После мокрых и шумных гулянок,Когда ищешь дорогу домой, Тьма тебя за собой тихо манит,Голос странный следит за тобой.Небо звёзды на землю ссылает,Не даёт им упасть лишь туман.Мысли в мозге моём засыпают,На весь разум ложиться дурман.Просыпается что-то другое,Понимает пришёл его час,Не известное сутью, живоеЗажигает огнём мутный глаз…!Впереди бесконечность-дорога,Все вокруг накрывает ткань-ночь,И не давит усталость на ноги,Убирается вдаль. Страхи прочь!Перед взором проносятся духиВ своей черной и стильной броне,Налетают на жизнь словно мухи,Убегают к родимой стене.Вон другие пошире, попрощеВеселятся грех выпив до тла,На меня они внешне похожи,Но нет у них сокровенного зла…Потом крови покрылис...

\" Сумрачный мир\"
[img:2216c7867b]http://ic1.deviantart.com/fs6/p/2005/101/d/d16633a44543a47c.jpg[/img:2216c7867b]
[b:2216c7867b]Лес, всё больше погружал путника в свою неповторимую тёмную сказку.
Небо уже окрасилось в ярко- бордовый закат, покрывая мохнатые верхушки елей. Путник в облачённый в старинный кожаный плащ , ехал на лошади весь день по проселочной дороге ,ведущей в лес. Последние лучи слепящего солнца словно играли на его чёрных волосах, причудливыми бликами. Настроение всадника оставляло желать лучшего , он сейчас рассуждал о всём на свете, погружённый в свои мысли. Дорога вела куда-то , всё дальше в темный, еловый лес . Манила и звала…туда…

Чёрные еловые ветки, всё больше сходились над головой ,закрывая небо, через какое-то время в этой нарастающей темноте начали тревожно ухать совы. Ветер здесь словно совсем стих и в причудливой темноте был лишь запах еловых шишек и сырости. Всадник, которого обычно все звали сэр Генри Огригор, огляделся по сторонам, всё было спокойно . Но магическое чутьё, словно взбесилось, нервно покалывая руку в которой был меч. Его вороная лошадь уже порядком устала и начинала спотыкаться о каменную дорогу и частенько взбрыкивала. Генри спрыгнул с лошади, и рукой в кожаной перчатке, похлопал лошадь по холке - ну, ну..Снежок, ты тоже боишься туда ехать ? Наверно чёрная лошадь ответила бы - Ага, тупица, ведь ты едиш на верную смерть, но к счастью лошадка не умела говорить.
Что –то за кустом шевельнулось .Одним движением вытащив из –за спины второй боевой мечь, он взглянул в тьму леса, своим магическим зрением – крючковатые деревья , плотными кругами смыкались вокруг дороги - всё тихо…но этого не может быть….что происходит ?
Шаг назад, потом послышались ругательства.
Он оказался по голень в вязком болоте. Попытался зацепиться за коряги и корни деревьев , чтоб не утонуть. А то какая польза утонуть и так вот провести остаток вечной жизни – трупом. Да, насчет обречённого на бессмертия вампира, это уже другая история.
Руки в кожаных перчатках неимоверно соскальзывали с трухлявого пня за который он ухватился, но ещё несколько усилий. Генри тяжело дыша выполз на берег. Сидя на песке, который был по всюду кроваво –красный, он отжимал от воды кожаный плащ. Что-то он раньше не замечал в своих владениях, таких перемен, как всё и изменилось с момента его отсутствия.
С омерзением очищая волосы от зелёной тины, вампир побрёл по дороге. Наверно Снежку хватило ума обойти болота и в фамильном замке, он кажется будет раньше меня - почесав в затылке, сказал сам себе парень.

