них я совершенно не помню, третий сейчас), начинала вести дневник в старой тетради, вырвав предварительно то, что было написано мною ранее. Потом мне становилось хуже, и я опять впадала в этот странный и мучительный сон… Но с каждым пробуждением мне становится лучше. Я излечиваюсь или меня вновь ожидает повторение истории?.. Вот почему я говорила о приступах во множественном числе… Быть может, я высказываюсь немного сбивчиво и путано, но просто в моей голове царит невероятный хаос и я стремлюсь выразить свои переживания. Небо, должно быть, уже светлеет. Завтра продолжу свои изыскания, сегодня больше нет сил…

День 3
Это не болезнь! Это проклятье! Я проклята, и никто не сможет меня спасти!.. Меня пристрелят, как бешеную собаку. Никакие врачи не станут возиться с таким чудовищем, как я. Церковь сожжет меня на костре. Я УБИЙЦА!!! Не стану описывать первую половину ночи, она было как и ВСЕ предыдущие. Но я поняла, что только так я смогу питаться. Только за счет живых существ… Кошки, крысы, голуби, вороны… До последнего момента я надеялась, что это и будет моей пищей. Но… Некоторое время назад, когда вновь обрела возможность четко мыслить (Зачем?! Лучше все время провести в забытье, нежели понимать такое! ), я взялась за расшифровку каракуль своих первых записей. Не веря своим глазам, я несколько раз прочитала один фрагмент. Листки выпали у меня из рук. Я вскочила и принялась обшаривать стены. Кладовая! Какая кладовая? В доме всего одна комната. Но дверь нашлась. За старой вылинявшей гардиной. Я сорвала ее вместе с перекладиной. Распахнула дверь. В нос ударила тошнотворная вонь… Она лежала среди черепков, разломанных ящиков, тряпок и кусков содранных со стен выцветших обоев. Обилие грима на лице и пестрое откровенное платье, говорили о том, что она была уличной девой. Мертвой уличной девкой. Убитой мной. На ней были жуткие багрово-черные рваные раны. В своем дневнике я описала, как нанесла их. Как пила ее кровь и терзала ее плоть… Как затащила ее сюда, еле живую, и как наблюдала за ее смертью… А я-то надеялась, что прочитанное мною – описание бредовых галлюцинаций!.. Со сдавленным криком я захлопнула дверь. Завтра же ухожу отсюда!!! Сейчас уже поздно, я чувствую, что всходит солнце, а его я почему-то боюсь. Да-да, боюсь до безумия!..


День 4
Я описываю все случившееся, считая, что это был дурной сон. Так легче. После заката, я покинула свое убежище. Долго ходила по мрачным пустым закоулкам, понимая, что припадок скоро опять начнется. Голод (жажда) уже ждал меня на пороге. Вывернув из-за угла, я застыла. Под газовым фонарем в нескольких шагах от меня стояли и разговаривали две женщины. По их нервному поведению можно было с уверенностью сказать, что им не терпится скорее убраться с опасных улиц. Но, видать, один из самых древних женских инстинктов – перемывание чьих-то косточек, притупил чувство страха. Неподалеку от них стоял маленький мальчик, задумчиво грызя булочку. Я почувствовала, что если не утолю голод, сойду с ума. Каким-то образом, мне удавалось контролировать себя, и не набросится на ребенка. Только не это! Лицо той девушки из кладовой до сих пор стоит перед глазами. -Прошу вас!.. – прохрипела я, вся дрожа. – Дайте мне поесть!.. Как ни странно, говорила я не на том языке, на котором думаю и пишу, а на другом, который отлично знала и была абсолютно уверена, что только его они и поймут. Мальчик слегка улыбнулся, и протянул мне свою булочку. Тут женщины, наконец, заметили меня. Одна со сдавленным криком тут же кинулась к ребенку. В этот момент я уже протягивала руку. Мне казалось, что мои пальцы удлиняются и на них вырастают звериные когти. Когда женщина подхватила своего сына, я вырвала булочку из его ручонки, немного задев его и поцарапав. Впившись в кусок обычной человеческой пищи, я упала на колени, моля Бога о том, что бы мне удалось сдержать приступ, пока эти трое не скроются. К счастью для них, мой вид настолько их напугал, что уже довольно скоро цокот каблучков растворился в тишине улиц. Конечно, я знала, что при желании могу очень быстро их отыскать. Этого я и боялась. Я не хотела их убивать, но не смогла бы контролировать себя. Я опасна для людей!.. Давясь слезами отчаяния, я впилась уже начавшими менять свою форму зубами в мякоть хлеба в нелепой надежде что это заглушит мой дьявольский голод (жажду). Бесполезно. Меня так резко затошнило, что я выплюнула, даже не попытавшись проглотить. Пока я была поглощена собственными переживаниями, из переулка за моей спиной кто-то вышел. Я замерла. Только не это! Теперь я точно не смогу себя удержать! Я оглянулась через плечо, скулы свело. Это оказались двое мужчин бандитского вида. Состояние их одежды мало чем отличалось от состояния моей. Один присвистнул. -Ты гляди, что за пташечка! – воскликнул он на том языке, на котором я обращалась к женщинам. – Похоже, будет веселый вечер! Второй только хмыкнул и устремился ко мне. -Пожалуйста, не надо! – Взмолилась я. – Уходите, а то вам будет плохо! Ответом был дружный хохот. -Уходите! – Закричала я, чувствуя, что уже не могу сдерживаться. – Прочь, иначе… Сильный удар по щеке свалил меня на землю. -Заткнись, шлюха! От боли и ярости у меня потемнело в глазах. Я больше не могла сдерживаться. С этого момента мое сознание как бы раздвоилось. Такое чувство, что я наблюдала со стороны за своими действиями, не имея возможности вмешаться. Все было, как в тумане, но не смотря на это, я запомнила каждый жуткий момент (я уже писала, что молю о забвении?..). Неправдоподобно медленно ко мне приближалась волосатая рука. Я схватилась за нее, вскочила на ноги и со всей силы наотмашь ударила нападавшего по лицу. Его голова как-то странно мотнулась, и раздался громкий хруст. В следующую секунду неподвижное тело уже лежало у моих ног. Перешагнув через него, я направилась ко второму. Все произошло так быстро, что второй бандит не успел ничего понять. Он просто стоял и хлопал глазами. Предвкушая скорое избавление от мучений, я набросилась на него. В последнюю секунду ему каким-то образом удалось увернуться, но моя реакция была быстрее, и бандит свалился на землю лицом вниз. Я же оказалась сверху и с рыком впилась зубами в его шею… Нет нужды описывать то, что произошло потом. Когда припадок прошел, меня охватил ужас от содеянного и я поспешила убраться оттуда. Я убийца… Я опять вернулась в заброшенный дом. Соседство разлагающегося трупа уже не так страшит, как встреча с кем-нибудь, поэтому я сижу в углу уже несколько часов, прислушиваясь к каждому шороху. Мне постоянно кажется, что меня вот-вот найдут, что все знают, что именно я их всех убила, что я опасна для общества. А когда меня найдут, то сделают что-нибудь нехорошее, в сотни раз хуже, чем смерть. Потому что я уже не верю в то, что меня может кто-нибудь спасти…


Продолжение следует...