Дорога вела…Тои и дело обходя топи умело кем-то засыпанные хворостом и сосновыми ветками. Сырость и холод от промокшего от болота плаща, заставляла поёжиться. Генри даже поднял высокий ворот одежды, что хоть как –то создавало ощущение уюта в данной ситуации. Где-то за колючим терновником на песчаной дороге ,были еле различимы чьи –то маленькие следы. Он хорошо знал эти следы, он даже знал кто эта зверюшка. Опасность для всего « Сумрачного мира» и неминуемая гибель при встрече» , миниатюрное существо с крыльями похожими на льдинки и сумасбродным характером. А ещё это существо умело, обольстительно улыбаясь , хлопать глазками, наверно это был феномен фей « Сумрачного мира».
Ведь кто-то сказал, если ваш мир уродлив и кошмарен, насыщен вампирами и ведьмами и жестокими феями , то пускай хоть они будут безумно красивыми !
Генри мрачно процитировал - ну только этого мне не хватало…
Под ногами в кожаных сапогах , стелился скользкий и прозрачный туман. Темнота . Парень невольно стал прислушиваться к своим шагам – один удар, моих кожаных сапагов, два удара, три…три с половиной…
Три с половиной ????!!!! Генри резко обернулся, на красной песчаной дороге сзади, некого. И тут нога внезапно влипла снова в болото, причём уже намертво. В ноге что-то предательски хрустнуло…
- Чёрт…чтоб тебя. .эх…блин..уже второй раз.. - Генри закусил до крови губу, всё больше съезжая в вязкую, зелёную, тресну. Мужчина попытался дёрнуться во все стороны - нет, не хочу..вот..так умереть, в этом гнилом болоте ..тольке..не..а..а….
Уже по пояс в трясине. Где –то сзади послышались, маленькие шажки. Генри слегка нахмурился, он уже знал…кто стоит за его спиной. – Ну, давай же подходи, не тени время….Фея…
Маленькое , С зеленоватыми блёстками на крыльях, существо, улыбаясь наклонилось к нему. Вернее к его руке державшей из последних сил корягу. Фантастические ,бездонно большие и фиолетовые глаза существа, как-то нехорошо вспыхнули. С силой отдёрнув один его палец она тоненько пропищала - один не считается. Потом с большим любопытством, одёрнула от коряги второй его палец – два, это уже близко, а три это уже почти на букву « Т».
Потом фея подлетела ещё ближе, создавая прохладу своими крылышками – льдинками. Её рука потянулась к пряди его чёрных волос , она медленно убрала прядь с бледного лба, чтоб заглянуть в его глаза…посмотреть , что он думает по поводу её действий.
Фея легонько вздрогнула, её сказочно –фиолетовые глаза выражали крайнее беспокойство - я нарушила договор…я нарушила…договор, я щяс мигом, приведу подмогу. Фея рванула в кусты, так- что даже пыльца с крыльев посыпалась.
Генри тупо смотрел на происходящее, по шею в вонючем , зелёном болоте, день явно не заладился с самого начала. Здесь даже обычных лягушек не было, наверно от такой жизни здесь, все подохли.
Через какое-то время, раздумья Генри прервал шепелявый бас из-за кустов колючки - ну вы только посмотрите, кто тут у нас, сам Генри Огригор к нам пожаловал даже в болте тонет….жалость –то какая…
Потом кусты колючки внезапно раздвинулись и Генри смог лицезреть, кому принадлежал этот голос.
На поляне стоял огромный, лохматый оборотень , переминаясь с ноги на ногу. В руках он держал обглоданную кость , глаза волка были красные и меланхоличные , видно он уже сытно кем-то поужинал.
Фея села на плечо оборотня - Сэм, вытащи его….
- Зачем ?
- Ну как зачем, он наш хозяин… у нас с его отцом был договор.
- Но ведь уже… - оборотень запнулся, фея прошептала на ему ушко – он об этом не знает.
Что-то явно, нехорошее, бубня под нос , оборотень подбоченился - не полезу в болото….там. .грязно.
Фея нервно взвизгнула - Сэм….ты же оборотень !
- Ну ладно..ладно, достану я тебе твоего Огригора…
Оборотень взвалил генри на плечо и потащил куда-то в лес под писклявые улюлюканья феи – неси его осторожно, он же не бревно, он - наш хозяин!! Мохнатый « волкодав» нес его конечно по свойски . Голова , Генри успела пересчитать все сучки и ветки, проклятого леса.В следствии чего во второй половине ночи у него ужасно ныла голова.
Пол ночи, волкодав нёс его в неизвестном направлении, пока на поляне не появилась полусгнившая избушка , с забором на котором красовалось черепа.
- Айден, к тебе гость - своим громогласным басов взвыл мохнатый.
Тишина. Всё замерло в ожидание , только верхушки сосен мирно покачивались на ветру.
- Айден , это я , Волкодав, а ну открывай ! - забарабанил в дверь оборотень, свалив Генри на сырую , болотную , траву. Дверь резко распахнулась, настолько резко, что волкодав взвыл – мой нос, моей бедный расплющенный нос. На прогнившем пороге, окутанном болотным туманом, стоял человек в чёрной шляпе, закрывающей бледное лицо. Взмахом руки, которая была вся перебинтована, он безмолвным жестом пригласил войти.
Генри неуклюже поднялся с травы, оглядываясь на фею - вы уверены , что он звал меня ?
Неожиданно фея подмигнула.
Дом был старый, брёвна были пропитаны сыростью и холодом в центре стоял огромный , дубовый стол, другие же комнаты были закрыты деревянными дверьми. Человек молча поставил перед ним стул и за противоположную сторону. Тишина напрягала.
- Ты помнишь меня ? – тихо прошептал человек в шляпе.
- Нет, я тебя не знаю…
Айден злобно швырнул в Огригора бутылку. Тот на лету схватил её, повинуясь рефлексу вампира ( неплохая проверка)
- И сейчас не помниш меня ?
- Нет…
- Проклятье!!!!
Человек рывком снял шляпу и положил на стол. Генри стало не по себе - так значит, человека который оборвал молю смертную жизнь, зовут Айден, может мне и руку тебе пожать ?
Айден весело рассмеялась. Перед ним сидела белокурая, бледная, вампирша которая не отрываясь смотрела на него красновато-синими глазами .Генри смутился - разговор окончен…
Огригор быстро направился к двери, но потом замедлил шаг.
- Стой ! - выпалила Айден и чуть не бросилась к Генри. Она ласково обвела его шею, забинтованными руками - стой…остановись…ты ведь хочешь всё вспомнить…
Ведьмак –вампир медленно убрал её белые руки с своей шеи – ты обрекла меня на бессмертие, но я не могу убивать по своей морали, по своему кодексу….ты обрекла на голод крови, эти ужасные дни когда я мучился в конвульсиях….но я держался….я до сих пор чист…я проклинаю тебя !!!!!!
Айден молча провела по его шее рукой - ты позоришь нас…
Генри яростно открыл дверь и вышел на улицу - я не стану одним из вас…до первой крови…

Луна освещала их бледные лица. Всё замерло. Вампирша опустила голову , луна играла на её потрепанной одежде ещё раз убеждая, что , что –то тут не так.
- Я больна, неизлечимо больна - сказала она перебирая в руках обрывки белых бинтов.
Огригор стоял молча, кутаясь в кожаный плащ ещё сырой от болта.
Блондинка наклонилась к нему, тихо шепча – но перед гибелью …я открою тебе великую таену…только наклонись поближе…
В туже секунду она укусила его и.......
В голове всё перемешалось, тая от сладкой боли, слабея до дрожи в ногах. Он ждал и боялся , такого исхода. Генри , правой рукой попытался за, что-то ухватиться, но хватал рукой лишь холодный воздух, в небе отчётливо виделась красная луна, - звезда -вампиров. Сезжяя на корточки, корчась от боли. Девушка опустилась рядом на колени. Забинтованными руками она приподняла ласково и играючи его подбородок, заглянув в его мутные глаза
- это была крайняя мера......
Генри рывком отвернулся, - пропади ты проводом.......убирайся из моей жизни.....
В голове всё перемешалось, тая от сладкой боли, слабея до дрожи в ногах. Он ждал и боялся , такого исхода. Генри , правой рукой попытался за, что-то ухватиться, но хватал рукой лишь холодный воздух, в небе отчётливо плясала, красная луна, - звезда -вампиров. Сезжяя на корточки, корчась от боли. Девушка опустилась рядом на колени. Забинтованными руками она приподняла ласково и играючи его подбородок, заглянув в его мутные глаза
- это была крайняя мера......
Генри рывком отвернулся, - прободи ты пропадом.......убирайся из моей жизни.....я...
Неожиданно, он замер не договорив. Что-то громкое и отчётливое, накрыло его звуковой волной. После оглушительного и истерического смеха Айден, он понял ,то это была всего-навсего- пролетевшая птичка. Птичка которая пролетела в несколько метров от него. Но он слышал и видел глазами –вампира: бьение её маленького сердечка, красные копилярчики, пронизывающее её тельце......и....
Генри прикрыл лицо руками - ты хочешь сказать, что теперь мы в \"одной лодке\", Айдэн ?
Девушка, заправив белоснежные локоны под шляпу, радостно кивнула - получается, что уже так, а теперь нам надо торопиться в замок.
( на этом уже идёт конечно, продолжение - но извеняйте -сюда я его не выложу[/b:2216c7867b]

……………………..

Я посвящаю это моему Мастеру, Б.Б.
Бесконечно дорогому мне человеку.
Я нашла его в этом мире, я его потеряла…

Его женщина хочет, чтобы он принадлежал ей.
Его ученики ищут его внимания.
А этот мир преображается от его улыбки.
Его сердце…
Его огромное сердце, в нём нет места мелким страстям.
Его нельзя не любить…

Однажды мечта о любви перестает быть мечтой.
Однажды рушатся все надежды.
Однажды скупая действительность выставляет счета к оплате.
За непомерные запросы к ней плата особая – не остаётся ничего.
А значит, нечего больше терять.

Однажды мечта о любви перестает быть мечтой.
Однажды мечта о любви становится Любовью.
…И только Любовь.
Любовь вместо ожидания.
Любовь вместо безнадёжности.
Любовь вместо иллюзий.
Любовь вместо одиночества.

Всю свою жизнь я искала Мастера.
И я всегда знала, что он будет Мастером моей души.
Так оно и случилось.
О нём знает душа. Его познало сердце.
Но человек несущий их едва ли с знаком с Мастером.
Человек. Ученик. Женщина.


СВИТОК

Молодой человек шёл вдоль небольшой лесной речки. Он не решался покинуть узкий илистый берег, хотя ему то и дело приходилось оступаться в воду, чтобы обойти густой колючий кустарник, подступающий к самой воде. Идти по лесу было куда сложнее, поскольку тот никогда не знал топора лесника, а заросли шиповника делали его вообще непроходимым.
На губах юноши то и дело появлялась улыбка, и его ничуть не беспокоили промокшие ноги и исцарапанные в кровь ладони.
Еще в детстве он слышал много небылиц о здешних местах, о леших, водяных и русалках. Нет, он, конечно же, не верил в эти сказки, однако его романтическая натура всегда оставляла место для фантазий на краешке его сознания. И сегодня был день, когда он решил дать своим фантазиям полную свободу, и отправился к озеру в глубине леса, где по поверью жили русалки. Юношу мало волновали слухи об их холодности и жестокости, гораздо больше его увлекали рассказы об их неземной красоте.
Уж если русалки и вправду существуют, он намерен повстречаться с ними!
И вот впереди юноша увидел большой просвет между деревьями. Озеро. Наконец то! Он вышел на большую лужайку, усеянную белыми цветами, устало уселся на траву и снял мокрые башмаки.
Зрелище перед его глазами было поистине удивительным. Воды огромного озера искрились под мягкими золотистыми лучами склонившегося к закату солнца. Местами, среди сочной зелени рогоза пролегали лёгкие, невёсомые облачка тумана. Они не были застывшими и неподвижными, пусть едва заметно, но они вздымались и трепетали, как будто ими укрылся сам водяной во время сна. Да и всё озеро было укутано какой-то странной мерцающей дымкой, придававшей этому месту нереальный, почти призрачный вид. Казалось, моргнешь – и видение исчезнет.
“Что ещё за наваждение? – Подумал юноша, встряхивая головой. – Кажется, пора искупаться”.
Он стянул с себя одежду и направился к воде, не обращая внимания на то, как болезненно сжался его желудок и пробежал холодок по спине.
– Водяной меня вряд ли проглотит, – ухмыльнулся он, – подавится ведь.
Вода была неожиданно холодной, но он вошел в неё по лодыжки, ощущая, как ступни погружаются в скользкий ил. Вдруг он заметил какое-то движение среди стеблей рогоза слева от него. Юноша попытался развернуться, но его нога зацепилась за подводный корень, и он неуклюже плюхнулся на бок. Освободив ногу, он сделал попытку оттолкнуться руками от дна, однако, его ладони тут же увязли в липкой жиже. И в следующее мгновение он понял, что соскальзывает в яму, что не может ни дышать, ни двигаться. Ужас пробежал по его позвоночнику, он не мог даже пошевелиться. И тут какая-то неведомая сила вытолкнула юношу на поверхность. Он судорожно задышал, жадно хватая воздух ртом.
Но неожиданно он замер и успокоился. Зелёное пламя залило всё перед его взором. Блеск зелёных глаз. Обжигающе-холодное изумрудное сверкание. Ледяное.
Он увидел их лица – завораживающе прекрасные и пустые одновременно. Чарующие и пугающие. Лишающие рассудка. Усыпляющие…
“Русалки…” – Было последней мыслью юноши. Его веки сомкнулись, и он улыбнулся, погружаясь в свою последнюю дремоту.
Неподвижное, лишенное чувств тело оказалось в плотном кольце стройных русалочьих фигур. Они словно кошки кружились вокруг него, проводя влажными руками по его обнаженной груди, прикасаясь к нему руками, губами, волосами. Но если бы юноша мог до сих пор что-либо чувствовать, он едва бы ощутил хоть что-то, кроме холода. У русалок не было тела, не бело своей жизни, и они выпивали её из тела молодого человека, наполняя свои призрачные формы цветом, свои тоненькие голоса звуком.
Немного поодаль, у куста отцветающего шиповника, притаилось странное создание, блеклое и тусклое, словно потерявшее листья дерево среди цветущего сада. О том, что это тоже была русалка, говорил только зелёный огонь её очей - единственное цветное пятно в её облике.
Она плакала.
Она всегда плакала, когда её сестрицы отбирали чью-то жизнь. Они были утопленницами, обратившимися в духов лесных озер – беспощадными существами, не знающими жалости к человеческой жизни. Но они не были жестокими, они лишь поддерживали своё существование. Марика знала об этом и не осуждала их. Но не могла, не могла красть чужую жизнь, чтобы жить самой.
Она не знала, откуда она взялась, где и когда утонула. Русалки редко помнят о своей прежней жизни. Чаще всего они и вовсе не подозревают, что когда-то были другими. Но Марика знала – раньше она жила. А теперь?
Теперь она неизбежно угасала.
Ей хотелось жить. Ведь она так любила этот вечно поющий лес, бездонную глубину небес, загадочное сияние звёзд, радужную дымку утра, его звенящие росы и беззаботные птичьи трели, дразнящие солнечные блики на воде и цветы. Цветы... Много, много, много цветов.
Всё это каким то образом удерживало её существо от окончательной гибели. И всё же она умирала.
Однажды, когда кусты дикой розы покрылись красными ягодами, Марика забрела в лесные болота. У края одного из них, на большой поляне она заметили хижину, несомненно, не так давно построенную здесь. Она подошла поближе, желая рассмотреть её. Но, совершенно неожиданно на крыльце появился мужчина. Волна магии исходящая от него, просто подкосила русалку, и она не успела спрятаться, так и оставшись стоять под его пристальным взглядом.
“Колдун”, – подумала она, замирая.
Для Аргоса, так звали колдуна, русалки в этом лесу не были неожиданностью. Он не раз встречался с этими созданиями, настойчиво пытающимися завлечь его в свои объятия. Но они были бессильны против него, против его магии. На этот раз он ещё в хижине ощутил приближение русалки, правда, ощущение было таким слабым, что он засомневался. Однако выйдя на крыльцо, он сразу увидел её.
Русалка?
То тонкое бесцветное существо, что трепетало перед его взглядом, никак не походило на чарующие прелестные образы, виденные им прежде. Определенно, с этим существом что-то было не так, и, судя по виду, оно находилось на краю гибели. И уж, коль скоро русалка не убегала, он сделал приглашающий жест рукой, предлагая ей подойти.
Марика бесшумно приблизилась. В её глазах ещё оставалась тень испуга, но он быстро уступал место жгучему любопытству и интересу. Ведь она впервые видела колдуна – человека причастного к волшебному миру, в котором она жила. Она впервые видела человека, который не желал её и не прогонял. Её – русалку.
Она смотрела ему в глаза, не в силах отвести очей, уже не помня ни своего испуга, ни любопытства, ни обстоятельств, которые привели её сюда.
На какое-то мгновение спала зелёная пелена в её взоре, открывая колдуну нечто сокровенное в её существе, нечто, чего он никогда не видел в русалках. Но и в его глазах неожиданно рухнули завесы магии, делая его по-человечески уязвимым для волшебных созданий. На миг они оказались обнажёнными друг перед другом той невинной священной наготой, которая возможна только между людьми, никогда не знавшими коварных покровов магии.
Но секунды нежданного откровения истекли, и Аргос смущённо взглянул на русалку. Какая же она истощённая, ему просто жаль было смотреть на это. Он протянул руку, велев сделать ей то же самое, возложил свою ладонь над её ладонью и излил ей часть своей жизненной силы.
В мгновение ока русалка заискрилась, и её облик наполнился нежными радужными красками. На её щеках появился румянец, а в изумрудной зелени глаз засверкали синие искры.
– Меня зовут Марика, – пропела она, улыбнувшись, и исчезла в лесных зарослях.
– Аргос, – улыбнулся он ей вслед и тихо шепнул сам себе:
– Странно всё это…
А Марика словно родилась заново. Она кружилась вместе с игривым ветерком, пела песни зари вместе с птицами. Она собирала цветы и приносила их к хижине Аргоса, и там, где она оставляла их, они снова начинали цвести. В ней впервые проснулась радостная детская беспечность. Она смотрела на колдуна, как ребёнок смотрит на доброго волшебника, способного наполнять весь мир смехом и улыбками. Он больше не звал её. А сама она и не мыслила подойти к нему. Ей было достаточно того, что он есть где-то рядом. Поэтому она покинула озеро и поселилась у маленького пруда неподалёку от дома колдуна.
Колдун же не замечал или не придавал значения происходящему. Он был занят своей магией, к тому же часто надолго покидал хижину.
Но вот наступила зима, и русалка уснула в объятии своего нового дерева у пруда – стройной молодой рябины.
Она видела много разных снов. Ей снилось, что она обычная девушка, что она живёт в хижине лесника на опушке леса. Её отец – Аргос – самый чудесный человек на свете. Он больше всего любит её и свои деревья. Потом из отца Аргос вдруг превращался в мрачного алхимика, а она уже была дерзким юношей, его служкой, мечтающем, что однажды мастер возьмёт его в ученики.
Ещё она видела себя женщиной, льнущей к груди Аргоса. Но этот сон всегда прерывался так и не начавшись, ведь русалка никак не могла знать, что такое объятие мужчины.
Перед самым пробуждением, когда среди тающих снегов появились первые весенние цветы, Марике приснился страшный сон, в котором Аргосом приключилось несчастье. Она проснулись в таком беспокойстве и ужасе, что едва не лишилась всех своих сил. В одно мгновение она поняла как бесконечно дорог ей этот человек. Поняла, что он во сто крат дороже ей её собственной никчемной жизни, и если…
Марика понеслась к хижине, боясь и думать о причине своего сна, молясь своим лесным богам о благополучии Аргоса... Когда же она увидела его живым и невредимым то была так безумно счастлива, что ей захотелось подойти к нему и подарить свою улыбку, своё приветствие. Хотелось подарить ему весну, пробуждение…
И вдруг русалка разом сникла и попятилась назад. На крыльце появилась женщина. Сияющие волосы цвета воронового крыла струились по её плечам до самой земли, в её тёмных глазах сверкала пара звёзд. И даже с такого расстояния Марика смогла понять – это колдунья. Очень сильная колдунья. И прекрасная... Она подошла к Аргосу, взяла его за руку и увела в дом.
Русалка бросилась прочь от хижины. Но у неё не было сил убежать далеко, и она вернулась к своей рябине у пруда. Слёзы ручьём катились по её щекам, и не она могла остановить их. Но постепенно боль вылилась вместе со слезами и растворилась в журчании талых ручьёв. Сначала внутри у неё была одна большая пустота. А потом пришла улыбка. Марика взглянула на маленький подснежник, улыбнулась ему и прошептала:
– Я ведь русалка, я дух этого леса. Я буду оберегать тебя, Аргос. Я хочу, чтобы ты был счастливым.
Пробуждающаяся природа всегда дарила Марике немножко своей жизни. И русалка расцвела вместе с весной. Её косы украшали невянущие бутоны весенних цветов, а платье было усеяно опадающими лепестками соцветий рябины.
Она всегда была поблизости от Аргоса, незаметно наблюдая, как он собирал травы, ловил рыбу в реке, как следил за звёздами, делая пометки в своей книге. Однако Марика не решалась приблизиться к нему.
Иногда она встречалась с Аргосом взглядом, ведь он всегда чувствовал её присутствие. Этот взгляд дарил ей какую-то неведомую, непонятную надежду. Она искала его глаза и в то же время боялась, что это ему, наконец, надоест, и он прогонит её. Но колдун не прогонял её и никогда пытался не говорить с ней. Да и о чём он мог говорить с русалкой?
Однажды, когда Марика тайком приблизилась к хижине, чтобы оставить для Аргоса несколько одуванчиков, её заметила колдунья. В её глазах вспыхнул гнев такой силы, что русалка невольно отшатнулась. Её магия была не такой, как у Аргоса, но по силе ничуть не уступала, и русалка поняла, что противостоять этому она не сможет. Поняла также, что колдунья никогда не позволит ей приблизиться к Аргосу.
В отчаянии Марика вернулась на свой пруд, начертала на воде магические знаки любви для Аргоса, - колдуны умели читать такие знаки, и покинула эту часть леса.
До самой зимы, как безумная, она бродила по лесной чаще, теряя остатки рассудка и сил, не замечая ничего вокруг. И, в конце концов, забыла даже Аргоса. А потом погрузилась в беспокойный сон в лоне старой унылой ивы.

Снова пришла весна, зазвенели птичьи голоса, воспевая творчество жизни. Почки деревьев наполнились бурлящим соком, готовые взорваться зелёным фейерверком. Первые цветы раскрылись навстречу ласковым солнечным лучам. А русалка всё спала и спала, не в силах пробудиться.
Древний седой леший, хозяин этого леса, не слишком любил русалок и никогда не вмешивался в их существование, хотя Марика отличалась от других и давно привлекла его внимание. При обычных обстоятельствах он не стал бы жертвовать жизнью ни единого зелёного листика ради жизни русалки, да и сейчас не видел в этом никакой необходимости. Но, во-первых, русалка не давала вернуться к жизни старой иве, а, во вторых, и у лешего может найтись капля сострадания. Поэтому он пробудил Марику. Он не дал ей ни капли силы, но он знал одну маленькую тайну (леший знал все тайны этого леса), которая наверняка заставит русалку самой искать для себя силы.
– Просыпайся, Марика, ведь твой колдун скучает о тебе, – шепнул он ей.
Русалка шевельнулась, не желая возвращаться к действительности. Слова лешего ни о чём не говорили ей. Ей не хотелось просыпаться, и она снова начала проваливаться во тьму.
– Аргос … Аргос скучает о тебе… – Зашептал леший.
На этот раз что-то дрогнуло в груди Марики, причиняя ей боль и заставляя прорваться сквозь пелену сна. Она открыла глаза, и яркий солнечный свет на миг ослепил её, приводя в чувства. Русалка неуверенно ступила на землю, покрытую прошлогодней листвой и пробивающейся сквозь неё молодой травкой. Внутри неё что-то жгло и трепетало. Что-то живое. Что-то, чего не было раньше, чего никогда не было у призраков, подобных ей.
“Сердце? – Изумился леший. – У русалки?..”
Сердце.
– Аргос… – Повторила она, и в груди опять дрогнуло.
Марика улыбнулась:
– Да я знаю его, знаю… Я не понимаю, но он теперь здесь…
Русалка прижала ладони к груди. – Здесь...
– Прошу, скажи... – обратилась было она к лешему, но тот уже давно забыл о русалке и занялся своими лесными делами.
У Марики почти не было сил, а забившееся в ней сердце отбирало и те, что ещё оставались. Она едва добралась до своего пруда и увидела, что знаки, оставленные ею для Аргоса, были прочитаны, но не только им. Здесь была и колдунья. Марика ощутила, что теперь это место заколдовано, и ни одна русалка не сможет тут оставаться.
Куда же теперь ей идти? И зачем?
Когда она добрела до озера, все русалки переполошились, увидев её. Ещё никогда её облик не был столь тусклым и призрачным. Казалось, уже ничего не отделяет её от гибели.
– Он здесь! – Заголосили они все разом.
– Водяной здесь, он хочет говорить с тобой…
Позади них послышался всплеск, и из воды показалось суровое лицо водяного.
– Следуй за мной, Марика, – сказал он, скрываясь в глубине. Русалка соскользнула с берега и нырнула в воду. Через какое-то время она сидела, потупив взгляд, в кресле из камня и водорослей перед троном водяного.
– Итак, Марика, я жду твоих объяснений, – раздался его строгий голос.
Русалка вопросительно подняла глаза.
– По твоей вине, – продолжил он, – моих вод коснулась грубая человеческая магия. Что ты скажешь на это?
– Отец мой, – встрепенулась Марика, – прости меня, я не хотела доставлять тебе неприятности. Я никому не хотела причинять вреда, ни тебе, ни сёстрам, ни Аргосу...
Она запнулась, понимая, что колдун - не тема разговора с водяным, но тот неожиданно смягчился.
– Продолжай, дитя. Теперь уж твой колдун и наша забота. Ты гибнешь, и вместе с тем губишь часть нашего мира. Так или иначе, но ты должна жить.
Русалка посмотрела на него обречённым взглядом:
– Я не смогу жить без НЕГО...
Водяной помрачнел. Он ничего не ответил, лишь пристально посмотрел ей в глаза.
– Я не смогу не видеть его, не находиться с ним рядом, – зарыдала она, не выдержав этого молчания. – Хоть как-нибудь...
– Что же тебе мешает так жить?
– Ты знаешь, отец мой, это магия, она не позволит мне приблизиться к нему.
Водяной хотел бы разозлиться на русалку, но не мог, уж слишком она была несчастна. Он лишь произнёс:
– Тогда оставь его.
– Я не могу оставить его. К тому же леший сказал...
– Никогда не доверяй лешему, у него нет других забот, кроме леса, – прервал её водяной.
Но Марика не сдавалась, произнося сквозь слёзы:
– Я не могу, не могу уйти. Я пыталась... Нет!
– В таком случае иди к нему и говори с ним.
– Но как, отец? – Изумилась она. – Как я могу придти к нему, я ведь русалка, у меня даже тела нет, в то время как рядом с ним настоящая женщина. Что если он любит её?
– Тогда он так и скажет тебе. Или боишься услышать именно это?
Марика ничего не ответила, лишь крепко прижала ладони к груди, где что-то дрогнуло и болезненно сжалось. И вдруг с надеждой посмотрела на водяного и с мольбой в голосе произнесла:
– Отец мой, ты ведь поможешь мне преодолеть эту магию, чтобы я могла хоть какое-то время находиться возле него, не вторгаясь в его мир?
– Зачем? Чего ты добьёшься этим? – сухо спросил водяной.
Русалка совсем сникла и едва слышно ответила:
– Я так боюсь, что если приду к нему и стану говорить, то он меня прогонит, навсегда...
– Ты не должна бояться, – твёрдым голосом сказал водяной.
– Да... Н-н... Я не знаю! – Залепетала Марика. – Я ведь видела, как звёзды водят хороводы и колышутся травы под его пение, – он очень могущественный. Но я также видела, как он согрел в ладони маленького зайчонка, оставшегося без матери, как прижал его к сердцу, – он очень чуткий и мягкий. Его трепетное сердце не даст погибнуть никому, кому он в силах помочь. А чем он сможет помочь мне? Я не хочу причинять ему боль.
– Чего же ты хочешь? – спросил водяной, подумав при этом, что для русалки она слишком много говорит о сердце, о котором он сам едва ли наслышан.
– Я?...
Марика замерла.
– Я слушаю.
– Нет, я не могу произнести это, – испуганно прошептала она.
– Говори, – вскрикнул водяной, уже порядком утомившись от этого разговора.
Марика поглубже вжалась в кресло и опустив глаза молвила:
– Я хочу быть Его Любимой Женщиной.
– Безумная... – Только и ответил он.
Марика обняла себя за плечи и устремила взгляд куда-то вдаль, потеряв всякую связь с происходящим. Водяной же долго и пристально вглядывался в её облик, размышляя обо всём этом.
Она или сама не знала, чего хочет или знала это слишком хорошо. Но несомненным было одно – русалка любила, что само по себе было невозможным для её сущности. В этом то и была странность её существования. Она не могла брать чужую жизнь для сохранения своей. И в то же время мир, в какой то неожиданной благодарности за это, наполнял её каплей своей жизненности, не давая погибнуть. И она – это бесцветное, бледное существо, в итоге имела в себе больше жизни, чем любая другая русалка. Жизни, которая открывала ей то, что неведомо никакой русалке – любовь.
Водяной мало что знал о любви, он не вступал ни в какие отношения с людьми, и колдун Аргос, по большому счёту, не был его заботой. Но Марика всё ещё была частью его мира, пусть какой-то другой частью она ему уже не принадлежала, и он не мог дать ей просто погибнуть.
Русалка наконец пришла в себя, и смущённо склонилась в поклоне перед водяным.
Он улыбнулся, приподнял её за плечё и произнёс:
– Я даю тебе силу преодолеть колдовство. Я даю тебе этот свиток, в нём начертано всё, что ты хочешь сказать Аргосу, – просто отдай ему это. И я даю тебе своё благословение.
Иди, дитя.
Не бойся никакого исхода!


Конец первой части.

[font=Courier New:8bcc8ffa7e] [/font:8bcc8ffa7e]
По ночному новосибирску шла девушка.Высокие дома, накладывали густые тени, на и так без того темные улицы.Она ненавидела эту жизнь.., поссорилась с матерью, та её никогда не понимала, живет у бабушки, она её ненавидет....
Сквозь пелену ночного сумрака она увидела первого человека, которы попался ей за всю дорогу..

Высокий парень в черной рубашке, с распухнутым воротом стоял и тихо смотрел на неё, Аня( именно так звали девушку), подумала, как ему не холодно, ведь уже октябрь. Также она заметила, что у него длинные нокти , которые были заострены..
...Он подошел, и вежливо попросил сигарету...Она достал пачку Петра, и протянула ему....Вроде бы надо идти дальше, но что-то её не пускало, она просто не хотяла уходить...Аня это взволновало, и она прикурила вместе с ним...

--Неужели такая молодая девушка курит?..Начал разговор незнакомец.

-Вы же спросили сигарету, значит угадали..
-Да к стати, меня зовут Фобос, во всяком случае меня так друзья называют,...называли бы, если бы они у меня были...
Аня, приятно познакомится.-..она протянула ему руку, и Фобос её аккуратно пожал..

-Неужеле у вас нет друзей

-Нет...а если и были, то недолго...

--А девушка?

--Была, но она умерла....

-Простите меня..мне очень жаль.Её стало жаль этого человека.

-Ничего, это было давно, но я её все ещё помню....

Ане стало холодно...уже поздно, и дома бабушка её убьет..
--Вы не пройдетесь со мной немного, если вам не трудно. Обратилась она к нему
-Да, конечно, всеравно...у меня время до рассвета есть, потом домой..
-Вы далеко живете.
-Да довольно далеко от сюда, надо лететь..

Наступила неловкое молчане, Анна осматривала своего путника, черные волосы, яркие зелёные глаза...когда она смотрела в них...она как будто танула в его сознании...огромном как мир..

-Аня, вы когданибудь задумывались об этом мире....об людях, которые вас окружают....о своей душе....

-Да ,только не с кем поговорить,никто не слушает..

-Я послушаю...
Аня улыбнулась.-Вы что психеатор?
Нет, но мне интересно,...
-Вы не поймете..Хотя ладно, какая разница.Я ненавижу этот мир, и людей большинство из которых я терпеть немогу.В моем городе половина, гопников, половина скинхедов, половина ссякого сброда...которые слушают попсы и живут одним днем...они недостойны ходить по земле..

-Я тоже так думаю....
-Неужели...???.Она очеь удивилась..,но неподумала, что он искренен...

-Да, это так..я по жизни романтик, немогы смотреть на это общество, их мир деградирует под тяжестью грубости и пошлости...

-А вы не такой?...Хотя нет если бы вы были такой вы бы так не говорили...

--Я не такой...я полностью отличаюсь от многих пресуцтвыющих на этой богом забытой плвнете...Кстати о боге...вы в него верите?
-Нет
-А я верю, но не в того, который сидит на облаке и читает библию по утрам, не в того из-за которого начинаються войны, и фанатизм перемешаный с религиеё...это глупо.Я думаю у каждого свой бог, он в душе человека, совокупность его разума, сознания,мировозрения...вот это бог...и я в него верю...

Аня незаметила за разговором, что они подошли к её дому.Она села на лавочку...

-Нехочу домой, вы не поропитесь...
-Нет
-А кстати чем ты занимаешься?
-Я поэт ....
-Правда! Ух ты.. .Это был какойто детский восторг...Прочитайте, что нибудь свое...если хотите..

Фобос начал читать-------

Ложь,непониманье, с этим я живу призваньем
Мир стемиться в пустоту
В сумрак,в бездну я пойду

Люди быстро удивают
То что раньше создавали
Люди жызни жгут свои
Хаос ждет их впереди

Деньги,власть,еда к обеду
А души то у них нету
Бога своего продали
Сатане свой мир отдали

По земле, как магмы пламя
Несут на небо свое знамя
На месте ангелов святых
Поставят городов мосты

Скинут нас с небес на землю
Полетим мы гордо, смело..

Пока дьявол нас не схватит
И под землю не утащит..........


Тишина...Мертвое молчание нарушила Аня..

-Красиво и страшно, одновременно...неужели это правда...

-Обсолютная правда, я знаю...А ты разве не замечала..
-Замечала, но никогда не задумывалась...
Фобос улыбнулся..
-Странно такое говорить, но ты какаято необычная..
Аня расмеялась..
-Ага..Я сумашедьшая..
Теперь рассмеялся и Фобос
- Почему вы так думает.
-Сижу расговариваю с человеком, которого встретила 30 минут назад, на такие темы, что мне ночью кошмары будут сниться..

Потом добавила,
-Я же еще ребенок...

Смех Фобоса опять окатил Аню своим холодом..
-А по тебе не скажешь...!
-Ага, все так говорят

Аня посмотрела на часы, уже пол первого..

-Извени, мне уже спать надо....
-Ладно, мы врятли увидемся...но можно от тебя повонить, это конечно позно, но очень важно...
-Ладно, если бабушка не выгонит, то рискнем...

Они пошли по темному подьезду, Аня сама не заметила, как в узком проходе...она взяла за руку...Дошли до пятого этажа...


Аня хихикнула,
Ну, пойдем...
Она достала ключи..Тихонько открыла дверь, в квартире было темно, и тихо.
-Спит наверное...
Она на ципочках вошла в комнату и огляделась, бабушки небыло..Потом заглянула на кухню, на столе записка...

\"Я ночую у твоей мамы, еда в холодильнике, утром вернусь.Чтоб все было хорошо.\"

Вот так сюрприз....Она крикнула..
-Фобос заходите, её нет дома!
- Вот это да, бывает же такое..

Он зашел в кухню, кухня была неудобная ,маленькая, Аня делала себе кофе, он заметил, что она сыпет примерно столовую ложку кофя, без сахара...

-Так нельзя...
-Знаю, но мне нравиться...Пойдем в зал там телефон...


Фобос взял трубку, набрал номер занято....
-Вот черт!
-Че занято, ничего страшного...попозже звякнишь..
Аня подошла к музыкальному центру, и включила группу Futumn Rain Melanholy, мрачный Doom-metal ударил по их сознанию.

Фобос сел рядом с ней, и они начали слушать музыку..Потом из-за чего то они переглянулись..

-У тебя очень красивые глаза Фобос.
-Даа..Мне многие говорят...

Она потянулась к нему..прикоснулась к его губам,и их сознание слилось в одном длинном поцелуе..

Фобос опробовав на вкус её бархатные губы, сказал..

-Странно,мы вроде немного знакомы, но ты мне очень нравишься..

-Ты мне тоже, может это настоящие чувства?

Он улыбнулся, может быть...

Ещё один поцелуй, на этот раз более глубокий и страстный, он прежалась к нему сильнее.Фобос целовал её лицо, плечи, шею.

Она чувствовала его холодное дыхание у себя над артерией, а он губами чуствовал, как ускоряеться Анин пульс.........

Аня начала растегивать рубашку, а Фобос не отциплялся от её горла, ей это нравлось,своими ногтями он водил по нежной коже...

Потом она почувствовала, как он начал осторожно покусывать кожу...как бы пробуя её на вкус, он прижал её к себе, и впился зубам в её шею..........


Острые зубы её друга, быстро прокусили тонкую кожу, на белые обои брызнула алая кровь...
Её зрачки расширились, она чувствовала боль, страх и.... удовольствие...
-Что ты....
Её слова оборвались во мраке, дальше она ничего не смогла сказать, слова превращались в легкий стон...Он рукой прижал её шею и еще сильнее вплся в кровавые потоки на бархатистой коже...
Она думала...

-Что это, неужели это НАСТОЯЩИЕ чувства, вот так выглядит любовь?...это...это...прекрасно..

Её взгляд захватила красноватая дымка, она ноктями вцепилась в его плечи, оставляя глубокие царапины...и чувствовала, что с её жизнью уходит её душа, её сознанье....её.....бог........и её любовь..



Его зеленые глаза, которые так к себе манили, она последний раз взглянула в них, когда он оторвал свой голод от её тела....какие красивые глаза..................... её окутала тьма, своей смертельной,но доброй теплотой........
[font=Microsoft Sans Serif:8bcc8ffa7e] [/font:8bcc8ffa7e][size=12:8bcc8ffa7e] [/size:8bcc8ffa7e][color=white:8bcc8ffa7e] [/color:8bcc8ffa7e]

Кровь. Его собственная. Она была всюду. Ленивыми полосами ползла по стене прямо на грязный пол; по тонким стальным желобкам, образующим непонятную систему, стекала во всевозможные пробирки.
В комнате царил болезненный полумрак.
Он с трудом огляделся. Это место более всего напоминало ему конуру свихнувшегося профессора – именно такое впечатление производили на его больное сознание пожелтевшие бумаги с непонятными заметками, которыми было залеплено окно, странные чертежи на стенах и пробирки, стоявшие на полке в дальнем углу. Когда его мысли чуть прояснились, он различил так же непонятные письмена на латинском, подозрительные символы, запчасти от разных механизмов, хаотично разбросанные электрические провода, образующие сотни гордиевых узлов, и красивые зеленые микросхемы…
Но к нему все это не имело никакого отношения. Это была не его жизнь и не его комната, и ему здесь совсем не нравилось. В конце концов, ему было больно здесь, и он совершенно не понимал, как он здесь оказался… Конечно, он неоднократно пробовал освободиться от гвоздей, самым хамским образом находившихся в его запястьях, стряхнуть эти дурацкие иглы, через которые его кровь поступала в хитрую пробирочную систему, но с кровью ушли и силы, и у него ничего не вышло. Он впал в неопределенность, которую изредка пересекали вспышки реальности. Он терял себя. Проходили дни.
***
- Что, черт возьми… происходит? – усталым голосом спросил он, когда наконец-то увидел в этой комнате еще одну живую душу.
Душой этой оказалась бледная и не особо приветливая девушка в джинсах и чем-то черном, аккуратно переливавшая его кровь из одной пробирки в другую. Волосы у нее тоже были черные, и казались длинными. Больше ничего в полумраке разглядеть было невозможно.
- Что именно ты хочешь знать, Девайс? – ответила она вопросом на вопрос.
И он заметил, что у нее странный голос. Неизвестно, что именно в этом голосе было не так, но он был абсолютно уверен что этот голос был странным.
- Девайс?.. Какого черта… я здесь делаю… кто-нибудь… может мне объяснить?..
- Девайс – это ты. А ты уверен, что сейчас тебе это все так нужно знать? – и она пристально посмотрела на него.
- Господи, да какого… - далее он произнес несколько непечатных слов.
- Ладно, Корвин несчастный. Одно я могу тебе точно сказать: хоть молись, хоть матерись, итог от этого будет один и тот же. И этот итог равен нулю. Самый лучший вариант для тебя – молча подчиняться. Тогда, может быть, ты заслужишь мое расположение.
- Конгениально… - только и успел сказать он, а потом перед его глазами все поехало и провалилось в какую-то чертовщину.
***
Он проснулся от яркого электрического света. На сей раз, девицу он разглядел хорошо - она была странной, но удивительно красивой, одета была во что-то черное с красным, а ее длинные блестящие волосы были собраны в высокий хвост, как у амазонки. «Злая амазонка», как характеризовал ее он, все так же возилась с его кровью, переливая ее из одних пробирок в другие.
- Скажи… зачем ты делаешь это?.. – спросил он, с трудом выговаривая слова.
- Что – это? – отозвалась девушка, занимаясь своими пробирками.
- Зачем ты забираешь мою кровь?
- Ну, как сказать, Девайс… - пожала плечами она. – Для меня это полезно.
- Что за черт… я не верю в вампиров…
- Да я тебя, если ты заметил, и не заставляю верить. Это ты все время задаешь глупые вопросы.
- Извини… Ну как еще можно завоевать твое расположение?
- Девайс, Девайс… Чаю хочешь? – вздохнула она.
- Не откажусь… Только почему ты все время называешь меня *Девайс*?.. Хоть на этот вопрос ты ответишь?
- Девайс, в переводе с английского, означает прибамбас, дополнение, приложение. Ты – нужное и полезное приложение для меня. Поэтому я буду называть тебя Девайс. Да, можешь не спрашивать – меня зовут Децински. Во что бы ты ни верил, я действительно вампир и мне больше четырехсот лет… - ответила она, разводя что-то в треснутой чашке.
- Хорошо сохранилась! – прокомментировал он и собрался еще что-то добавить, как вдруг горячий аромат неизвестного травяного напитка с дерзкой силой ударил по каким-то нервным центрам, и ему это показалось приятным.
То, что вампирша назвала «чаем» оказалось густым травянистым отваром, который удивительным образом повлиял на Девайса – ему вдруг стало хорошо.
- Ну как, Девайс? – спросила вампирша. – Настоящая вампирская кровь, трава – это для впечатления… Теперь будешь вурдалачиком.
- Мне это нравится… - ответил сонным голосом Девайс.
И тут же заснул.
***
А потом наступило оно – утро новой жизни. И он проснулся и почувствовал себя совсем по-другому. И не только потому что проснулся в горизонтальном положении на покосившемся, но все же диване, безо всяких посторонних предметов в своем теле.
Он почувствовал себя другим.
- Ну и кто я теперь, мадам… как там вас зовут?
- Децински. А ты теперь вурдалак.
- Исчерпывающий ответ, - сказал Девайс, приподнявшись и потирая висок, в котором ощущал нездоровое нытье. – По ходу, я стану вампиром?
- Никогда. Ты останешься таким же, каким и был, но ты приобрел зависимость от меня. И ты будешь подчиняться мне.
И неизвестно что – но что-то изменилось в его сознании. Он стал вурдалаком – тем самым Девайсом, которым его нарекла Децински. И он был абсолютно с этим согласен. Он подчинялся ей.
Они ушли на кухню.
- В юном месяце апреле… - надрывались в допотопном кухонном радиоприемнике писклявые голоса тридцати недокастрированных школьников.
- Цены просто озверели! – вторила этим голосам Децински.
Потом выразительно посмотрела на Девайса и сказала.
- Иди.
И Девайс понял безо всяких пояснений. Он должен был принести вампирше денег на какие-то ее вампирские дела.
Девайс выпил стакан мерзкой на вкус холодной воды, оделся (опять-таки, во что-то черное), потом привел в порядок свою непонятно на что похожую светло-серую гриву и отправился в то место, которое по его мнению было самым доходным – в свой ненаглядный институтишко. Все проходило как будто во сне – он ничего не знал наверняка, но все сбывалось именно так, как он того хотел. В институтишке его торжественно наградили стипендией, и ее всю до последней копейки он торжественно преподнес своей новой хозяйке. Децински отблагодарила его.
- Молодец, вурдалачик. Ты в комп играть любишь?
- Дык кто ж не любит… - ответил Девайс, чувствуя, что не в состоянии дать другой ответ. Он все больше попадал под ее власть, и он не смел сказать что-то поперек ее мнения.
- Тогда садись и выбирай, во что именно желаешь сыгрануть!
Девайс (теперь он был совершенный Девайс, потому как вовсе забыл свое настоящее имя) послушно уселся за вампирский компьютер. Он не мог не заметить, что вампирша в этом деле разбиралась, и у нее стояли действительно качественные игры. Он не стал долго раздумывать и выбрал излюбленного Дивана Диваныча, в который принялся играть магом.
- Так вот ты какой, Девайс Игнациус! – сказала, размышляя о чем-то своем, Децински.
«Так я еще и Игнациус…» - подумал Девайс.
***
О происхождении вампиров Альматара.
Сейчас существует две больших категории вампиров – аборигены и вампиры Анорионы. Рассмотрим сначала последних.
Первыми творениями Анорионы были, как известно, альмиды – Декамартес и Ощьмиловка. Она очень любила их, и когда их не стало, она всерьез задумалась о том, что ей надо сотворить еще кого-то. Альтегрида, единственное напоминание о Декамартесе (как-никак, носительница его энергий), тоже посоветовала Анорионе создать тех, кто будет ближе всех ей. И Анориона поступила именно так, создав целую могущественную расу. И имя этой расе было – вампиры.
В Альматаре и Альтренгране долго выясняли – сколько именно энергий взяла Анориона для создания первых представителей этой расы, то есть, сколько собственно этих первых представителей было – 12 или 13? Ох и долго шли споры о существовании Тринадцатой Энергии… Анта Митриенхольд убедила весь Альматар, что Тринадцатая Энергия – не миф, и что она этой самой энергией и является. Анориона так же точно это знала. А вот Альменхимен, в аналог Анорионе сотворивший расу тельминхионов (сиречь, Мартин Ильтегрон ее весьма неудачный релиз), доказывал всем и вся, и, прежде всего, самому себе, что Митриенхольд не была в числе первых вампиров, и вообще ее история упирается в небезызвестный тристрамский монастырь…
Что бы там ни говорили – энергий было именно тринадцать, и Хроника Единовластия в этом смысле абсолютно права (как это вообще свойственно КЕ, а не альменхименовским томам серой дезинформации). И Анта была Тринадцатой Энергией. Созданные Анорионой вампиры выходили из кристаллов льда, что в вечно холодных пещерах Ледяных Ущелий, и Анориона любовалась красивой игрой света в маленьких кристалликах на их черных волосах… Да, вампиров она сделала светлокожими и черноволосыми, у одной лишь вампирши вследствие непонятного стечения обстоятельств волосы были голубовато-серебряными, с отливом в бирюзовый. Это была та самая Сестра Селин, выпавшая на Четвертую Энергию, известная, как глава вампирского Монастыря Селенор. На Восьмую Энергию выпал Каин Найнх.
Анориона разделила расу вампиров на подрасы – селеноров, люцелотов и лорнадоров. Селеноры были подобны Селин, то есть их цвет волос отличался от общепринятого вампирского – там господствовали все оттенки серого. Люцелотами были такие как Митриенхольд или Найнх, то есть самые обычные вампиры. Лорнадорами же были «бронзовокожие», смуглые вампиры, о которых, впрочем, мало что известно – практически все они были убиты во время Первой Войны. Анориона создавала их по образу и подобию Декамартеса – вот и все, что наука о них знает.
Все вампиры Анорионы могли спокойно переносить дневной свет, да и кровь для них была не единственной пищей, а только универсальным источником для поддержания собственных сил. После Второй Войны многие вампиры переселились в Альтренгран, откуда уже разбрелись по другим мирам. Децински была из вампиров Анорионы, и принадлежала к чистокровным люцелотам.
Ну а что касается вампиров-аборигенов, так это самые простые потомки библейского Каина, не имевшего никакого отношения к Найнху. Как известно, Каин из зависти и других нехороших побуждений убил своего брата, за что получил проклятье в виде вечной жизни и вечной жажды крови, и никто уже не помнит, почему Дети Каина боятся дневного света. Впрочем, тут еще спорят на тему, существует ли сам легендарный горе-папаша, и если существует, то где его носит. Говорили даже что-то о каинском саркофаге Анкаран…
Встретившись, местные вампиры и вампиры Анорионы решили жить дружно. Аборигены научили гостей правильно кусать за шею, а так же делать себе слуг – вурдалаков. А гости, в свою очередь, открыли туземцам секреты магии. Ну и пошло-поехало…
***
Девайс Игнациус прожил у Децински до самой осени. Он полностью утратил свою волю, он полностью подчинился своей хозяйке. Он ничего не хотел, кроме как выполнять ее приказы. Но однажды она вернулась обеспокоенной и сказала ему:
- Уходи.
- Извини, хозяйка, - голосом преданного зомби ответил он, - я не понял тебя…
- Уходи насовсем. Мы должны расстаться.
- Но как, хозяйка?
- Просто уйди туда, где жил раньше. Забудь меня. Забудь все, что здесь было – потому что ничего не было.
Ее слова звучали как гипноз…
- Слушаюсь, хозяйка… Но… что же это тогда?
- Это всего лишь сон …
Девайс улыбнулся.
- Что ж… Тогда прощай, моя повелительница снов…
***
Выйдя на улицу Девайс Игнациус огляделся.
Нет, не Девайс Игнациус! Он уже не был им, вурдалаком, он снова, в один момент, стал собой. Он смахнул прядь волос со лба, сориентировался на светофор и деловой походкой направился к дому, совсем позабыв о том, что где-то в этом городе жила, попавшая в сложное стечение обстоятельств клановой войны, таинственная Децински, которая отняла у него старую жизнь, но подарила новую …

2004/2005